Она поджимает губы, когда ловит мой пристальный взгляд, и от вида ее пухлых губ у меня ломит кости.

Я хочу ее больше, чем стакан воды в ее руках.

Ее брови низко нависают над глазами, и она высовывает язык, чтобы смочить уголок рта, который никогда полностью не закрывается. Быстрое прикосновение оставляет влажный блеск.

Я чувствую, что мое самообладание рушится еще больше, когда она вздергивает подбородок, как будто мы участвуем в каком-то национальном соревновании в гляделки. Солнечный свет падает на ее темно-карие глаза и подчеркивает более светлые тона, часто скрытые тенями и яростью.

Сжалься.

Даже когда она дома и нервничает рядом со мной, она так непримирима к себе, и это потрясающе сексуально.

Это не должно выводить меня из равновесия. Я видел ее в джемперах практически на каждой встрече. И я не из тех мужчин, которым нравится, когда их женщины прячут свои изгибы под лишней тканью.

Но уже рассвело.

И я начинаю понимать, что она - исключение из всех правил.

Она водит пальцами по воде. - Ты понимаешь, насколько это жутко, да?

- Что?

- Пристальный взгляд, не моргая. - Она выглядит готовой сразиться со мной, даже продолжая соревнование без моргания. - Скажи мне. Честно. Ты инопланетянин?

Я отвожу взгляд, потому что смех вырывается из меня без моего разрешения. - Нет.

- О.

- Ты разочарована?

Она морщит нос. - Это многое объяснило бы.

- Например?

- Почему ты такой хладнокровный.

Я снова хихикаю и подхожу к ней. На этот раз она не уклоняется, не сводя с меня взгляда. Протягивая руку, я накрываю ее пальцы своими и беру чашку, отмечая, как она дрожит, когда я прикасаюсь к ней.

- Спасибо. - Я опрокидываю стакан и пытаюсь утолить жажду, которую не утолит вода. Нет, это может сделать только Дон.

И признавать это так опасно.

Она околдовала меня.

Я больше не узнаю даже собственных мыслей.

Ее ресницы трепещут, и она торопливо удаляется. - Если ты закончил, давай спустимся вниз.

Я следую за ней в гараж и наблюдаю, как она открывает ярко-красный ящик с инструментами. Когда она открывает его, верхняя часть раскрывается, открывая три гигантские полки. Внутри аккуратно разложены инструменты. Как и ведерко с леденцами на палочке.

Дон хватает леденец, засовывает его в рот и достает гаечный ключ из глубины. Она оборачивается, видит, что я смотрю на нее, и хмурится. - Я не собираюсь предлагать тебе его, но ты можешь прийти и взять его сам.

- Я в порядке. Спасибо.

Она подходит к своему грузовику и открывает капот.

Я складываю руки на груди. - Тебе это нравится? Чинить машины?

- Я бы не посвятила этому свою жизнь, если бы не любила. - Она такая маленькая, что кажется, будто капот съедает ее заживо, когда она наклоняется, чтобы посмотреть на двигатель. - Множество более высокооплачиваемых и менее опасных способов заработать деньги.

- Опасных?

- Все может случиться, когда работаешь с машиной весом в три тысячи фунтов, сделанной из металла и движущихся частей.

Я хмурюсь при мысли о том, что Дон может пострадать. Может быть, мне стоит купить ей какие-нибудь защитные перчатки…

О чем ты думаешь, Макс?

Она соскальзывает обратно на землю и вытирает руку о штаны. Вытаскивая леденец, она протягивает его мне. - Это гораздо веселее, чем жить в офисе, прикованный к письменному столу двадцать четыре часа в сутки.

- Кто тебе это сказал? Хадин? - Я качаю головой. Они с Ваней настаивают на том, чтобы объединить меня.

- Кстати, я никуда больше с тобой не пойду, если ты снова бросишь меня без объяснения причин.

Я прикрываю рот, чтобы скрыть свое веселье. - Принято к сведению.

- Ты намеренно попросил Хадина подбросить меня до дома, чтобы он мог замолвить за тебя словечко? Это было похоже на засаду. - Она подходит к своему ящику с инструментами.

Я не могу удержаться от короткого смешка. - Засада?

- Да ладно, давай. Ты не прочь заплатить кому-нибудь, чтобы тот замолвил за тебя словечко. Ты бы сделал это и многое другое.

- Никто не может заплатить Хадину за то, чтобы он делал то, чего он не хочет. Поверь мне. Его родители годами безуспешно пытались заинтересовать его компанией. - Я ухмыляюсь. - Если твое мнение обо мне улучшается, это твое личное дело.

Ее взгляд мерцает, перемещается на меня, а затем скользит прочь. Ее рот открывается, но она ничего не говорит.

Я не возражаю. Мне нравится ловить каждое ее слово, по-настоящему бездельничать в ожидании в тишине и представлять мир, где такие комфортные моменты тишины случаются чаще.

Я бы тоже не возражала против мира, где царило бы молчание, потому что ее губы делали что-то более интересное, чем просто пялились на меня.

Каково было бы ощутить, как ее восхитительный рот прокладывает себе путь к моему…

Снаружи раздается звуковой сигнал.

- Джефферсон, должно быть, здесь. - Дон потирает затылок и легкой походкой возвращается к своему грузовику.

Я выхожу из гаража, чтобы забрать свои вещи у Джефферсона, а затем привнести их обратно, туда, где Дон работает над своим грузовиком.

