ГЛАВА 15

НОА

Сердце колотится, когда я закрываю дверь ванной, и я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу. Может быть, снять половину одежды в комнате Джиа и было грязным ходом, но он окупился с лихвой. Она реагирует на меня, и это все, что мне нужно знать.

Мои джинсы отвратительно мокрые, и я с облегчением стягиваю их с ног. Боксеры тоже влажные, но я не знаю, какую одежду даст мне Джиа, поэтому пока оставляю их на себе и обматываю вокруг талии чистое полотенце, которое нашел под раковиной.

Я проверяю время на телефоне и понимаю, что прошла всего минута. Соблазн выйти из ванной раньше, чем истекут три минуты, очень велик, но это было бы некрасиво. Я могу играть грязно, но я не буду так неуважительно относиться к ней.

Я оглядываю ее ванную. Она небольшая, но это гораздо лучше, чем делить ее с целым этажом. К тому же приятно находиться в опрятном помещении. Любопытно, и у меня есть время, которое нужно убить, я все обшариваю. Первое, что делаю, - проверяю, какой маркой шампуня и кондиционера она пользуется. Я тот сумасшедший, который покупает средства одной и той же марки, чтобы чувствовать ее запах, когда ее нет рядом. Оба - смесь ванили и кокоса. Я открываю бутылочку с шампунем и вдыхаю его аромат. Рай.

Она стучит в дверь, пугая меня и заставляя уронить бутылку с шампунем на кафельный пол. Черт. Мое сердце теперь бешено бьется. К счастью, пластиковая бутылка не разломалась.

– Там все в порядке? Я принесла одежду.

– Да, – я поспешно положил шампунь обратно на подставку для душа и, открыв дверь, увидел, что она стоит там, все еще в мокрой одежде. – Почему ты еще не переоделась?

– Сначала я хотела дать тебе сухую одежду. Кроме того, мне не так уж и холодно.

Я заставил тебя согреться, милая?

Эта мысль невольно возникает в моей голове, но я не высказываю ее вслух.

Я беру у нее сложенную одежду.

– Спасибо. Теперь сними эту мокрую одежду.

Она вскидывает бровь.

– Ты что, командуешь мной, Ноа Кингсли?

– Конечно. Не хочу, чтобы ты заболела из-за меня.

Я закрываю дверь, прежде чем она успевает что-то ответить. Затем я осматриваю одежду, которую она мне дала. Это толстовка и треники. Они новые, от дорогой спортивной марки. Бирки не сняты. Мне не нужно надевать с этими штанами свои сырые боксеры, поэтому я снимаю и их. И что вы думаете? Моя новая одежда сидит на мне идеально.

Я жду пару минут, прежде чем спросить.

– Можно мне выйти?

– Да.

Джиа одета в обтягивающие черные леггинсы в сочетании с оверсайз толстовкой Воинов. Чего бы я только не отдал, чтобы она надела мою джерси.

Скоро, очень скоро.

Она бросает на меня взгляд снизу вверх, затем улыбается.

– Они тебе очень идут.

– Да, очень. Где ты их взяла?

– Я представитель бренда компании.

– Значит, они платят тебе за то, что ты носишь их вещи?

– Да, в основном.

– Это круто. Но почему они прислали тебе мужскую одежду? Только не говори мне, что они предназначались для придурка Райдера.

Она сморщила нос.

– Нет. Они прислали мне коробку всего пару недель назад. Они всегда добавляют одежду для парней в надежде, что кто-то из Воинов тоже будет ее носить.

– Но ведь нам не могут платить за продвижение компании, верно?

– Нет, это противоречит политике Ханнафорда. Но если ты случайно оказался в одной из их толстовок, когда кто-то сделал снимок, то ты не нарушаешь никаких правил.

– О, значит, они хитрят, – я улыбаюсь.

Ее сочные губы кривятся в ухмылке, подражая моей.

– Ага.

– Что ж, спасибо за халяву.

– Не за что.

Мы молчим несколько секунд. Я не знаю, о чем она думает, но я занят тем, что любуюсь ее красотой, ее полными губами, которые так и просятся, чтобы их поцеловали, ее большими ореховыми глазами, обрамленными длинными ресницами, и небольшим скоплением веснушек на ее носу, которые я только сейчас заметил. И тут меня снова начинает преследовать тот факт, что я не помню нашего первого поцелуя. Мне не нравится, что не только я ничего не помню о нем, но и Джиа считает, что он не был запоминающимся. Не хочу хвастаться, но я чертовски хорошо целуюсь.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – спрашивает она, нарушая молчание.

– Для начала, ты позволила мне спать на полу в квартире Си Джея. Девушки так не поступают.

Она опускает взгляд на пол.

– Мне жаль. Я не знала, что еще можно сделать. Другие парни тоже не помогали. И я не могла сама донести тебя до машины.

Она выглядит сейчас так очаровательно, что мне хочется заключить ее в объятия и зацеловать до потери сознания.

Но вместо этого я смеюсь.

– Боже мой. Я просто прикалываюсь.

– Ноа, ты отстой, - говорит она с улыбкой, и я понимаю, что все в порядке.

– Мы действительно собираемся это сделать? Я имею в виду, мы действительно будем встречаться понарошку?

– Ага. Теперь назад дороги нет. Я уже разрушила свою репутацию из-за того поцелуя.

Мои брови нахмурились.

– Что ты имеешь в виду?

Она пренебрежительно машет рукой.

– Неважно.

Я делаю шаг ближе.

– Не "неважно". Что происходит?

