27

Сделка с дьяволом

Мэг

Я не знала, что безумнее: то, что дьявол хочет мою девственность, или то, что я, без сомнения, собираюсь отдать ее ему.

— Я уже говорила тебе, что готова на все ради этой работы.

По правде говоря, я бы не захотела трахаться с ним, если бы он был таким же, как большинство инспекторов манежа, которых я видела раньше, — старым, лысеющим. Но мужчина, стоявший передо мной на коленях, был дьявольски красив. Его мрачная красота возбуждала меня так, как не должен возбуждать труп.

По правде говоря, я хотела трахнуть этого дьявола. И это было глубже, чем плотское вожделение. В тот момент в иллюзии, когда он занимался со мной любовью, он хотел запугать меня. Но вместо этого я почувствовала то, чего он не хотел. Нечто большее.

Что-то, чего я еще не понимала.

— Ты можешь взять меня. Просто дай мне работу. — Отчаяние просочилось в мой тон, и я скорчилась на алтаре. Наверное, я была самой требовательной девственницей из всех, кто когда-либо лежал здесь.

Темные морщины прочертили лицо Алистера.

— Это больше, чем работа, Мегера. Я дарю своим монстрам блаженство, которое есть неведение. Кроме Демона, они не знают, что я их повелитель и хозяин. Они просто думают, что я могущественный ученик Раздора, как твоя мать. Но, как видишь, они принадлежат мне.

Я вглядывалась в его лицо, ища хоть намек на то, что он шутит. Выражение на лице было суровым, серьезным, холодным, как мертвая плоть, которую он носил. Он говорил серьезно.

— Если ты согласишься… — Он поднял указательный палец, и его ноготь превратился в зазубренный коготь. Он поднес острие к моему бедру и начал вырезать на нем зазубрины. Дыхание прервалось, но я не вздрогнула, когда он вывел на моей коже слово «моя» самым изящным шрифтом, который я когда-либо видела. — Ты тоже будешь принадлежать мне. Но не волнуйся.

Тень наклонился вперед и прикоснулся губами к моей плоти, где рана уже загноилась.

— Я хорошо отношусь ко всем своим питомцам.

Он протянул мне руку, и я взяла ее, позволяя ему подтянуть меня к себе.

— Итак, ты по-прежнему отвечаешь «да»?

Я кивнула в том же ритме. Мне не нужно было думать об этом. Я так долго этого хотела. Теперь это в пределах досягаемости.

— Очень хорошо, — промурлыкал он, его прохладное дыхание омывало мою кожу, как ласка, касаясь тех мест, за которые я бы отдала все, чтобы он прикоснулся.

После иллюзии, которую мы разделили в его постели, я не могла перестать представлять, каково это — иметь его внутри себя в реальной жизни. С трудом сглотнув, я потянулась, чтобы оправить подол на коленях, но Алистер резко вскинул руку и поймал мою верхнюю часть бедра, не давая мне прикрыться.

Я подняла на него глаза, ошеломленная внезапным доминированием.

— Я еще не закончил с этой частью тебя. Держи себя открытой для меня.

Черт возьми. Он что, хотел меня помучить? Думаю, если речь идет о дьяволе, то такая пытка не так уж плоха. Я понимающе качнула подбородком и снова натянула ткань на бедра.

— Хорошая девочка. А теперь поцелуй меня. — Его голос прозвучал напряженно, почти с отчаянием. Это не было похоже на требование. Алистер умолял меня поцеловать его. — Дай мне свой рот, маленький демон.

Мое сердце сжалось от просьбы дьявола. Как я могла отказать ему, когда он стоял на коленях перед своим собственным алтарем и умолял о поцелуе?

Наклонившись вперед, я приблизила свои губы к губам дьявола.

Его плоть была прохладной и более мягкой, чем я ожидала. Мой пульс бился так сильно, что я чувствовала его в ушах. Его поцелуй был нежным, почти любовным. Он поднялся с земли и прижал меня к алтарю, накрыв своим телом мое.

Его язык проник в мой рот, и я подпрыгнула, почувствовав острый укол. Он оторвался от меня и, откинувшись назад, достал из воздуха кусок пергамента. Я уже видела такое в мультфильмах, где сатана создавал пылающий контракт, чтобы подписать сделку. Только здесь не было тлеющей бумаги, сожженной в огне. Она была сделана из теней и темной магии.

— Что ты сделал? — Я потрогала губы и обнаружила, что они пропитаны кровью.

— Кровь — связующие чернила, питомец. Поцелуй меня здесь, и наша сделка будет завершена. У тебя будет дом и надежная работа. Ты будешь обеспечена всем необходимым.

