ГЛАВА 22

ЕЛЕНА

Прошел месяц с тех пор, как меня похитил Дэвид Петерсон. Четыре недели прошло с тех пор, как Доминик рискнул своей жизнью, чтобы спасти мою. И двадцать восемь дней прошло с той ужасной ночи, когда я думала, что потеряю Доминика.

Но, как сказал Доминик, его не так-то просто убить.

В конце концов, он Доминик Романо, капо Коза Ностры. Он так просто не сдастся.

Многое изменилось, и в лучшую сторону.

Доминик не заставляет своих телохранителей следовать за мной повсюду, как раньше, он верит, что теперь я справлюсь сама. Но есть еще Мойра, которая не отходит от меня ни на шаг. Она боится, что мне снова причинят боль, и винит себя за то, что оставила меня наедине с Дэвидом Петерсоном в тот день в офисе.

Маркус уже не такой засранец, но он живет за счет того, что то и дело бросает в меня уколы, но меня это больше не задевает. Винсент, с другой стороны, очень хороший дядя для Лукаса. Он защищает Лукаса, как своего сына.

Однако кое-что не изменилось. Мы с Лукасом все еще живем с Домиником, мы решили, что будет лучше остаться вместе, пока все не придет в норму. Я не уверена, что все когда-нибудь вернется на круги своя. Мне до сих пор снятся кошмары той ночи, но я знаю, что должна сделать свою реальность такой, какой хочу ее видеть.

Еще одна вещь, которая не изменилась, это моя любовь к Доминику. Если не сказать больше, она стала еще сильнее после нападения.

Доминик уже неделю как уехал. Я слышала, что первый сын Кирилла теперь босс Братвы, и Доминик заключил с ним союз. Поэтому ему нужно встретиться с остальными членами братства в Италии, чтобы сообщить им о новом союзе с Братвой.

Я по-прежнему не очень хорошо разбираюсь в мафиозных делах.

Доминик решил, что мне лучше не ввязываться в это дело, и я с ним согласна. Мое отчаянное желание помочь ему может стать нашей гибелью.

Без него дом кажется слишком большим. Слишком пустым. Только о нем я и могу думать, лежа в его постели, в одной из его рубашек, которая все еще пахнет его запахом, и зарывшись в его одеяло.

Я скучаю по нему, и мне не помогает то, что я не знаю, когда он вернется.

Стук в дверь привлекает мое внимание. Уже почти восемь вечера. Я думаю, не Лукас ли это, но стук слишком тяжелый, чтобы быть его.

— Войдите, — говорю я, садясь и упираясь в изголовье кровати.

Дверь открывается, и в комнату входит Бьянка. На ее лице написано выражение, которое я не могу разобрать. Кажется, она борется между тем, чтобы улыбнуться мне, и тем, чтобы надеть свою обычную пустую маску.

— Что случилось?

Наконец она делает выбор, и края ее рта морщатся, когда она улыбается.

— Он вернулся.

Мое сердце прыгает от радости в горле.

— Кто?

— Босс. Он ждет тебя…

Она еще не закончила, когда я спрыгнула с кровати, слетела с лестницы и выбежала на улицу. Доминик опирается на свой внедорожник перед входом. На нем бордовый костюм-тройка от Tom Ford, и он выглядит очень красивым.

Я прыгаю на него, обхватываю ногами и начинаю осыпать его поцелуями.

— О. Боже, я так по тебе скучала. — Я почти кричу, и я так взволнована.

Он крепко прижимает меня к себе, проводит пальцами по моим волосам и целует меня в ответ.

Когда мы достаточно насытились друг другом, я обхватываю его за шею и откидываю голову назад.

— Я не ожидала, что ты вернешься так скоро.

— Я скучал по тебе. Я бы сошел с ума, если бы мне пришлось провести еще одну ночь без тебя, Елена.

Я сужаю глаза, глядя на него. Не могу сдержать овечьей улыбки на губах.

— Насколько сильно ты скучал по мне? По шкале от одного до десяти?

Он откидывает пряди волос с моего лица.

— На сто.

— Значит, ты скучал по мне не так сильно, как я по тебе, — шучу я. — Я скучала по тебе в десять тысяч раз больше. — Я зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю его запах. Он пахнет так освежающе, как сандаловое дерево и кедр. Кажется, я пристрастилась к нему. — Я просто счастлива, что ты дома.

Он проводит рукой вверх и вниз по моей спине.

— Я тоже рад быть дома.

Некоторое время мы обнимаем друг друга. Мы не говорим много, мы с Домиником уже не можем выразить свои чувства только словами.

