— Ты не можешь приклеить отвертку к своему члену и колоть ею людей… Так нельзя обращаться со своими инструментами.

Я фыркнула от смеха, и Блейк с Сэйнтом присоединились ко мне, единственный момент покоя на секунду объединил нас, прежде чем мы вернулись к тому, что делали.

В конце концов, Сэйнт положил книгу на кофейный столик и встал.

— Хватит, пойдем наверх. Пришло время для твоего последнего наказания.

Я вздохнула, и Блейк со стоном откинул голову назад.

— Не забирай моего товарища по команде, придурок. Она достаточно настрадалась.

— Она достаточно настрадается, когда я скажу, что она достаточно настрадалась, — сказал Сэйнт, его глаза заблестели, и мне стало любопытно, что он имел в виду.

Он протянул мне руку, и я взяла ее, позволив ему выпрямить меня, но его пальцы только крепче сжали мои, когда он потащил меня к лестнице. Мой гнев на него, по общему признанию, немного утих, но я не собиралась давать ему понять, что втайне надеялась, что моим окончательным наказанием может быть порка. Внутренне я уже стояла на коленях, стягивая трусики, но этой сучке нужно было подняться с пола и поджать ноги.

Мы добрались до его комнаты, и я с раздражением обнаружила, что она такая же прибранная, как и везде в Храме. Открытая дверца его шкафа показала мне, что пространство внутри было очищено от его испорченной одежды, а обои заменены вместе с новым зеркалом. Черт возьми, он работает быстро. Или это делают его люди. Ребекка сделала все это?

Я посмотрела на стропила в поисках ТБ, которую я там бросила, но все это исчезло. Блин. Неужели теперь на него работает BFG, черт возьми?

Сэйнт обхватил ладонью мою щеку, и я замерла от его прохладного прикосновения, его глаза впились в мои.

— Сегодня ты произвела на меня впечатление. И я не говорю эти слова легкомысленно. Ты собираешься и дальше продолжать в том же духе?

— Если я соглашусь, ты дашь мне письмо? — Спросила я, и в моем тоне прозвучала горечь.

Он кивнул.

— Любое письмо по твоему выбору.

— Хорошо, — согласилась я с тяжелым вздохом. Я действительно хотела вернуть свои письма, даже если бы мне пришлось прыгать через обручи, чтобы получить их. Раньше я бы сделала все, чтобы спасти их, так что теперь, когда у меня появилась возможность, мне пришлось ухватиться за нее обеими руками, даже если это была полная чушь. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— У тебя есть два варианта, — размышлял он, скользя пальцами вниз к моему горлу и касаясь моего учащенного пульса. — Ты можешь отскрести каждый дюйм пола в моей ванной зубной щеткой или… Ты можешь позволить мне засунуть что-нибудь тебе в задницу.

Я выдавила из себя что-то среднее между смехом и вздохом.

— Что? — Мне удалось вырваться.

Он пожал плечами, но в его глазах блеснуло веселье, и я стояла с открытым ртом, пока он ждал, пока я выберу ванную.

— Ты не шутишь? — Я подтвердила, мое сердце бешено колотилось в груди.

— Я не шучу по поводу задницы, — невозмутимо произнес он, но его глаза говорили, что он находит это забавным, наблюдая, как я ерзаю и краснею. — Так что, зубная щетка?

Он повернулся, направляясь в ванную, и я не знала, когда, почему и как я это решила, но я выпалила:

— Нет, — и он замер, оглядываясь на меня через плечо со смущением, исказившим его черты.

— Нет? — Спросил он, и я вздернула подбородок, стоя на своем.

— Нет, — легкомысленно подтвердила я, затем перебросила волосы через плечо как ни в чем не бывало. — Я возьму эту штуку в задницу. — Что, блядь, я несу?? Что вообще там за штука????

Настала его очередь выглядеть шокированным, и я подавила смех, когда он подошел ко мне, его глаза сузились, как будто он ждал, что я покажу, что шучу. Но я не шутила. По крайней мере, я так не думаю. Мое сердце бешено колотилось, а ладони начали потеть, но мне не нравилось выбирать легкий вариант, когда дело касалось Сэйнта. Он всегда ждал, что я проявлю слабость, а я отказывалась это делать. И, может быть, совсем чуть-чуть, я хотела посмотреть, к чему это приведет.

Я подумала, что он собирается отговорить меня от этого, когда он схватил меня за руку и быстро потащил в шкаф, захлопнув за нами дверь. Сэйнт не часто становился возбудимым, но прямо сейчас он был похож на сдержанного лабрадора, на что было чертовски приятно смотреть. Кто знал, что мне нужно было просто дать ему свое согласие поиграть с моей задницей, чтобы заставить его улыбнуться? Не то чтобы полуоткрытый уголок его рта был похож на улыбку, но для него это было большое событие. И мое второе за день.

Он отпустил мою руку, выдвинул ящик стола и достал оттуда красный бархатный мешочек. Я нахмурилась, когда он повернулся ко мне, запустил в него пальцы и достал черное кремниевое устройство длиной около трех дюймов со стреловидной головкой. Он положил мешочек в карман, и я чувствовала, что там было что-то еще, но он шагнул вперед, привлекая все мое внимание, когда положил предмет в рот и пососал.

