Доклад наш начинался с характеристики действий своих войск за истекшие сутки. Фронты, армии, танковые и механизированные корпуса назывались по фамилиям командующих и командиров, дивизии - по номерам. Так было установлено Сталиным. Потом мы все привыкли к этому и в Генштабе придерживались такой же системы.

Затем докладывались проекты директив, которые надо было отдать войскам. Директивы Ставки подписывали Верховный Главнокомандующий и его заместитель или начальник Генерального штаба, а когда в Москве не было ни Г. К. Жукова, ни А. М. Василевского, вторым подписывался А. И. Антонов. Распоряжения меньшей важности заканчивались фразой "По поручению Ставки", и дальше следовала подпись либо А. М. Василевского, либо А. И. Антонова. Часто такие распоряжения формулировались прямо в Ставке. Сталин диктовал, я записывал. Потом он заставлял читать текст вслух и при этом вносил поправки. Эти документы, как правило, не перепечатывались на машинке, а прямо в оригинале поступали в находившуюся неподалеку аппаратную узла связи и немедленно передавались на фронты.

Тем временем мы извлекали нашу синюю папку и начинали докладывать просьбы фронтов. Они касались главным образом пополнения войск живой силой, поставок вооружения, техники, горючего. Конечно, предварительно все эти просьбы рассматривались в Генштабе с участием командующих видами вооруженных сил и родов войск.

С доклада мы возвращались лишь в 3-4 часа утра.

Иногда приходилось бывать в Ставке и по два раза на протяжении одних суток.

Установленный Сталиным жесткий порядок работы Генштаба никто не мог изменить. Огромный объем этой работы, ее неотложность делали службу здесь крайне изнурительной. Работали на износ, наперед зная, что даже за малейшую ошибку с тебя будет строго взыскано. Не каждый мог выдержать такое напряжение. Некоторые из моих товарищей длительное время страдали впоследствии истощением нервной системы, сердечными заболеваниями. Многие сразу же после войны, не дослужив до возрастного срока, ушли в запас.

Должен заметить, что режим военного времени оставался в Генштабе почти неизменным вплоть до смерти Сталина: мы по-прежнему заканчивали свой трудовой день в 3-4 часа утра, а к 10-11 часам дня обязаны были опять являться на службу.

Как-то уж повелось, что, говоря о людях интеллектуального, творческого труда, имеют в виду работников искусства, литературы, реже техников и почти никогда - военных.

Между тем военное дело тоже требует и творческого вдохновения и высокоразвитою интеллекта. Подчас военным людям приходится обращаться с неизмеримо большим, чем другим специалистам, количеством исходных элементов и слагаемых, осмысление которых позволяет сделать определенные выводы и на основе их прийти к наилучшему решению.

В первую очередь все это относится, конечно, к руководящим военным кадрам. Военный руководитель не только должен хорошо знать военные вопросы и видеть перспективы их развития. Он обязан уметь ориентироваться в сложном переплетении политических, экономических, технических проблем, правильно понимать их и предвидеть возможное их влияние на военную теорию и практику, на войну в целом, на операцию и бой.

Особенно необходимы такие качества начальнику Генерального штаба. Диапазон его деятельности поистине огромен. На нем лежит громадная ответственность за подготовку Вооруженных Сил в мирное время и за правильное использование их в ходе войны. Кому-кому, а уж ему-то всегда полагается заглядывать далеко вперед.

Но каким бы талантливым ни был начальник Генерального штаба, один он в поле не воин. Помимо всего прочего от него требуется умение опираться на коллектив, особым образом подобранный, подготовленный и организованный. Ему не обойтись без опытных заместителей и помощников, которые несли бы на себе часть руководства работой этого коллектива и тоже обладали бы творческим пытливым умом, незаурядными организаторскими способностями.

