Я провожу ее через парадную дверь небольшого дома в стиле ранчо и закрываю за нами дверь.

— Мама? — зову я из кухни. Элли стоит рядом со мной, скрестив руки на груди, неловко перенося вес тела на ноги.

— Заходи, милый, мы в гостиной! — приглашает она.

Я снова хватаю Элли за руку и тащу ее через столовую в гостиную, где моя мама и Айви сидят вместе и смотрят телевизор.

— Просто хотел забрать тот компьютер, — говорю я ей. — Кстати, это моя девушка, Элли. Элли, это моя мама Стефани и моя младшая сестра Айви. Ей только что исполнилось шесть.

— Привет, — здоровается Элли, ее бледные щеки краснеют.

— Привет, Элли, — отвечает моя мама. — Так приятно познакомиться. Прошло много времени с тех пор, как Девон приводил сюда девушку.

— Прекрати, — говорю я, качая головой.

— Мне нравится твоя футболка, — отвечает ей моя сестра.

— Спасибо, — отзывается Элли. — Я слышала, ты была классной сестрой.

— Я крутая, — говорит Айви. — Девон сказал, что твоя мама была в тюрьме.

Черт.

— Хм, да. Так и есть.

— Мой отец тоже в тюрьме. Ты скучаешь по ней?

Элли кивает.

— Все время.

— Ладно, мы просто собираемся пойти и забрать ноутбук прямо сейчас. Пошли.

Она следует за мной в маленькую спальню в конце коридора.

— Ты злишься на меня за то, что я рассказал им о тебе?

— Нет, — говорит она. — Это вроде как мило. Нормально, как ты и сказал.

— Я рассказал Айви о твоей маме только потому, что думал, это поможет ей чувствовать себя менее одинокой. Хотя ее отец не был хорошим человеком, который совершил что-то плохое, как твоя мама. Она знает, что он причинил нам боль, и это тяжело для нее. Но моя мама знала, что родители других детей узнают правду, поэтому она хотела убедиться, что Айви тоже это знает.

— Да, в этом есть смысл, — произносит она. — Твоя сестра скучает по нему?

— На это трудно ответить. Я не думаю, что она помнит его, на самом деле, но я думаю, она осознает, что ей чего-то не хватает. Я думаю, она скучает по идее о нем. Мои родители развелись, когда мне было столько же, и я не помню, чтобы они когда-либо были вместе, но я помню, как скучал по идее, что мы все будем вместе, если в этом есть смысл.

— Я помню своего отца, — говорит Элли. — Есть несколько действительно ясных воспоминаний, отчетливых, обычных моментов, которые просто остались со мной по какой-то причине. Я думаю, может быть, я тоже скучаю по мысли о нем. И это имеет смысл, вот что я имею в виду. Я тоже скучаю по своей маме. Я хотела бы ее увидеть.

— Увидишь, Элли. Мы можем навестить ее, я что-нибудь придумаю.

Она качает головой.

— У тебя на все есть решение, не так ли?

— Умница, да, — говорю я ей. — Ты все еще хочешь пойти на вечеринку? Если тебе этого не хочется, мы можем заняться чем-нибудь другим, всем, чем ты захочешь.

— Нет, я в порядке. Я хочу пойти.

— Ладно, ты готова? — спрашиваю я.

Она кивает, и я оборачиваю зарядное устройство вокруг ноутбука и бросаю его в свою сумку.

— Пока, мам, — говорю я, когда мы возвращаемся в гостиную.

— Что? Ты не остаешься?

— Нет, иду к Тайлеру.

— Значит, ты останешься здесь на ночь?

— Нет, я должен отвезти Элли домой, так что я просто вернусь к папе.

— Хорошо, — говорит она. — Ну, помнишь, ты сказал, что посмотришь за Айви завтра.

Тьфу. Точно. Я так и сделал.

— Напомни, во сколько это нужно?

— Мне нужно быть на работе в два, — говорит она.

— Тогда почему бы тебе не привести ее к папе домой? Бассейн открыт, она умеет плавать.

