Сейчас это абсолютно невозможно отрицать. Он сам видел доказательства. Поэтому, понимая, что, возможно, совершаю чертовски большую ошибку, я киваю, чувствуя, как внутри все сжимается от беспокойства.

Его пальцы скользят вверх по моему бедру и скользят по талии, прежде чем, наконец, остановиться на моем плече. Он берет оставшийся черный шелк, который висит рядом со мной, и без усилий срывает его, прежде чем проделать то же самое с другой стороны и позволить шелку упасть, оставляя меня уязвимой и напуганной. Хотя что-то подсказывает мне, что он действительно здесь только для того, чтобы потрахаться. Моя маленькая, лишенная секса душа кричит от восторга, но голова все еще предупреждает меня быть осторожной.

Он обходит меня, медленно кружа, пока его пальцы скользят по моей коже. Я чувствую его острый взгляд на своем теле, пристально наблюдающий за мной и изучающий каждый дюйм меня, в то время как мое сердце бешено колотится, мне не нравится, что он находится вне поля моего зрения, когда он стоит прямо у меня за спиной.

Мое тело дрожит, когда он придвигается ближе, и я чувствую, как его твердый член напрягается под его штанами, когда он прижимается своим телом к моему. Его рука мягко скользит по изгибу моей задницы, и хриплый стон срывается с моих губ.

Мои глаза расширяются.

Черт. Это был плохой ход. Одно дело дать ему понять, что я согласна на небольшой бессмысленный трах, но показать, насколько сильно я в этом нуждаюсь, - это ошибка, за которую, я уверена, я поплачусь.

Он убирает руку, и я беру себя в руки, точно зная, что будет дальше.

ШЛЕПОК.

Громкий, хриплый вздох вырывается из моей груди, когда острая боль пронзает мое тело. Моя задница горит от шлепка, но прежде, чем я успеваю сосредоточиться на пульсации, его рука обвивается вокруг моего тела и скользит вниз по бедру.

Маркус поднимает его высоко и отводит мое колено в сторону, широко раскрывая меня, в то время как другая его рука обхватывает мою киску. Он расставляет пальцы, захватывая мой клитор указательным и средним пальцами, прежде чем сильно сжать.

— Это мое, — говорит он мне. — Ты моя. Ты не должна отдавать это никому. Ни Роману, ни Леви, ни любому жалкому ублюдку, который придет за тобой. Это понятно?

Инстинктивно я извиваюсь в его объятиях, отчаянно желая ощутить удовольствие и одновременно борясь со своими внутренними мыслями, говорящими мне, что я должна реветь, как гребаный ребенок, в углу комнаты.

— А если я скажу - нет? — Спрашиваю я, слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

Тепло его дыхания скользит по моей шее, посылая электрическую волну прямо к моему сердцу.

— Ты просишь меня остановиться? — спрашивает он, когда его жесткий взгляд натыкается на мой хрупкий взгляд.

— Нет, — хнычу я, качая головой, отчаяние пульсирует во мне. Я бы все отдала, чтобы он отпустил мой клитор и дал мне то, что мне нужно. — Пожалуйста, не останавливайся.

— Тогда скажи мне, что ты понимаешь. — Его пальцы сжимаются чуть сильнее, и я задыхаюсь, прерывисто вдыхаю и непреклонно киваю. — Скажи это, — выдыхает он мне в ухо.

— Только твоя.

Маркус в ответ отпускает мой клитор и потирает его медленными круговыми движениями, наконец-то снимая тупую боль, но недостаточно сильно. Я только начинаю привыкать к его ритму, когда его руки опускаются, и с моих губ срывается всхлип, но прежде, чем разочарование охватывает меня, он берет меня за талию и раскручивает, цепь легко поворачивает меня по кругу.

Я сталкиваюсь лицом к лицу с Маркусом, вижу, как его смертоносные глаза фокусируются на моих, и вспоминаю, с кем, черт возьми, я имею дело. Я не должна была этого допускать, но сейчас мое тело слишком напряжено. На каком-то уровне я знаю, что это, должно быть, извращенная шутка, и что он обязательно оставит меня на взводе. С братьями ДеАнджелис никогда не бывает все так просто.

Он придвигается ко мне и проводит тыльной стороной костяшек пальцев вниз по моему лицу, когда я чувствую, как его твердая грудь прижимается к моей. Он наклоняет голову таким жутким образом, что на мгновение страх снова начинает овладевать мной.

Без предупреждения его губы опускаются к изгибу моей шеи, и мое тело замирает, когда его язык дразнит мою чувствительную кожу, но, когда его рука возвращается на мою талию и ласкает мою кожу, я обнаруживаю, что снова расслабляюсь.

В любой другой ситуации я бы протянула руку и заявила о своих правах, но не здесь и определенно не сейчас. Я, конечно, глупая, но я не склонна к самоубийству. Хотя что-то подсказывает мне, что Маркус не из тех мужчин, которые ценят смелых женщин.

Его руки блуждают по моему телу, грубые, сильные и решительные. Его пальцы впиваются в изгиб моей задницы, достаточно сильно, чтобы оставить следы, когда он сосет и покусывает мою шею и плечо. Это опьяняющее и освобождающее, чего я никогда не думала, что почувствую, находясь взаперти в этой адской дыре.