Мое дыхание стало тяжелее, пока я смотрела, мое сердце начало беспорядочно биться в груди. Я, несомненно, была возбуждена, плюс процентов на двадцать нервничала, когда он велел мне повернуться и наклониться, положив руки на зеркало на задней стене.

Я сделала несколько успокаивающих вдохов, повинуясь, не сводя с него глаз в зеркале, когда он вынимал изо рта пробку, в его глазах горело темное желание.

— Ты уверена, куколка Барби? — Спросил он, не сводя с меня глаз, что делало все это намного эротичнее.

Я кивнула, прикусив нижнюю губу, когда он задрал мою юбку и стянул трусики вниз, чтобы они остались на бедрах.

Мое сердце сильно забилось, когда он раздвинул мои ягодицы и медленно ввел пробку в мою задницу. Я ахнула, моя спина выпрямилась, и он перекинул мои волосы через плечо.

— Как ты? Ты в порядке?

— Я… да, — выдохнула я и почувствовала, как он расслабился, когда его тело прижалось к моему.

— Ты можешь передумать, если тебе это не нравится, — мягко сказал он, и я нахмурилась от сладости его тона.

— Я в порядке, — сказала я немного хрипло.

Он наклонился и нежно потянул мои трусики вверх, его рука сомкнулась вокруг моей талии, когда он снова прижал меня к своей груди. Его пальцы схватили меня за подбородок, поворачивая мое лицо прямо к зеркалу, пока он говорил мне на ухо.

— А теперь иди вниз и приготовь мне эспрессо, хорошая девочка.

— Я не в порядке, — сказала я с придыханием, привыкая к странному, но не совсем неприятному ощущению пробки внутри меня.

— Это мне решать, — прошептал он, его зубы на секунду задели мое ухо, и по моему позвоночнику пробежала дрожь. Моя ненависть к нему уменьшалась, уступая место чему-то более яростному и темному, чему я не хотела давать названия. Но это было слаще ненависти. — Ты получишь письмо, если будешь продолжать выполнять мои команды. Ты можешь это сделать?

Я медленно кивнула, и он отступил от меня, чтобы я могла повернуться и выйти из шкафа. Я облизала губы, когда мне стало слишком жарко, ощущение этого устройства внизу, там, неожиданно возбудило меня. Когда я двигалась, пробка терла меня так, что моим бедрам захотелось сжаться вместе. Это было хорошо.

Я спустилась вниз, румянец покрыл мои щеки, когда Блейк посмотрел в мою сторону, и я неопределенно улыбнулась, прежде чем направиться на кухню.

Смотреть здесь не на что, просто девушка с чем-то в заднице, готовящая кофе. Совершенно нормально.

Я начала готовить Сэйнту эспрессо, чувствуя на себе взгляды, и, взглянув в сторону его комнаты наверху, обнаружила, что он, опершись локтями о перила балкона, наблюдает за происходящим. Как только он привлек мое внимание, он достал мешочек из кармана, достал из него еще один предмет и, держа его между большим и указательным пальцами, ухмыльнулся мне.

Я уже собиралась нажать кнопку кофемашины, когда анальная пробка завибрировала, и я вскрикнула, мои колени чуть не подогнулись от неожиданности.

— Что случилось? — Спросил Блейк, когда жар пополз по всему моему телу, в том числе и между бедер.

Черт возьми, это было хорошо и странно, и, боже мой, Блейк все еще ждет объяснений!

— Ничего, извини, я просто… увидела паука, — запинаясь, сказала я, когда вибрация прекратилась.

У меня всегда был иррациональный страх перед пауками, с тех самых пор, как мы с отцом разбили лагерь в Нью-Мексико и я проснулась с четырьмя гребаными тарантулами в моей палатке. Мне было всего шесть, и это оставило шрамы на всю мою гребаную жизнь. Даже от самых маленьких у меня мурашки по коже. Так что изобразить страх ради притворства было не так уж сложно.

— Хочешь, чтобы я пришел и словил его? — Спросил Блейк.

— Не-а, он уже исчез, — сказала я, слегка задыхаясь, продолжая готовить эспрессо.

Я взглянула на Сэйнта, чье тело напряглось, и жар разлился по моему животу от ощущения, что он наблюдает за мной.

Наполнив крошечную стеклянную чашечку тройной порцией кофе, я отнесла ее к обеденному столу. Прежде чем я добралась туда, вибрация началась снова, и я ахнула, разливая жидкость повсюду, когда моя спина выгнулась дугой, а бедра сжались вместе.

— Черт, — выдохнула я, когда это прекратилось, все ниже моей талии пульсировало от желания.

— Он вернулся? — Спросил Блейк, и звуки стрельбы донеслись из его игры.

— Ага.… он забежал под стол. — Я попыталась собраться с мыслями, поставила чашку с эспрессо на стол и пошла за салфеткой с кухни. К тому времени, как я вернулась к пролитому кофе, Блейк охотился за пауком, отодвигая стулья с серьезным выражением лица.

— Где ты, маленький засранец? — Пробормотал он, когда я опустилась на колени, чтобы вытереть кофе.

Сэйнт воспользовался возможностью, чтобы снова усилить вибрацию, и я наклонилась вперед, посасывая нижнюю губу, пытаясь не реагировать слишком явно, но стон все равно вырвался у меня, когда ощущение пронзило все мое тело.

— О, боже, мой, о, боже, мой, — пробормотала я себе под нос.