Глава 15

Кей

Ночь почти закончилась. Время близится к 9:00, мы заканчиваем ужин, убираемся и болтаем в гостиной. Я чуть ли не подпрыгиваю на краешке кресла от волнения; мне не терпится рассказать Кристин, что я получила работу.

Она безостановочно писала мне в течение последнего часа. Поскольку меня непредвиденно задержали, ей пришлось завести новых друзей в столовой. Последнее сообщение я увидела, когда мельком взглянула на свой телефон во время посещения туалета. Кристин сообщила, что у нее назначено свидание с футболистом-старшекурсником. С тех пор телефон вибрирует в моей сумочке каждые несколько минут.

— Малкольм, милый, — прерывает Кэрри затянувшееся молчание, последовавшее за пересказом мужа захватывающей драмы в суде. — Я уверена, что дети хотят вернуться в общежитие. По крайней мере, Кей. — Ее щеки краснеют, когда она избегает встречаться взглядом с Ксавьером. — На улице темнеет.

Небесно-голубой оттенок дневного света начал исчезать пару часов назад, сменившись темно-фиолетовой дымкой, которая застилает последние лучи солнца. Последний золотой свет пробивается сквозь заросли деревьев вдалеке.

— Да, — спешу подтвердить я.

В то же время Ксавьер говорит:

— Мы подумывали остаться на ночь.

Я смотрю на него со смесью замешательства и ужаса.

— Что? — Я не думала ни о чем подобном.

Лицо Малкольма жестоко повторяет мое собственное, когда его взгляд задерживается на сыне. Меня охватывает дурное предчувствие, когда они смотрят друг на друга.

— Кто-нибудь хочет объяснить? — спрашивает он.

Я не нахожу слов, но все равно поднимаюсь на ноги.

— Нет, я...

— … собиралась пойти со мной на прогулку, — плавно заканчивает Ксавьер, следуя моему примеру. — У нас не было возможности поговорить о твоей первой неделе в университете.

Бровь Малкольма вытягивается до линии роста волос.

— Я думал, вы двое виделись пару дней назад. Разве Ксавьер не сказал тебе об открытой вакансии?

— Сказал. — Ксавьер протягивает мне руку, и я смотрю так, словно принять ее означает попасть в ад. — Но я об этом упомянул мимоходом, когда увидел ее спящей на лужайке перед домом.

Малкольм и Кэрри оба недоверчиво смотрят на Ксавьера. В их глазах бурная смесь беспокойства и удивления, когда они переговариваются между собой, повторяя опасения друг друга.

— Все было не так, — пытаюсь объяснить я, но они не слышат меня из-за своего беспокойства, вызванного признанием Ксавьера.

— Ты чувствовала себя небезопасно в общежитии? — Спрашивает Кэрри испуганным шепотом.

— Эта Кристин снова привела парня в вашу комнату? — Малкольм морщит нос. — Я знал, что от нее одни неприятности.

— Это была не Крис, — отчитывает своего мужа моя мама. — Не так ли? Нам нужно поговорить с отделом студенческой жизни о том, чтобы найти тебе новую соседку по общежитию?

Ксавьер устраивает беспорядки, но он же и прекращает их. Я не хватаю его за руку, поэтому он делает несколько шагов вперед и обхватывает мою. У него очаровательная, обезоруживающая улыбка, которая успокаивает мою маму.

— Она просто заснула во время учебы. Первый год в университете может быть трудным. Наверное, будет лучше, если она останется на ночь, — говорит он, глядя на меня сверху вниз. — Ей бы не помешало выспаться.

Не знаю, что он задумал, но он крепко кладет мою руку себе на сгиб локтя и накрывает ее своей, чтобы я не могла отстраниться.

— Приятная вечерняя прогулка поможет ей расслабиться.

Воздух между Малкольмом и Ксавьером становится густым и гнетущим, как тяжелый туман, грозящий задушить меня в своих объятиях. Между ними проходит невидимая сила, невысказанное понимание, которое тяжким грузом ложится на мои плечи.

— Интересно, — размышляет Малкольм с болезненной улыбкой. — Не задерживайтесь слишком долго.

И точно так же, подражая языку тела своего сына, Малкольм берет мою мать за руку. Он выводит ее из гостиной, и мы слышим стук ее каблуков по мраморной плитке, когда они удаляются в свою спальню на втором этаже.

— Какого дьявола ты себе позволяешь? — Я пытаюсь вырвать свою руку из хватки Ксавьера, но он пугающе силен.

С небольшим рывком он заставляет меня следовать за ним в противоположном от наших родителей направлении.

— Знаешь ли ты, что когда мои отец и мать строили свой дом, у них был лабиринт из роз, искусно посаженных их ландшафтным архитектором?

— Это не похоже на настоящую работу, — ворчу я. Я бы уперлась пятками в пол, но это только поцарапает плитку, подобранную мамой.

Ксавьер пропускает мимо ушей мое ворчание.

