Почему-то я сомневаюсь, что она меня услышала. Ее шея напряжена, а глаза смотрят так, словно она пробуется на роль статиста в фильме о зомби.

Один из помощников хватает ее и уносит с глаз долой. Когда она уходит, я сажусь на свое место и работаю со своим планшетом.

Несколько минут спустя кто-то подбегает ко мне. - Мистер Стинтон.

Я поднимаю взгляд.

Помощница теребит свои растрепанные волосы. - Есть проблема.

- В чем проблема?

- Мисс Баннер и парикмахер ссорятся.

- ЧТО? - Я отодвигаю планшет и быстро двигаюсь за ней.

В тот момент, когда я захожу в гримерную, мои глаза ищут Дон. Я нахожу, что она пристально смотрит на тощего мужчину. На ней черная накидка на груди, а волосы разметались по лицу. Он также насквозь мокрая, и из нее торчит несколько сломанных гребней.

У стилиста на шее повязан шарф, и его взгляд горит раздражением.

Мисс Баннер грозит ему пальцем. - Если бы вы что-нибудь знали о черных волосах, вы бы знали, что пытаться расчесать их, пока они влажные и не увлажненные, чрезвычайно вредно. Вы также должны знать, что такой крошечной расческой нельзя распутать такие густые волосы. И вы также должны знать, что называть мои волосы ‘растрепанными’ в лицо крайне оскорбительно.

Его щеки розовеют.

Я делаю шаг вперед, и все в комнате оборачиваются, чтобы посмотреть на меня. - Что здесь произошло?

Дон отводит взгляд и закрывает рот.

Парикмахер набрасывается на меня. - Мистер Стинтон, эта… Девушка думает, что знает о волосах больше, чем я. - Он закатывает глаза. - Это смешно. Я стилизовал многих чернокожих знаменитостей. Ни одна из них не вела себя так.

- У каких чернокожих знаменитостей ты укладывал натуральные волосы? - Дон рычит на него. - Назови их.

Парикмахер открывает рот, а затем захлопывает его.

Дон постукивает ногой по земле в ожидании.

Когда он понимает, что не может ответить на вопрос, он поворачивается ко мне и скулит: - Ты видишь? Она такая громкая и злая. Если бы она помолчала и позволила мне делать мою работу…

- Ты помолчи, - рычу я.

Его снисходительная ухмылка исчезает, а лицо бледнеет. - Что?

- Ты. Будьте. Тише. - Я указываю на мисс Баннер. - Она говорит вам, что ей неудобно из-за того, что вы делаете с ее волосами. Какую часть этого вы не понимаете?

- Но... но…

Я отстраняюсь от него и обращаюсь к Дон. - Я сказал Хиллсу найти салон, специализирующийся на черных волосах, и мы, очевидно, промахнулись. Дай мне минутку, чтобы найти кого-нибудь другого.

У нее отвисает челюсть.

Я жестом указываю на одного из помощников. - Пожалуйста, проводите этого человека.

Стилист краснеет. - Как ты смеешь! Да будет тебе известно, что я выиграл премии hair awards по всей стране. Я знаю, что делаю!

- Поторопитесь. Он громкий и злой. - Я смотрю на него сверху вниз. - Те самые черты характера, которые он, кажется, ненавидит.

- Сэр. - Помощник сжимает руку стилиста.

Он отмахивается от нее и уходит сам.

Я иду за ними.

- Стинтон.

Я останавливаюсь. Поворачиваюсь. Встречаю Дон.

Она откашливается. Потирает затылок. - Если слишком сложно вовремя нанять другого стилиста, я могу попробовать сделать прическу сама.

- Нет, - рявкаю я, все еще раздраженный из-за этого парикмахера. - Я разберусь с этим.

Ее мягкое выражение лица снова становится жестким. - Хорошо. Делай, что хочешь.