- Послушай, я не собираюсь убегать. - Дон хмуро смотрит на меня, когда я начинаю устраиваться в углу. - Кроме того, Даррел и Санни через несколько часов привезут Бет обратно...

Я слышу так что тебе лучше проваливать в конце этого заявления. - К тому времени я уйду.

- Тогда тебе лучше уйти прямо сейчас.

- Я приглядываю за тобой. Автомастерская закрывается, - я смотрю на часы, - через час. Расслабься. Скоро я от тебя отвяжусь.

Она закатывает глаза. - Прекрасно. Делай, что хочешь.

Я делаю.

Пока Дон возится со своей машиной, а воздух наполняет запах бензина, я печатаю электронные письма и обсуждаю стратегию со своей командой маркетинга по телефону. Она вставляет наушники, когда я начинаю слишком громко говорить, и я понижаю голос, чтобы не мешать ей говорить.

Лязг ее гаечного ключа создает что-то вроде барабанного боя для моих пальцев, порхающих по клавиатуре. Когда я снова поднимаю взгляд, небо из ярко-голубого становится темной бархатной ночью, усеянной сверкающими звездами.

Сначала мои глаза смотрят на Дон. Она сидит в своей машине со сканером на коленях и серьезным выражением лица изучает все, что появляется на экране. Время от времени она нажимает на газ, и двигатель взревывает. Всякий раз, когда это происходит, ее взгляд немного приковывается к сканеру.

Странное, прерывистое чувство возвращается, пронзая меня ножом под дых.

Она великолепна, даже когда хмурится, но она практически светится, когда занимается ремонтом автомобиля. Это невероятно.

В этот момент она поднимает глаза. Должно быть, с ее грузовиком случилось что-то хорошее, потому что она торжествующе улыбается.

Эта улыбка разрывает меня на части.

Я хочу разделить ее победу.

Я хочу обнять ее, погладить по голове и сказать, что она проделала хорошую работу — какой бы она ни была, потому что я мало что понимаю в автомобилях, кроме косметики, мощности и того, как менять шины.

Ее улыбка становится шире, когда она нажимает на газ, и машина ревет в ответ.

Почему мне кажется, что я мог бы приложить все усилия, чтобы навсегда сохранить эту улыбку на ее лице?

Я медленно вдыхаю и заставляю свои мысли вернуться к реальности.

Это та чушь, из-за которой рушатся империи. Все великие воины мира выиграли тысячи битв за свои империи, но, в конце концов, одна женщина может разрушить династию.

Я не полезу в эту кучу зыбучих песков.

Неважно, насколько прекрасна Дон.

Неважно, насколько соблазнительна ее улыбка.

Неважно, насколько сильно она заставляет меня сомневаться в моей холодной и пустой жизни.

- Да. - Она выбирается из машины. Она все еще работает, двигатель весело урчит. - Я наконец-то заставила датчики CTS переключиться на нужную температуру.

- Перевод.

Она очаровательно смеется. - Мой двигатель максимально приближен к оптимальному.

Мои губы подергиваются. - Поздравляю.

- Ух. Это было так фальшиво. - Она добродушно хихикает. - Вот почему так паршиво разговаривать с людьми, которые этого не понимают.

- Мне не нужно это понимать. Достаточно того, что ты понимаешь.

Она улыбается.

Мои губы изгибаются в ответ.

В тишине жужжит мой телефон.

Это Джефферсон спрашивает, готов ли я.

Я отвечаю ему и говорю, чтобы он отправлялся домой. Поскольку он сегодня так много работал, он может освободиться пораньше. Я поймаю такси до дома.

Дон кивает в сторону моего ноутбука. - Ты выполнил все, что было нужно?

- Более или менее.

- Я никогда не видела, чтобы кто-то печатал так быстро или проводил виртуальную встречу так, словно он действительно был там. - Она делает паузу и наклоняет голову.

- Ты наблюдала? - Я подталкиваю, вытягивая руки и вращая шеей. То, что я так долго торчал на одном месте, сковало мои мышцы.

- Тебе нравится отдавать приказы лаем.

- У меня нет времени, чтобы тратить его впустую.

- Да, нет времени на хорошие манеры. Я помню эту речь.

Я пристально смотрю на нее. - И?

- Ты получил бы гораздо лучший отклик, если бы ваши сотрудники не боялись тебя.

- Ты боишься меня, Дон? - Я стираю пространство между нами.

Она прищуривается, глядя на меня. - Как призрак в фильме ужасов. Если бы у меня было немного святой воды, я бы уже выгнала тебя.

Я смеюсь.

Ее глаза блестят, и я понимаю, что она дразнит меня.

Мне хочется схватить ее за талию, припереть к стене и завладеть этими губами так, словно завтра наступит конец света.

Она слегка улыбается.

Я опускаю взгляд на ее руки. - Ты поранилась?

- Нет. - Она поднимает испачканные пальцы. - Датчик CTS в основном состоит из проводов и…

Я беру ее за руку и осматриваю ее.

Она захлопывает рот.

Не сводя глаз с ее пальцев, я рычу: - Я уговорил людей Милы согласиться пригнать машину. - Нам пришлось удвоить сумму компенсации и отказаться от нашего требования об опровержении. Машина была наименьшей из их забот. Они готовы отдать ее нам, потому что ее все равно отправили на свалку. - Не пострадай, когда будешь чинить ее завтра.