Напряженная тишина воцарилась вокруг нас, когда я наклонилась вперед, колеблясь всего мгновение. Я хотела этого до боли, так почему же в животе зашевелилось предчувствие? Подавив нервы, я отогнала сомнения и прижалась губами к магическому контракту.

Кровавый отпечаток моего поцелуя засветился, а затем контракт исчез, как только Алистер взмахнул рукой.

— Отлично. Теперь ты моя.

Прежде чем я успела что-либо сказать, в палатке зажегся свет, пробиваясь сквозь мрак. Я ничего не могла разглядеть. На коже было теплое покалывание, похожее на шипение пузырьков. Когда свет рассеялся, и я разлепила глаза и посмотрела вниз.

У меня кровь застыла.

На моем тазу было зажато какое-то приспособление.

Это было похоже на металлические трусики, передняя часть которых имела форму гигантского медальона в виде сердца, а вокруг бедер тянулись цепочки мерцающего света, соединяясь с задней частью.

— Что это за чертовщина?

Алистер поднялся на ноги, на его лице появилось выражение, которое я не смогла разобрать.

— Это, моя дорогая, пояс целомудрия. Я не забочусь о сохранении твоей невинности, но не могу допустить, чтобы ты вступала в брачные узы с кем-либо из моих монстров. Как полукровка, я сомневаюсь, что ты переживешь их истинные формы. Возможно, Риффа и Раффа. Но не Демона. — Глаза Алистера сверкнули. — И уж точно не мою.

— Ты заставил меня продать тебе мою девственность только для того, чтобы ты мог надеть на меня это дерьмо? — Мое лицо пылало от ярости. — Ты обманул меня.

— Глупая девчонка, — проворчал он. — Ты заключила сделку с дьяволом. Чего ты ожидала?

— Я ожидала, что ты дашь мне свободу над моим собственным влагалищем. Ты не можешь держать меня в безбрачии. Я суккуб. Теперь, когда мои силы пробудились, мне нужно питаться.

— Тогда питайся. Ты все еще можешь использовать свой красивый ротик. Член будет как дома между этими сиськами. И если хочешь, ты можешь трахаться. Ты можешь ложиться с кем хочешь, если только он остается в человеческой или получеловеческой форме. Но это должно происходить под моим наблюдением, чтобы твой любовник не перешел в другую форму.

— Это полная чушь. Я должна иметь право решать, кто и когда будет прикасаться к моему телу.

— Это так мило со стороны той, которая только что продала свое тело самому дьяволу. Теперь ты принадлежишь мне, Мегера. — Глаза тени потемнели. — Что делать с твоим телом — мое дело.

Если бы он был кем-то другим, я бы ударила его. Или, если бы у меня был с собой меч, я бы просто заколола этого ублюдка.

— Ой, не делай мне такое лицо, любимая, — пробормотал он. — Это то, чего ты хотела. Ты могла бы проявить немного благодарности. Я предаю желания своей гончей, чтобы выполнить твои.

Я ударила костяшками пальцев по поясу.

— Это? Я не хотела этого.

— Я не получаю удовольствия от того, что так тебя сковываю. Это для того, чтобы ты была в безопасности. Чтобы сохранить тебе жизнь.

— Почему ты заботишься о том, чтобы сохранить мне жизнь? Чтобы я продавала билеты?

— Я уже сказал тебе, что мне не нужно больше денег. — Он нахмурился. — Ты оживляешь что-то внутри меня. Я хочу, чтобы оно дышало, чем бы оно ни было. В обмен на то, что ты дашь мне это, у тебя будет дом здесь, со мной. Я буду защищать тебя любыми средствами. Даже если это означает, что ты будешь на меня обижаться. Мне не чужда обида.

Я открыла было рот, чтобы заговорить, но тут в воздухе раздался треск кнута, заставивший нас обратить внимание на оглушительный звук. Тень Алистера застонала, когда хлыст обхватил его горло. С гортанным стоном она рухнула на колени, а на следующем вдохе растворилась и вновь возникла за спиной своего хозяина.

Демон появился в следующий стремительный удар моего сердца. Как всегда, без рубашки, выглядящий просто одуряюще, когда неоновый свет переливался на его татуированном теле.

Золотистые глаза Демона сверкнули огнем, когда он увидел меня на алтаре: монашеская ряса была сдвинута на бедра, а блестящая новая железка плотно облегала таз.

— Что ты, мать твою, сделал с ней, Алистер?

— Я сделал ее своей так, что ты не сможешь сделать ее своей.