Глава 1

Вай

Не доверяйте тому, кто не любит костюмированные вечеринки. Возможность на одну ночь стать тем, кем хочешь, совершить все те непристойные поступки, от которых настоящая ты воздерживаешься под страхом осуждения. Кто бы не хотел на время перестать быть собой и примерить образ поп-иконы, кумира или даже монстра? Особенно если сделать это на костюмированной вечеринке, устроенной легендарным богом Рок-н-ролла в средневековом замке в Шотландии.

Бесконечные напитки, грохочущая музыка и толпы людей, танцующих как один. Это моя жизнь.

Я пробираюсь сквозь толпу с напитком в руке и широкой улыбкой на разукрашенном лице. Никто не узнал меня сегодня вечером. Ни один человек не попытался очаровать меня, чтобы получить автограф моего отца, и не подошел ко мне с намерением открыть для себя дорогу в мир голливудской жизни. Сегодня вечером Вай Стоктон, дочь знаменитого гитариста и вокалиста Кирта Стоктона, не существует.

Выбранный мною сине-серый макияж делает скулы выше, а нос - уже. Тени, нанесенные на челюсть, делают ее такой острой, что о нее можно порезать палец. Но мой любимый штрих - белые контактные линзы, скрывающие мои лазурные глаза. С пышными накладными ресницами и драгоценными камнями на бровях, которые смягчают взгляд, я выгляжу совсем не так, как привыкли видеть люди.

Я делаю глоток своего фруктового коктейля и прислоняюсь к стене, чтобы понаблюдать за людьми. Не каждый день мне удается так внимательно наблюдать за окружающими. Гастрольная жизнь заставляет меня прятаться на темных стадионах. А когда у меня появляется возможность побыть в нормальной обстановке, кажется, что кто-то постоянно мешает мне. К счастью, никому нет дела до ледяной королевы, притаившейся в углу комнаты.

Мне не всегда хотелось оставаться в тени. На самом деле, когда я была моложе, мне нравилось внимание, которое я получала, будучи единственной дочерью Кирта Стоктона. Вспышки фотокамер, микрофоны, постоянно торчащие у меня перед носом. Пока люди с камерами не начинали задавать по-настоящему назойливые вопросы. например «Каково было сразу перейти с покупок в детском отделе одежды в отдел для пышек?» или когда мне исполнилось шестнадцать лет, классическим вопросом был «Эй, Вай, ты уже потеряла свою девственность?»

После этого я прекратила любезничать с репортерами и папарацци, и моя жизнь пошла по наклонной, пока у меня не осталось выбора, кроме как залечь на дно.

Теперь я приветствую одиночество. Я не хочу, чтобы кто-то лез в мои дела, и не буду лезть в чужие. Вот почему я так обрадовалась, когда узнала, что сегодня на вечеринке будет маскарад. Я больше не могу выходить на улицу без того, чтобы моя репутация не преследовала меня. Люди либо ходят за мной по пятам и хотят предложить мне провести ночь вместе, потому что слышали о моем прошлом и думают, что я легкодоступная, либо же всю ночь задают мне вопросы о моем отце.

Но это не то, на что я хочу тратить время.

— Ты выглядишь слишком погруженной в размышления для вечеринки-маскарада, — говорит низкий голос рядом со мной, и я вздрагиваю, прежде чем поднять глаза на говорящего.

Выше. И выше.

Его рост не меньше метра девяносто двух, в то время как мой - метр шестьдесят четыре. Под черной толстовкой и джинсами, которые сочетаются с его маской призрака, я могу сказать, что он очень хорошо сложен.

— Ну, это же вечеринка-маскарад в замке в Шотландии, так что, конечно, это имеет смысл — отвечаю я, быстро приходя в себя.

— Значит, ты либо размышляешь о мировом господстве, либо о трагических смертях королев, которые так и не смогли править своей страной.

Я приподнимаю бровь и чувствую, как драгоценные камни сверкают на моей коже. — А может, и то, и другое? Думаю, я бы хотела отомстить за их смерть.

— Вздорно.

Из-за маски не видно его глаз, но по наклону его головы я понимаю, что он рассматривает мое прозрачное голубое платье в обтяжку. Тысячи точно подобранных драгоценных камней покрывают все части моего тела, которые я хочу скрыть, появление в этом наряде в клубе могло бы вызвать скандал. Но на вечеринке у Кирта Стоктона я одета скромно.

— Почему бы тебе не выплеснуть всю эту пылкую энергию на танцполе? — спрашивает он.

От низкого гула его голоса у меня внутри все плавится. Мне хочется прижаться к нему и попросить повторить свой вопрос. Уже давно ни один мужчина не пробуждал во мне что-то настолько быстро.

— Я ждала кого-то, с кем хотела бы потанцевать. Но никто не привлек моего внимания. — я медленно перевожу свой взгляд с его лица на его ноги и обратно, делая паузу, — Пока минуту назад не появился ты.

Он не похож на всех остальных здесь, никакой дизайнерской одежды и итальянских кожаных туфель. Простая черная толстовка с капюшоном, натянутым на голову, и армейские ботинки говорят о его отношении «Мне на все насрать»

Протягивая мне руку, призрак говорит — Тогда давай не будем упускать эту возможность.

