Представители Ставки, фронтовые и армейские командования в то же время не прекращали попыток улучшить положение под Сталинградом наличными силами. При этом большое беспокойство советского командования вызывало несоответствие линейного расположения наших войск в районе Сталинграда тем задачам, которые стояли перед ними.
Во время доклада обстановки на фронтах в ночь на 10 сентября 1942 года Верховный Главнокомандующий выразил крайнее неудовольствие по поводу топтания на месте наших армий к северу от Сталинграда и большое беспокойство в связи с дальнейшим обострением обстановки в самом городе. В 4 часа 30 минут полковник И. И. Бойков (начальник направления на Сталинградский фронт) связался с начальником оперативного управления фронта И. Н. Рухле и спросил: не лучше ли будет собрать "сгусток сил" на фронте одной из армий (была названа 1-я гв. армия) и протаранить оборону противника так, чтобы облегчить положение в Сталинграде, нависнуть на фланге группировки противника, а затем провести и сам фланговый удар. Тот ответил, что всякая перегруппировка связана с потерей времени и снижением нажима на противника, а это очень невыгодно для Сталинграда. Обстановка требовала усиливать нажим и, наступая, перегруппировываться{5}.
Так и делали, но это наступление в условиях чрезвычайно напряженной обстановки успехом не увенчалось. Новая попытка советского командования восстановить связь с 62-й армией ударом с севера потерпела 10 сентября 1942 года еще одну неудачу.
А как обстояли дела в стане противника? Фашистское командование не решило своей главной задачи - овладения Сталинградом. Немецкое наступление здесь застопорилось, причем наиболее боеспособные, хорошо вооруженные и управляемые немецко-фашистские войска находились на решающем направлении в центре фронта в компактной группировке, а на флангах у них были значительно менее боеспособные, хуже вооруженные венгерская, итальянская и румынская армии. Битва на Кавказе, хотя и дала заметные территориальные успехи, не была завершена - Баку и Черноморское побережье оставались для гитлеровских войск недосягаемы. Отборные соединения вермахта завязли на Тереке и перевалах Кавказского хребта.
...11 сентября 1942 года в ставку Гитлера под Винницей были вызваны командующий группой армий "Б" фон Вейхс и командующий 6-й армией Паулюс для доклада о положении в районе Сталинграда. В целом оно оценивалось как вполне благоприятное. Еще накануне совещания с фон Вейхсом и Паулюсом начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер сделал в своем военном дневнике короткую запись: "У Сталинграда отрадные успехи в наступлении, на северном участке - успешное отражение атак противника". Тем не менее доклады у фюрера, по оценке того же Гальдера, "прошли в ледяной атмосфере".
От генералов потребовали предельно быстрого захвата города. Посчитали, что десяти дней на это хватит, и приказали приступить к штурму Сталинграда 14 или 15 сентября. Они же считали это нереальным и привели доводы, доказывающие существование реальной угрозы гитлеровским войскам в районе Сталинграда. Паулюс указал на то, что немецкий фронт под Сталинградом является слабым. Наибольшая опасность усматривалась на левом фланге 6-й армии, где находились войска итальянских и других союзников Германии. По мнению Паулюса, создалась необходимость использовать немецкие соединения на участке союзников и держать их там в качестве резерва группы армий.
Совещание продолжалось два дня. Относительно конечных результатов действий мнения разошлись. Оба командующих придерживались "среднего решения": учитывая сильное сопротивление советских войск, не пытаться полностью овладеть городом, но добиться, чтобы Сталинград потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций. Это, мол, можно сделать и с помощью тяжелого оружия. Особенно упорствовал командующий 6-й армией. Участник обсуждения Гальдер выразил свое впечатление, записав в дневнике 12 сентября 1942 года всего одно слово: "Паулюс!" На следующий день, 13 сентября, Гитлер подписал директиву. Группе армий "Б" было приказано подготовить "среднее решение" вопроса о начертании линии фронта. Вместе с тем там же было сказано: "Если наступление натолкнется на слабеющее сопротивление противника, то следует предпринять усиленные попытки уничтожить врага ударом подвижных войск через конечный рубеж, намеченный по "среднему решению".
Удар на Астрахань не отменялся, и его приказывалось готовить. Что же касается левого фланга 6-й немецкой армии, вызывавшего у немецкого командования большие опасения, то здесь в спешном порядке стали оборудовать оборонительные позиции на Дону западнее и южнее Воронежа. Кроме того, в сентябре - октябре на участок фронта от Клетской до Еланской была переброшена 3-я румынская армия. В отношении правого фланга 6-й армии командование противника опасений не проявило, полагая, что удар на Астрахань будет успешным и необходимость обеспечения фланга отпадет сама по себе.
Тщательный анализ положения, который систематически производился в Ставке и Генштабе, в середине сентября позволял сделать вывод, что в недалеком будущем возникнет возможность решительно изменить обстановку к лучшему. Под Сталинградом противник уже не мог наступать и практически был остановлен. Не менее важно было и то, что в глубине европейской части страны, в Сибири и Средней Азии заканчивали формирование и подготовку крупные резервы Ставки, которые можно было подтянуть под Сталинград. Эти войска, особенно танковые, представляли собой мощную силу, которая могла решительно изменить обстановку под Сталинградом в нашу пользу.
Кроме того, в результате хорошо организованной и всесторонней партийно-политической работы во всех без исключения действующих и резервных войсках уже изживались элементы недисциплинированности и неорганизованности, которые отмечались в приказе No 227. Резко возросла стойкость нашей обороны и повысился моральный дух войск. Укрепились единоначалие и авторитет командного состава. Теперь нужны были тщательное планирование и необходимая материальная подготовка операций, а также некоторое время, чтобы создать у личного состава войск высокий наступательный порыв, решительность и готовность сокрушить противника.
12 сентября 1942 года состоялось совещание И. В. Сталина с Г. К. Жуковым и А. М. Василевским. Верховный Главнокомандующий и оба докладчика не были удовлетворены итогами военных действий в районе Сталинграда. "Нужно искать иное решение" - таков был единодушный вывод, сделанный в результате обсуждения положения под Сталинградом. Жукову и Василевскому было поручено разработать замысел операции по разгрому ударных сил противника на Волге.
Всю следующую ночь Г. К. Жуков и А. М. Василевский провели у карты района Сталинграда. Генштабисты-операторы, официально не поставленные в известность относительно цели этой работы, конечно, догадывались, в чем дело. Они представляли справочные данные для начальника Генштаба о противнике, своих войсках, особенно резервах, возможностях и сроках их сосредоточения на сталинградское направление. Наконец карта замысла Жукова и Василевского была готова. Сталин с ними согласился: ключ к победе - в решительном контрнаступлении на южном фланге советско-германского фронта.
Было решено прорвать оборону противника на флангах 6-й и 4-й танковой армий немцев северо-западнее и южнее Сталинграда, окружить и уничтожить сталинградскую группировку противника. В последующем предполагалось развивать наступление всех наших сил в общем направлении на Ростов. Одновременно намечалось провести отвлекающие наступательные операции на западном направлении.
Для контрнаступления предназначались силы трех фронтов: вновь создаваемого к юго-востоку от Воронежа (пока безымянного) и двух существующих Сталинградского и Юго-Восточного, Волжской речной флотилии, авиации дальнего действия. В состав фронтов вливались соединения и объединения стратегических резервов Ставки, в которых большой удельный вес имели подвижные войска, особенно танковые.