— Есть кое-что, что я должен тебе показать, — шепчет он мне на ухо.

Я опускаю ноги и делаю небольшой шаг назад, не отрывая рук от его теплого тела.

— Что?

Он берет мою руку в свою.

— Иди переоденься. Я буду ждать тебя в машине.

Я вальсирую по лестнице, надеваю оливковое платье-макси, расчесываю волосы и наношу немного макияжа, а затем спешу вниз.

Доминик открывает для меня пассажирскую дверь, и я сажусь. Он огибает машину и забирается на водительское сиденье. Мой желудок тревожно вздрагивает, когда двигатель оживает подо мной. Мы добираемся до места назначения всего за тридцать минут. Это внушительный белый особняк, который выглядит так, будто его давно забросили. Высокие цветы покрывают внутренний дворик, а скульптуры ангелов, выстроившиеся вдоль подъездной дорожки, покрыты пылью.

— Где мы? — Спрашиваю я, когда Доминик останавливает машину перед входом.

— Это место принадлежало моим родителям. — Он открывает свою дверь, вылезает и идет открывать мою, но я уже выхожу и с трепетом оглядываюсь по сторонам.

От особняка веет неприкрытой роскошью, начиная с его позолоченного экстерьера и заканчивая тем, что я могу разглядеть в его роскошном интерьере через грязные окна. От этого захватывает дух. Доминик распахивает парадную дверь и вводит меня внутрь.

Прихожая усыпана розами и свечами. Я стараюсь не позволить своим мыслям сбиться с пути. Доминик не стал бы делать мне предложение здесь, в месте, где погибли его родители.

— Твои родители жили здесь?

— Да. Мы с братьями тоже здесь выросли. — Он делает паузу и глубоко вдыхает. — У нас здесь были счастливые воспоминания. Много. Но после того, как моих родителей убили, эти хорошие воспоминания как-то улетучились из моей памяти. Всякий раз, когда я думаю об этом особняке, я вспоминаю только родителей, безжизненно лежащих на холодном полу, плавающих в луже собственной крови.

Мои легкие сжимаются, а сердце бешено колотится.

— Доминик...

— Именно по этой причине я привел тебя сюда. Я хочу избавиться от этих плохих воспоминаний.

Мое сердце не просто колотится, оно бежит вперед.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу начать все заново, Елена, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной, когда я буду это делать. — Он удерживает мой взгляд, и мир тает.

Боже, как он на меня влияет.

— Я такой дурак, что не понял этого раньше. Я еще больший идиот, что не сказал этого сразу, как только понял. Я не могу жить без тебя, Елена. Я потерял тебя однажды и не могу облажаться и потерять тебя во второй раз.

Мои щеки пылают, и я задаюсь вопросом, заметил ли он, как тяжело я дышу. Я нервно улыбаюсь.

— Это звучит как признание в любви, Доминик.

Он наклоняется ко мне, возвышаясь надо мной, и его глаза ни на секунду не отрываются от моих.

— Так и есть. Я люблю тебя, Елена. Я любил тебя семь лет назад и, Боже мой, сейчас я люблю тебя еще больше.

В моем животе просыпаются бабочки, и я краснею.

— Ты не можешь быть серьезным?

— Да.

На минуту я остолбенела, пытаясь осмыслить его слова.

Доминик любит меня.

Он только что признался мне в этом.

Это похоже на сон.

Жирные, счастливые слезы катятся по моим щекам, делая их еще горячее.

— Я тоже люблю тебя, Доминик, — прохрипела я сквозь слезы. — С того момента, как мы встретились, в моей жизни не было времени, когда бы я не любила тебя.

Он улыбается, и блеск в его глазах притягивает меня как магнит.

— Тогда ты выйдешь за меня замуж? — Он опускает руку в карман и достает серебряное кольцо с большим бриллиантовым камнем.

Я без колебаний предлагаю свой безымянный палец.

— Да. Я выйду за тебя замуж, Доминик.

Он усмехается, надевая мне на палец кольцо с бриллиантом.

— Оно прекрасно на тебе смотрится, — говорит он. — Оно создано для тебя. Как и мое сердце. — Он закрывает пространство между нами. — Спасибо тебе, Елена. Спасибо, что научила меня любить и сделала меня самым счастливым человеком на земле.

— Я люблю тебя, Доминик. Я буду любить тебя до конца своих дней.

— Я буду любить тебя до конца жизни и даже после, Елена. Это обещание. А ты знаешь, что я никогда не нарушаю своих обещаний.

Я улыбаюсь.

— Я знаю.

Доминик наклоняется и целует меня.