— Он нанял того же ландшафтного архитектора, когда они покупали этот дом. Малкольм сказал, что хочет что-то похожее на лабиринт, который у него когда-то был, но лучше. Джон отказался проектировать один и тот же лабиринт дважды и попросил творческую лицензию, чтобы не ограничиваться розами и цветочными композициями.

Я вынуждена слушать его болтовню, пока он ведет меня в гостиную, где большие стеклянные двери от пола до потолка выходят во внутренний дворик. Ксавьер выводит меня, тихо закрыв за нами двери.

— На этот раз он хотел превзойти самого себя. Шесть разных входов, живые изгороди вдоль пешеходных дорожек, цветочный ландшафт, деревья, фонтаны – всего девять ярдов. Замысел Джона был настолько сложным, что ему пришлось установить миниатюрные карты, выгравированные на камне, в различных частях садового лабиринта для тех, кто заблудился.

Когда в поле зрения появляется лабиринт, маленькие белые шарики освещают ползучую жимолость и однородные живые изгороди.

— Я уже видела лабиринт раньше, — огрызаюсь я на Ксавьера. — Почему мы здесь?

— Точно ли видела? — Ксавьер останавливается перед одним из многочисленных входов. Его взгляд скользит по поворотам перед нами, частично скрытыми высокой живой изгородью и плакучими ивами. — Ты видела здесь каждый дюйм? Знакомы ли тебе скрытые тропинки и секретные выходы?

Я вырываю у него свою руку, и на этот раз Ксавьер отпускает меня.

— Я устала. Мне нужно конспектировать учебники и писать статьи. У меня нет времени на игры, Ксавьер.

— Игру, — поправляет он, — только одна.

Сила в его глазах притягивает меня. Я заинтригована.

— Какая игра?

— Прятки. Я дам тебе шестьдесят секунд форы. Ты будешь убегать и прятаться, а я буду тебя искать.

Его голос нежный, но в нем есть скрытый тон, который заставляет меня чувствовать себя неловко.

— Нет, — колеблюсь я, — я не хочу играть.

Ксавьер хватает меня за запястье и подносит мою руку к своему рту. Прикосновение его теплых губ резко контрастирует с моей прохладной кожей.

— У тебя нет выбора, Кей. Я говорил тебе не соглашаться на работу у моего отца.

— Ты не можешь заставить меня играть с тобой в игры, потому что я не послушала твою глупую угрозу, — огрызаюсь я.

— Нет, — соглашается Ксавьер, — но если ты не будешь играть, то завтра, проснувшись, обнаружишь свое имя на первой странице Blackmore Gazette. МакКейд МакИнцест, — дразнит он с ухмылкой. — Я-то переживу, а вот ты?

При появлении страха в моем горле образуется комок, холодный и тяжелый, как камень. Такое ощущение, что меня держат под водой; я не могу пошевелиться, но все равно дико бьюсь. Мир вокруг меня вибрирует с такой интенсивностью, что угрожает разорвать меня по швам. Каждый звук, каждое ощущение обостряются до невыносимой степени.

— Мы не родственники. — Слова звучат так, словно исходят от кого-то другого, но это мой собственный пустой голос, который эхом отдается в ушах.

— Но кого это будет волновать? — Он пожимает плечами. — Люди любят скандалы. Они пропустят часть про "сводных" брата и сестру и просто прочитают, что брат и сестра занимаются этим.

Мой желудок скручивает от тошноты и чего-то еще. Возможно, волнение, но оно кажется неуместным.

— Что, если ты меня не найдешь? — Это не похоже на меня; я не знаю, кто произносит эти слова. Но сыграю в его маленькую глупую игру и выиграю.

— Если ты сможешь найти выход и вернуться в дом до того, как я найду тебя, ты свободна. — Я чувствую дыхание Ксавьера на костяшках моих пальцев, когда он говорит, обжигая меня своими словами. — Но если я найду тебя, ты моя, и я сделаю с тобой все, что захочу.

Он полагается на нашу общую историю, чтобы сказать то, что на самом деле имеет в виду: если он найдет меня, то лишит меня девственности среди цветов.

— Ты болен. — Я едва могу говорить.

— Возможно, — говорит он с обескураженной улыбкой, — но у тебя есть выбор. Вернуться в дом сейчас и проснуться с разрушенной жизнью. Или играть и, возможно, заработать шанс на свободу.

Если я не заработаю свободу, то только потому, что он меня найдет. А если он меня найдет, то выполнит все свои угрозы, которые озвучивал на протяжении последних трех лет.

— Хорошо. Я играю.

Ксавьер отпускает мою руку, и она опускается рядом со мной.

— Время идет, любимая. Начинай бежать.

Я хватаю свое платье и высоко поднимаю его, бросаясь в лабиринт и делая поворот за поворотом. Каблуки грозят опрокинуть меня при любом неверном шаге. Меня окружают мерцающие огни и аромат распускающихся цветов. Каждый раз, когда я оглядываюсь назад, я оказываюсь чуть дальше от Ксавьера.

Он не найдет меня, не сегодня вечером. И уж тем более не найдет, если мне есть что сказать по этому поводу.