Я выскакиваю из комнаты и набираю Ваню. Она отвечает после первого гудка, чему я всегда удивляюсь, учитывая, насколько напряженный у нее график.

- Макс. Вау. Ты звонишь мне дважды за неделю? Должна ли я предположить, что скоро наступит конец света?

- Мне нужен чернокожий парикмахер. Статистика.

- Что?

- Ты распускаешь волосы, когда не работаешь моделью, верно? Ты должна кого-то знать. Или, по крайней мере, ты можешь указать мне правильное направление.

- Под ‘не’ ты подразумеваешь естественность?

- Да.

- Конечно, я кое-кого знаю. Но почему ты спрашиваешь меня? Разве у тебя обычно нет лакеев для таких дел?

- Просто дай мне информацию, Ваня.

- Что я говорила тебе о рычании на меня, Макс?

Я закатываю глаза.

- Если бы не твоя мама, я бы не стала мириться и с половиной твоего дерьма.

Я потираю переносицу. - Это срочно, Ваня.

- Отлично. Пришли мне свое местоположение. Я работала со всеми лучшими парикмахерами. Приедет к вам через пятнадцать минут.

- Так скоро?

- Ты знаешь, почему я такая успешная, не так ли? Это потому, что мое время - деньги.

- Тогда, думаю, я у тебя в долгу.

- Ты должен мне больше одного, но я рассчитаюсь с тобой, когда буду в городе.

Я вешаю трубку и возвращаюсь к Дон. Она сидит в кресле, ее тонкие пальцы перебирают одну из гребенок, запутавшихся в ее волосах. Стиснув зубы от разочарования, она дергает и дергает, но гребень, кажется, укореняется все сильнее.

- Тебе нужно, чтобы я его отрезал? - Ворчливо спрашиваю я.

Она подпрыгивает и видит меня в зеркале. Ее плечи вздымаются. - Поднеси ножницы поближе к моим волосам, и я тебя ими подстригу.

Я сдерживаю смешок. Шагая к ней, я протягиваю руку. - Позволь мне сделать это.

- У меня получается.

Я отвожу ее руку, потому что у нас нет времени на споры, которые, как мы оба знаем, она проиграет.

Дон успокаивается, пока я осторожно перебираю пряди ее волос. Я впервые прикасаюсь к волосам чернокожей женщины. Я восхищаюсь тем, как они бросают вызов силе тяжести. Мягкие и упругие. Они выглядит такими толстыми, но на ощупь такие нежные.

- Есть прогресс? - Бормочет Дон.

Трудно заставить пряди сотрудничать, когда они мокрые, но мне наконец удается их распустить. - Вот.

- Теперь у меня все есть. - Она отталкивает меня, накрывая рукой сломанную расческу.

Я прочищаю горло и наблюдаю за ней в зеркале. Ее глаза сосредоточенно прищурены, а пальцы проворно перебирают волосы. Любопытно, что я отмечаю, как вода превратила ее афро в тугие локоны. Я смотрю, как она расправляет эти локоны, пока они не доходят почти до талии. Я наблюдаю за ней, пока она не смотрит на меня в ответ.

- Ты продолжаешь пялиться на меня.

- Тебе следовало сказать мне, что у тебя проблемы со стилистом.

- Мне не нужна была твоя помощь.

- Речь идет не о помощи. Ты - актив Stinton Group. Если кто-то будет приставать к тебе, он будет приставать ко всей компании.

Она смеется и закатывает глаза. - Это немного драматично. - Затем она делает паузу. - Подожди, ты только что назвал меня ‘активом”?

Раздается стук в дверь, прекращающий то, что, я уверен, было бы ссорой еще до того, как она могла начаться. В комнату врывается мужчина. Это парикмахер, которого прислала Ваня. У него дреды, проницательный взгляд и он одет в белую рубашку с расстегнутым воротом.

Он бросает один взгляд на Дон и сухо заявляет. - Ну, разве ты не красивая чернокожая женщина.

