ГЛАВА 11

МАЙЯ

Мое тело было тяжелым, и мне было так жарко, что казалось, что кожа горит. Я повернула голову, а затем быстро подняла к ней руку, когда боль от миллиона иголок ударила мне в лоб, вызвав самую сильную головную боль, которую я когда-либо испытывала. Когда я пошевелила рукой, меня охватила совершенно другая боль. Я открыла глаза и посмотрела на свою руку в темноте. Было поздно, судя по всему, очень поздно. Я была дома, Антон был со мной, но у меня в руке была капельница. Вот тогда все вернулось на круги своя.

Томми, его люди, Мэрибет, страх никогда больше не увидеть Антона — все это нахлынуло на меня одновременно, и я задохнулась от крика облегчения, узнав, что все закончилось. Слезы текли так быстро, что я даже не удосужилась их вытереть, и к тому моменту, когда я задохнулась, в поле моего зрения появилось лицо Антона.

— Ты в порядке. Просто дыши, Майя, ты у меня есть, — сказал он, крепче прижимая меня к груди и проводя пальцами по моим волосам.

Я схватила его, как будто он был тем спасательным кругом, в котором я так отчаянно нуждалась. Его теплое тело и его пряный, нежный аромат окружили меня, когда я распалась в его объятиях.

— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он, и я заплакала еще сильнее. Он сел и посадил меня к себе на колени, успокаивающе покачивая вперед и назад, пока мое дыхание наконец не выровнялось.

— Мне очень жаль, — сказала я, как только ко мне наконец вернулся голос. — Мне очень, очень жаль.

— Тебе не о чем сожалеть. Теперь все в порядке. Все кончено.

— Он умер?

— Пока нет, но скоро.

Мое тело напряглось при мысли, что он может снова преследовать меня.

— Как он сбежал?

— Он этого не сделал. Он есть у Нико. Единственная причина, по которой он все еще жив, это то, что я хотел, чтобы Арес отвез нас домой, пока ты не проснешься. Нико держит его на вилле для меня.

— Я хочу туда.

— Нет.

— Я не останусь здесь одна.

— Я не пойду сегодня вечером. Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке, и что Мэрибет выпустят утром. Как только наш дом будет в порядке и обо всех позаботятся, я разберусь с Томми.

— Она в порядке? Не могу поверить, что не спросила тебя сразу.

— Она в порядке. С ней ее сестра, и я написал им обеим пару часов назад. Если не считать головной боли и огромного беспокойства за тебя, с ней все в порядке.

— Можем ли мы ей позвонить?

— Почему бы нам сначала не принести тебе немного еды и воды, ладно?

— Когда ты переодел меня? — спросила я, заметив, что одета в свою любимую уютную пижаму.

— Сразу после ухода доктора Андерса. Обойти капельницу было сложно, но я справился.

— Спасибо. Хотя я не думаю, что я голодна. Который сейчас час?

Антон потянулся за телефоном, лежавшим на тумбочке.

— Четыре утра.

— Как долго я спала?

— Слишком долго. Должно быть, они облажались, когда вкололи тебе дозу во второй раз. Невозможно, чтобы ты проснулась к аукциону.

Я вздрогнула при упоминании о том, что могло со мной случиться.

— У меня около миллиона вопросов.

— Я отвечу на них, но только после того, как ты попробуешь что-нибудь съесть. Я принесу тебе немного сухих тостов и крекеров. Док сказал, что тебя, возможно, будет тошнить, когда ты проснешься.

— Он не ошибся в этом.

— Я скоро вернусь. Позволь мне принести тебе кое-что, чтобы успокоить желудок.

Когда Антон ушел на кухню, я проверила свои силы и поплелась в ванную. Мое тело было таким тяжелым, что было трудно двигаться, но мочевой пузырь не собирался долго ждать. Всю дорогу я шла медленно, держась за мебель, но была довольна собой, что дошла до ванной самостоятельно. Завершив дела, я села на табуретку, купленную для меня Антоном, перед встроенным туалетным столиком. Лицо мое было бледным, а глаза остекленевшими. Я не была уверена, что они мне дали, но это определенно еще не вышло из моего организма. Я потянулась за расческой и попыталась поднять руки, чтобы выдернуть волосы из беспорядочного пучка, но движение было слишком сильным.

— Майя, где ты? – панический голос Антона заставил меня подпрыгнуть.

— Здесь.

В одно мгновение он был у двери ванной с выражением ужаса на лице.

— Я думал… черт, — сказал он, отвернувшись от меня и ударив кулаком по стене рядом с ванной. Этот звук заставил меня подпрыгнуть во второй раз, поскольку его гнев вырвался наружу, и он взревел от ярости. Я хотела пойти к нему, но не была уверена, что успею. То немногое, что я сделала, отняло у меня слишком много сил, поэтому все, что я могла сделать, это сидеть и ждать, пока он успокоится.

— Антон? — спросила я, когда он успокоился.

Это заняло у него минуту, но он вошел в ванную, едва успокоившись.

— Мне жаль. Я не знал, где ты.

Я протянула ему руку и задержала дыхание, когда он подошел ко мне. Он встал на колени и обхватил меня руками, положив голову мне на колени. Никогда в жизни я не видела его таким уязвимым, таким обиженным из-за того, что мы пережили.

— Мне жаль. Я не хотела тебя напугать. Мне нужно было в ванную, но это отнимало слишком много сил, поэтому я села здесь. Когда ты позвал меня, я собиралась причесаться, пока ждал тебя.

— Я не могу потерять тебя снова, — сказал он, сжимая меня в объятиях.

— Ты не потеряешь.