Описывая работу Генерального штаба в годы войны, я, конечно, обязан более или менее подробно рассказать о двух выдающихся его руководителях - А. М. Василевском и А. И. Антонове. Первый был начальником Генерального штаба с середины 1942 до февраля 1945 года. Второй вступил на этот высокий пост уже в конце войны, но еще задолго до того, будучи первым заместителем начальника Генштаба, в связи с длительным пребыванием А. М. Василевского на фронтах, успешно исполнял его обязанности.

Итак, сначала об Александре Михайловиче Василевском.

Мне пришлось работать с ним около 12 лет, в разной степени подчиненности и на разных ступенях, если можно так выразиться, служебной лестницы. В 1940 году он был заместителем начальника Оперативного управления, а я - старшим помощником начальника отдела. Затем он стал начальником Оперативного управления, а я - начальником направления. Некоторое время спустя А. М. Василевского назначили начальником Генерального штаба, а мне довелось исполнять его прежнюю должность в Оперативном управлении. Наконец, уже после войны около четырех лет я был начальником Генерального штаба, а Василевский занимал пост Военного министра. Такое близкое и довольно длительное соприкосновение по службе позволило мне очень хорошо изучить личные качества Александра Михайловича. И чем лучше я узнавал его, тем больше укреплялось у меня чувство глубокого уважения к этому по-солдатски простому и неизменно скромному, душевному человеку, военачальнику с большой буквы.

В последующих главах так или иначе еще не раз придется касаться работы А. М. Василевского и в Генштабе, и на фронтах в качестве то представителя Ставки, то командующего фронтом, то Главнокомандующего, как это было на Дальнем Востоке. Здесь же речь пойдет лишь о некоторых его чертах.

Прежде всего - о глубоком знании им военного дела.

За плечами у Александра Михайловича - первая мировая война, организаторская работа по формированию первых регулярных частей Красной Армии и служба на фронтах гражданской войны. После того как была разгромлена внутренняя контрреволюция и изгнаны с советской земли интервенты, он семь лет командовал полком. Все это время упорно учился и уже тогда зарекомендовал себя как командир с широким кругозором, вдумчивый, инициативный. Старшие начальники отмечали также скромность и выдержку Александра Михайловича.

Он был замечен видным советским военным теоретиком В. К. Треан-дафилловым, являвшимся в ту пору заместителем начальника штаба РККА. По рекомендации последнего А. М. Василевского переводят в Управление боевой подготовки Красной Армии, где перед вчерашним командиром полка раскрываются новые горизонты. Александр Михайлович принимает участие в разработке оперативных вопросов, в составлении руководящих документов по тактике так называемого "глубокого боя", выступает на страницах военной печати.

В 1936 году, после недолгой службы в Приволжском военном округе, А. М. Василевский зачисляется в Академию Генерального штаба. Его знания и умение работать над оперативными вопросами здесь возросли, навыки отшлифовались, творческие возможности увеличились. И по окончании академии Александр Михайлович, в звании комбрига, получил назначение в Генеральный штаб. Сначала исполнял там должность помощника начальника оперативного отдела, а с середины 1939 года, когда создалось Оперативное управление, стал помощником, затем заместителем начальника управления по западу. На этом посту оперативное дарование А. М. Василевского упрочилось еще больше. Он стал ведущим лицом при разработке наиболее ответственных планов советского командования.

Началась Великая Отечественная война. 25 августа 1941 года генерал-майор А. М. Василевский назначается начальником Оперативного управления и одновременно становится заместителем начальника Генерального штаба. Принимает непосредственное участие в планировании операций по отражению вражеских ударов и разгрому немецко-фашистских войск на подступах к Москве.

Что это было за время, сказано выше, и можно себе представить, как тяжело было тогда А. М. Василевскому. Но все возникавшие трудности преодолевались им с завидным спокойствием, с изумительной выдержкой. Глубокое знание природы войны и способность предвидеть ход и исход самых сложных сражений очень скоро выдвинули А. М. Василевского в первый ряд советских военных руководителей.