Она застенчиво опускает голову.

Я оставляю ее в его умелых руках и выхожу на улицу. Вернувшись в кресло, я подношу кончики пальцев к носу. Пахнет кокосовым маслом и маслом какао.

Это странная и опьяняющая смесь.

Во время работы я постоянно подношу руки к носу, чтобы вдохнуть. Интересно, продаются ли освежители воздуха с таким запахом. Они пахнут Дон.

- Она готова. - Режиссер отрывает меня от моих мыслей.

Я смотрю вперед и замечаю Доун, переминающуюся с ноги на ногу перед камерой. У меня отвисает челюсть, когда я вижу ее элегантную прическу. Спереди она заплетена в косу, а сзади представляет собой взрыв густых черных локонов, ниспадающих по спине. На ней более облегающие брюки и острые белые теннисные туфли.

Мое сердце колотится так быстро, что я уверена, режиссер слышит.

- Вау. Посмотри на это. - Он заискивает перед ней и указывает на монитор. - Даже когда она выглядит как испуганный Бэмби, камера любит ее.

Это действительно так. Ее скулы выступают и излучают свет. Ее губы полные и соблазнительные. Солнце, должно быть, скрыто за ее смуглой кожей, потому что она блестит, как древняя богиня.

Я изо всех сил пытаюсь сглотнуть и понимаю, что не могу.

- Давайте начнем, - выдыхаю я.

Режиссер кричит Дон, чтобы та заняла позицию. У нее отлично получается снимать крупным планом, но когда вводят реквизит, она запинается. Тяжело.

- Нет, нет, нет! - Режиссер кричит. - Ты выглядишь слишком напряженной, Дон. Расслабься. Расслабься.

- Я пытаюсь, - рычит она в ответ.

Фотограф делает еще несколько снимков, и режиссер раздражается. - Прекрати! - Затем, обращаясь ко мне, он бормочет: - Это смешно. Она такая красивая, но не имеет значения, что ее тело вот так заперто.

- Позволь мне попробовать, - говорю я.

Он фыркает и плюхается обратно на свое место. - Давай возьмем пять минут перерыва.

Дон обхватывает себя руками и переминается с ноги на ногу, когда я подхожу к ней.

- Я знаю, что ты собираешься сказать, и я не намеренно саботирую съемку. Я тоже не хочу выглядеть нелепо.

- Ты не выглядишь нелепо.

Она бросает на меня косой взгляд.

Я отвожу взгляд в сторону. - Ладно, прекрасно. Ты понимаешь. Но это только потому, что ты слишком много об этом думаешь.

- Я не сексуальная модель. Я не могу.… Я не могу этого сделать.

- Ты сексуальна, когда уверена в себе.

Ее взгляд скользит по моему.

Я осознаю, что сказал, и пытаюсь взять свои слова обратно. - Все женщины такие. Нет ничего более привлекательного, чем уверенность. - Я провожу рукой по ее воротнику, чтобы разгладить его. - О чем вы говорили с механиком по телефону сегодня утром?

- Что?

- За столом моей секретарши. О чем вы говорили?

- Он залил не то масло в ее машину.

- Откуда ты знаешь?

- Из-за симптомов.

- Ты так уверена? - Я выгибаю бровь. - Ты даже не видела ее машину.

- Мне не нужно видеть машину, чтобы понять, что с ней не так. -Она обостряет взгляд.

Мои пальцы ложатся на ее плечо. - Это. Вот в чем ты уверена, Дон. Выброси из головы идею о сексуальной женщине-механике. Сексуальность не имеет ничего общего с тем, сколько у тебя обнаженной кожи или насколько выпирает твоя задница.

Она фыркает, а затем смеется.

Я киваю в сторону машины. - Притворись, что ты чинишь эту штуку. Не обращай внимания на камеру. Просто делай то, что у тебя получается лучше всего.