Я без колебаний беру его за руку, ставлю свой коктейль на ближайший столик и позволяю ему вытащить меня на танцпол. Музыка здесь звучит громче, чем когда-либо, ближе к реву динамиков, но это не приносит ничего, кроме прилива адреналина.

Он прижимает меня к себе, и я обхватываю его шею руками, покачиваясь в такт музыки, - я смутно узнаю ее, и она мне не нравится.

Тем не менее, я не могу отрицать, что она идеально подходит для танцев, ее ритм идеально подходит для того, чтобы двигать бёдрами ему навстречу, чтобы подразнить его, когда я провожу руками по его груди. Я раздвигаю ноги настолько, чтобы можно было соскользнуть вниз по его бедру, заглядывая в те бездонные отверстия маски, где скрываются его глаза, и гадая, какого цвета они за маской. Приподнимаясь, достаточно медленно, чтобы он почувствовал, что под платьем ничего нет, я шепчу ему на ухо

— Ты танцевал с кем-нибудь еще сегодня вечером, Призрак?

Низкий стон отдается в его груди, прежде чем он отвечает

— Ни с кем.

Его ответ не должен был подействовать на меня так, как подействовал. Почему меня вообще волнует, танцевал ли он с кем-то еще? Он всего лишь один человек в бесконечном море людей.

— Хорошо. Я тебе поверю, — говорю я и с дерзостью, взявшейся из ниоткуда, протягиваю руку, чтобы попытаться снять с него маску. Не знаю, что на меня нашло, но я хочу увидеть, что под ней.

Он отстраняется, и его тело перестает двигаться вместе с моим. Я тут же жалею о своем безрассудном поступке, ненавидя мысль о том, что зашла слишком далеко. У меня внутри все сжимается от этой мысли. Видит Бог, я не раз оказывалась на его месте, и я никогда не хотела бы так навязываться кому-то. Мои губы раздвигаются, готовые извергнуть искренние извинения, но я останавливаюсь.

Призрак обхватывает меня руками за талию, притягивает к своему твердому телу, и мы снова двигаемся в такт музыки, словно являемся одним целым.

— Ты маленькое порочное создание, не так ли? — спрашивает он, холодок от его маски прижимается к чувствительной области под моим ухом.

— Мне так говорили, — облегченно вздыхаю я, прижимаясь к нему тазом, чтобы проверить, так же ли он возбужден, как и я.

О да… Он определенно возбужден.

Его пальцы впились в мои бедра. — Блядь, не думаю, что смогу устоять перед тобой.

Поднеся одну руку к его груди, я притягиваю его к себе за переднюю часть толстовки. — Кто сказал, что тебе нужно сопротивляться мне? Я не вижу здесь никого, кто бы указывал нам, что делать.

— Если бы ты знала, какие мысли роятся в моей голове, то, возможно, не стала бы так быстро меня искушать.

Я приподнимаю бровь, и дерзкая ухмылка подрагивает на моих губах.

— Попробуй.

Его руки спускаются вниз по моим ногам, пока он не начинает играть с подолом моего короткого платья. — Я хочу почувствовать, какая мокрая у тебя киска. Ты позволишь мне прикоснуться к тебе?

Мой ответ был известен еще до того, как он закончил вопрос, но я оценила его дополнительные усилия, которые он прилагал, чтобы заставить меня поколебаться, двигая рукой между нами.

Я бывала на многих вечеринках и встречалась со многими мужчинами, но никогда не делала этого так открыто. Но сейчас что-то в том, что мое лицо неузнаваемо, а все остальные вокруг тоже в масках, делает меня смелой.

— Да, пожалуйста, — говорю я и, когда он встречает мой взгляд, добавляю голосом, который, надеюсь, звучит не так отчаянно, как мне кажется

— Прямо здесь.

— Черт, — вздыхает он, просовывая руку под мое платье. Его пальцы скользят по моей щели, собирая доказательства того, как сильно он меня возбуждает. Он ласкает меня нежными движениями, словно запоминая ощущения. Это пытка. Я отчаянно хочу, чтобы он погладил мой клитор и снял нарастающую боль.

— Ты дразнишь меня, — пробормотала я. — Разве ты не чувствуешь, как я пульсирую для тебя?

— Я чувствую тебя всеми своими пальцами. Твоя киска такая влажная для меня, порочное создание. — Он скользит пальцами по моему клитору, очерчивая круги. От этого простого прикосновения я хватаюсь за его толстовку, чтобы удержаться на ногах.

Как это возможно, что мое тело уже на грани взрыва?

— Черт, я... я боюсь, что я собираюсь...

— Что? Кончить? Разве ты не этого хотела? — дразнит он, проталкивая в меня палец и вновь нажимая на мой клитор.

— Да, но я имею в виду... я боюсь, что упаду, — отвечаю я, сжимаясь вокруг его пальцев, тем самым только усложняя себе задачу. Его рука крепко обхватывает мою талию, а пальцы продолжают входить и выходить из меня

— Не волнуйся об этом. Я держу тебя. Твоя единственная задача - душить мои пальцы своей прелестной киской.

Я зарылась головой в его шею и заскулила. Как, черт возьми, этот мужчина знает, что именно я хочу услышать?

— Я так близко, — простонала я, желая, чтобы мои губы касались его кожи, а не только ткани толстовки. — Я хочу знать, какое имя выкрикивать, когда ты заставишь меня кончить на глазах у всех этих людей.