Он дразнит мое тело, скользя пальцами вниз между моих ног и исследуя каждый дюйм меня, подводя меня к краю только для того, чтобы отстраниться и лишить меня того, в чем я действительно нуждаюсь. Еще один тихий стон срывается с моих губ, а затем, слишком быстро, он снова отстраняется.

Резкий солнечный свет, льющийся через маленькое окно, играет в его темных волосах, пока я наблюдаю, как его взгляд скользит по моему телу, останавливаясь на едва заметных красных отметинах от его пальцев и мягких синяках, которые исчезнут к концу дня. Возбуждение блестит в его глазах, но это ничто по сравнению с неистовым желанием, отражающимся в моих собственных, когда он стягивает через голову свою черную рубашку и демонстрирует свое невероятное, скульптурное тело.

Татуировки покрывают его кожу, словно завораживающий шедевр, покрывая широкие плечи и спускаясь по мускулистым рукам вплоть до костяшек пальцев. У него под ребрами красивая девушка, и, черт возьми, она выглядит так, словно прошла через худший вид ада, но то, как он хватает меня за подбородок и заставляет отвести взгляд от его тела, говорит мне, что изучать его - плохая идея. Хотя я не скучаю по едва заметному блеску бриллиантового пирсинга, который находится как раз там, где должна быть ямочка на щеке девушки.

— Смотри мне в глаза, — рычит он, звук отдается вибрацией прямо в моей груди.

Я с трудом сглатываю и киваю. Он долго ждет, стиснув челюсти, в его взгляде пульсирует ярость, и на минуту я боюсь, что он вот-вот выйдет и оставит меня висеть посреди комнаты, но, наконец, он разжимает свои тиски.

Его руки опускаются к брюкам, без усилий расстегивая пуговицу и ширинку, в то время как каждая моя потребность и желание говорят мне посмотреть вниз, но я не осмеливаюсь. Я не свожу с него глаз, надеясь, что в какой-то момент он будет слишком отвлечен и я наконец-то хорошенько разгляжу, что у него в штанах.

Тяжелая ткань падает на пол, и я боковым зрением наблюдаю, как его большая рука поглаживает вверх и вниз его впечатляющий член, заставляя мою киску наполняться желанием. Я бы все отдала за то, чтобы он заполнил меня прямо сейчас. Опуститься на колени и взять его в рот. Черт, заставить одного из братьев ДеАнджелис кончить от моего прикосновения было бы одним из тех моментов, которые я никогда не забуду.

Он возвращается ко мне, и я делаю глубокий вдох, совершенно не представляя, как все это будет происходить. Я свисаю с гребаного потолка и едва касаюсь земли. Хотя чертовски ясно, что он сделал это таким образом, чтобы лишить меня всякого контроля. Я не могу пользоваться руками и не могу передвигаться. Я в его власти, и мне остается надеяться, что он не зайдет слишком далеко.

Выражение его глаз говорит мне, что все будет именно так, как он обещал - жестко и быстро.

Без предупреждения он хватает меня, и из меня вырывается визг, когда я раскачиваюсь на толстых цепях, не имея другого выбора, кроме как навалиться на них всем весом. Его руки скользят между моих ног и широко раздвигают их, в то время как его взгляд опускается к моей киске, охватывая каждый гребаный дюйм, когда он входит в меня и обвивает мои ноги вокруг своей узкой талии.

Маркус обхватывает меня за талию, удерживая неподвижно и с сокрушительной точностью, выравнивается с моим ноющим влагалищем и вонзает свой член глубоко в меня.

Я вскрикиваю от внезапного вторжения, откидывая голову назад и привыкая к ощущению его внутри меня. Он широко растягивает меня, и я низко стону, болтаясь на цепях. Я могла сказать, что он был большим, но ничто не могло подготовить меня к этому, даже сломанные и использованные игрушки в ящике моей кровати.

Его пальцы впиваются в мою талию, ногти готовы пустить кровь, но ничто другое не имеет значения, кроме того, что моя киска получает следующий толчок.

Маркус медленно выходит из меня, и я снова поднимаю голову, желая увидеть, как двигается его тело, когда он находится внутри меня, и, черт возьми, это стоит каждой чертовой секунды. Его сильное тело идеально, как у Адониса, созданное из твердых, как скала, мышц. Его мышцы напрягаются и расслабляются, когда его острая, сжатая челюсть кричит, чтобы я провела ногтями по его щетине.

Он охренительно хорош. Чертовски жаль, что он убийца.

Маркус снова врезается в меня и выплевывает сквозь сжатую челюсть.

— Прими это, блядь, — говорит он с яростным отчаянием, говоря мне, что он нуждался в этом освобождении так же сильно, как и я.

Он ласкает мое тело снова и снова, пока моя киска привыкает к его восхитительно порочным манерам. Он начинает медленно и быстро увеличивает скорость, отдавая мне все, на что способен, пока его толстый член входит глубоко в меня.

Моя влажность растекается, между нами, и я чуть не плачу, когда он усиливает хватку и опускает пальцы на мой клитор. Он растирает его медленными, мучительными круговыми движениями двух пальцев, и я снова запрокидываю голову, испытывая такое сильное удовольствие, что не могу с ним справиться.