В конце концов его хватка ослабла, и он встал, потянувшись за моей расческой. Он вытащил мои волосы из-под галстука который удерживал их сзади, и позволил им упасть мне на спину, медленно расчесывая их. Я закрыла глаза и наслаждалась вниманием человека, которого любила больше всего на свете. Когда он закончил, он позвонил доктору Андерсу и получил разрешение убрать мою капельницу. Мне хотелось бы сказать, что это был первый раз, когда мы имели дело с чем-то подобным, но это был и, скорее всего, не будет последним. Жизнь, которую мы прожили, была трудной. Даже если он будет работать на Данте, всегда будет риск, что он может пострадать. Больницы не были чем-то особенным для таких людей, как мы. То есть, если бы не было выбора, то мы, конечно, поехали, но взяток требовалось немало, чтобы свести отчетность к минимуму. Убирание капельницы было ничем по сравнению с извлечением у кого-то пули, и он делал это не раз, когда мы были молоды.

Когда мы закончили с ванной, он взял меня на руки и отнес обратно в постель. Впервые в жизни я была благодарна, что мне не пришлось добираться туда самостоятельно. Я упала на подушки, а он накрыл меня одеялами, и в этот момент я знала, что не смогу долго бодрствовать.

— Чай, который я тебе приготовил, остыл, но вот, выпей немного воды.

Он дал мне бутылку воды и тарелку тостов. Я не успела сделать больше, чем несколько укусов, прежде чем мои глаза закрылись. Я почувствовала, как Антон взял тарелку из моих рук, и услышала, как он поставил ее на тумбочку. После этого я поддалась сну, который навязывался мне.

На следующее утро я проспала, что не было большим сюрпризом. Когда я наконец проснулась, был уже второй час, а Антон все еще лежал в постели рядом со мной.

— Доброе утро, солнышко.

— Уххх…— проворчала я, двигая своим телом, проверяя болезненность всего. — Как долго я спала?

— Долго, — сказал он, наклонившись и поцеловав меня в лоб. — Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, лучше.

— Что болит?

Я улыбнулась.

— Нет ничего, с чем я не могла бы справиться.

Антон поставил свой ноутбук на тумбочку и потянулся ко мне. Я охотно бросилась ему на руки и позволила ему обнять меня.

— Это было очень близко, не так ли?

— Да.

— Слишком близко.

— Я бы нашел тебя. Я бы сжег весь город, пока не сделал это, маленький волчонок.

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — сказал он, прижавшись губами к моим, что лишь напомнило мне, что я не чистила зубы уже более двадцати четырех часов.

— Я вернусь. Мне нужно сходить в ванную и привести себя в порядок.

— Позволь мне взять тебя, — сказал он, отстраняясь и вставая.

— Нет, я могу это сделать. Сегодня утром я чувствую себя намного лучше.

— Майя, я не оставлю тебя, так что либо я несу тебя, либо мы идем вместе.

Антон протянул мне руку, и я взяла ее. Я все еще шаталась на ногах, но уже не такая слабая, как прошлой ночью.

— Когда ты закончишь, Мэрибет будет рада тебя видеть.

— Она вернулась?

— Да, сегодня утром ее выписали, и они с сестрой сейчас в гостиной. Я посоветовал ее сестре остаться на несколько дней, если она хочет, поскольку она, похоже, единственный человек, который может заставить Мэрибет перестать работать. Как только она вошла, она начала протирать прилавки и спрашивать, что все хотят на завтрак.

Я засмеялась, потому что Мэрибет была именно такой, и я любила ее за это.

— Мы спустимся и поедим. Для разнообразия я могу приготовить ей обед.

— Да, я так не думаю. Давай отнесем тебя в душ, а потом я всем нам что-нибудь закажу. Здесь каждый мог бы провести день отдыха.

— Ты не спал?

— Немного.

Я протянула руку и провела ею по щетине на его подбородке. Я так переживала за себя, что даже не взглянула на Антона. Неудержимый мужчина, которого я любила, выглядел так, словно прошел через ад и обратно.

— Мне очень жаль.

Антон протянул мне руку и поцеловал внутреннюю часть моего запястья.

— Хватит извиняться передо мной. Я больше не буду этого слышать. Мы оба достаточно облажались за эти годы. Моя единственная цель сейчас — сохранить тебя в безопасности и любви на всю оставшуюся жизнь.

— Навсегда?

— Навсегда.

— А вдруг....

— Нет, больше никаких «а вдруг». У нас есть все, что нам нужно, прямо здесь. Как только я закончу это дерьмо с Томми позади, я отвезу тебя в здание суда и женюсь на тебе. Тогда я сделаю все, что смогу, чтобы подарить тебе того радужного ребенка, которого я тебе обещал. Мы заслуживаем счастья, Майя. В мире такого дерьма настала наша очередь обрести надежду.

Я чувствовала, как слезы наворачиваются у меня на глазах, когда я смотрела на него. Я произнесла небольшую внутреннюю молитву о том, чтобы нам наконец удалось сделать перерыв. Он был прав. Наш мир был дерьмом. С тех пор, как он подружился с маленькой девочкой в синяках в начальной школе, мы сталкивались с одной проблемой за другой. Мы решили сделать то, что, как мы думали, освободит нас от нашего прошлого, но этого так и не произошло. Когда Антону исполнился двадцать один год, он убил моего отца. Он забил этого человека до смерти за то, что он сделал со мной, но в результате все это закончилось тем, что мы оказались в долгу перед семьей его матери. Двое двадцатиоднолетних ребят не особо задумывались об избавлении от тела. Это был первый раз, когда мы вместе приняли решение, которое поставило нас в долг перед кем-то еще. Теперь он был обязан жизнью Данте за то, что тот помог мне избавиться от того беспорядка, который я для нас устроила.