Она поворачивается, скрестив руки, и смотрит в окно.

– Ничего, Ноа. Не беспокойся об этом.

Я сокращаю расстояние между нами и кладу руки ей на плечи, чтобы она снова посмотрела на меня.

– Да ладно, Джиа. Скажи мне. По большому счету, ты моя девушка, и я должен знать, что с тобой происходит. Тебя кто-то достает?

– Ничего особенного, обычные тролли, которые говорят обо мне гадости. Я уже привыкла к этому.

Я быстро начинаю злиться - не на Джиа, конечно, а на всех этих мудаков, которые любят говорить гадости о людях в Интернете.

– Я уже говорил тебе, что никто никогда не должен привыкать к тому, что над ним издеваются.

Я улавливаю нотку грусти в ее прекрасных глазах, и это меня убивает.

– Это пройдет. Это всего лишь реакция. Я имею в виду, что я испортила это дурацкое соревнование. Некоторые из этих девушек недовольны мной.

Я сжимаю челюсть, понимая, что Джиа пытается преуменьшить, насколько все плохо, в моих интересах. Но сейчас я не буду давить на нее. Я сам могу выяснить, что происходит, и кто бы ее ни преследовал, они получат от меня целый мир боли.

Она обходит меня, увеличивая расстояние между нами. Видимо, этот разговор заставил ее чувствовать себя неловко, а я этого не хочу.

– Тебе не следовало приходить сюда так рано, но я даже рада, что ты это сделал, – она садится на край своей кровати, кладя одну из подушек на колени. – Если мы собираемся встречаться понарошку, то нам нужно установить некоторые основные правила.

– Конечно, – я прислонился к ее столу, скрестив ноги в лодыжках. – Я так понимаю, ты уже подумала о них.

– О некоторых, да. Самое главное - это то, что наши отношения должны быть строго платоническими.

Я знал, что это произойдет, и это неудача, но я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица.

– Конечно.

– Это значит, что никаких проявлений чувств, когда никого нет рядом.

Я нахмурился.

– Ты предлагаешь, чтобы мы просто целовались на людях?

Она краснеет.

– Какой смысл целоваться, если никто не видит? Ноа, это же фиктивные отношения, помнишь?

– Я это понимаю, но есть небольшая проблема с твоим планом.

– И какая же?

– Ты сама сказала мне, что наш первый поцелуй не был запоминающимся. Знаешь, о чем это мне говорит?

Она свела брови.

– О чем?

– Это значит, что мы еще не чувствуем себя комфортно друг с другом. Как мы сможем убедить всех, что мы безумно влюблены, если наши поцелуи скучны? Нам нужно продать нашу химию, иначе никто не поверит, что мы вместе.

Она смотрит на меня сузившимися глазами.

– Похоже, ты просто пытаешься найти предлог, чтобы поцеловаться.

Черт, она меня раскусила. Тем не менее, я пытаюсь сделать вид, что мой главный план не имеет ничего общего с тем, чтобы заставить ее влюбиться в меня.

– Это не предлог. Клянусь.

Она вскакивает с кровати и выходит из комнаты. Она что, убегает? Я иду за ней на кухню, где она уже возится со своей ультрасовременной кофеваркой.

– Хочешь кофе? - спрашивает она, не глядя на меня.

– Ну... конечно.

Я пододвигаю стул и сажусь напротив кухонного острова, чтобы понаблюдать за ее действиями. Мне не нужно быть гением, я знаю, что она избегает темы нашего разговора.

Я должен дать ей время разобраться в том, что с ней происходит, но у меня никогда не было терпения, поэтому через мгновение я встаю со стула и подхожу ближе, загораживая ей пространство. Коснувшись ее руки, я заставляю ее посмотреть на меня.

– В чем дело, Ноа?

– Мы не должны целоваться, обниматься или даже держаться за руки, если никого нет рядом, хорошо? Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко. Это было просто предложение.

Она опускает взгляд на впадинку возле моего горла.

– Я думаю, что безопаснее всего избегать физического контакта, насколько это возможно. Я не хочу, чтобы мы запутались, – она поднимает глаза. – Мы можем быть только друзьями.

Я слышу, как в коридоре открывается дверь, и, догадавшись, что мы уже не одни, обхватываю ее за талию, притягиваю ее тело в плотную к своему и приникаю к ее губам.

К черту френдзону.

Она на секунду напрягается, явно не ожидая моего внезапного нападения после того, как я сказал ей, что не буду целовать ее, если не будет свидетелей. Но дело в том, что теперь они есть, и я не собираюсь упускать эту возможность. Я должен доказать Джиа, что мой поцелуй не только чертовски запоминающийся, но и единственный, о котором она будет вспоминать еще долгие годы.

Рукой я прислоняюсь к ее щеке, углубляя поцелуй. Когда она прильнула ко мне, словно пытаясь соединить свое тело с моим, у меня в горле образовался стон. Взрыв чувств проносится по венам, и в глубине живота разгорается жаркий, как лава, огонь, плавящий самые кости. Я сгораю от желания обладать этой девушкой, и ничего не могу с собой поделать, поэтому поворачиваю ее и прижимаю к островку, а сам прижимаюсь к ней бедрами. Мой член тверд как камень, что я должен был предвидеть, когда затевал этот трюк.

Кто-то прочистил горло позади нас, что заставило меня отступить назад. Щеки Джиа окрасились в восхитительный розовый цвет, а дыхание стало неровным. Мне хочется целовать ее снова и снова, но вместо этого я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать ее соседку.