— Ты уверен, что они не будут возражать? — спрашивает она.

— Да, я уверен. Им нравится, когда Айви приходит в гости. И они всегда жалуются, что мы все равно недостаточно пользуемся бассейном.

— Ладно, веселитесь, — говорит она. — Элли, приходи сюда как-нибудь снова, и я приготовлю вам ужин.

— Я так и сделаю, — отвечает Элли.

Мы возвращаемся в машину и проезжаем всего две улицы до дома Тайлера, затем паркуемся и подходим к парадному.

Его дом — старый двухэтажный особняк с матовыми бежевыми коврами и кухней, которую нужно обновить, как у моей мамы. Здесь шумно и полно людей, с которыми я ходил в школу, когда жил здесь постоянно. Над гостиной витает облако дыма.

— Девон! — зовет Тайлер из кухни. — Ни за что. Ты действительно здесь.

— Привет, чувак. Как дела?— спросил я.

— Кто это? — спрашивает он, указывая на Элли. — Я знаю, что ее здесь нет с тобой.

— Это Элли, и она со мной, — говорю я ему.

— Ты слишком сексуальна для него, — многозначительно произносит он. — Ребята, хотите пива?

Элли пьет? Я даже не знаю.

— Э-э-э...

— Да, — отвечает Элли раньше, чем я успеваю ответить.

— Да, хотим, — говорю я.

Как назначенный водитель, я потягиваю пиво, пока мы общаемся. Я удивлен, что Элли кажется здесь непринужденной и общительной — она подходит. И не нравится, как она сочетается с Дарси — все неудобно и таким образом, что не имеет смысла.

Она подходит сюда, потому что она подходит мне. Я немного нервничаю, когда мои друзья приглашают меня поиграть в пивной понг, и она поощряет меня пойти, решив остаться и пообщаться с некоторыми знакомыми девушками, но я все равно это делаю. Я даю ей пространство, потому что хочу дать ей то, чего она хочет — шанс почувствовать себя нормальной.

Когда я неизбежно проигрываю, я возвращаюсь на кухню и нахожу ее сидящей на кухонном столе с фломастером в зубах и рисующей на бицепсе другой девушки. Я делаю пару шагов вперед и получше рассматриваю рисунок: обнаженная женщина с комично большими сиськами. Мы встречаемся взглядами, и я смеюсь, качая головой.

— Что? — спрашивает она, одаривая меня улыбкой. — Они хотели татуировки.

— Ничего, — отвечаю я ей. Я прислоняюсь к стойке, наблюдая, как она допивает один стакан, потом другой, делает глоток из красного стаканчика solo, смеется и разговаривает.

И в кои-то веки я тоже чувствую себя нормально. Или как будто мы нормальные.

Нормальная пара.

Она закрывает фломастер колпачком и кладет его на стол рядом с собой, а я придвигаюсь, чтобы встать между ее ног. Она обвивает руками мою шею, наклоняется и целует меня. Ее теплый язычок скользит по пространству между моими губами, прежде чем погрузиться в мой рот, дразня меня медленными, обдуманными движениями, которые заставляют меня напрягаться, задаваясь вопросом, каково это — вот так чувствовать этот красивый розовый язычок на моем члене.

И она знает, что делает.

Я хватаю ее за руку, когда она начинает опускаться за пояс моих джинсов.

— Ну, ты в хорошем настроении, — говорю я.

— М-м-м-м-м, — говорит она, снова берясь за мой член другой рукой. — Я возбуждена.

Я хватаю ее за оба запястья и наклоняюсь к самому ее уху.

— Если ты собираешься попытаться схватить мой член в комнате, полной людей, как изнывающая от жажды шлюха, тогда я отведу тебя наверх и трахну, будто ты и есть шлюха. Это то, чего ты хочешь?

— Да, — говорит она.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Я перекидываю ее задницу через плечо и несу вверх по лестнице в спальню родителей Тайлера, запирая за нами дверь, пока Элли расстегивает пуговицу на моих джинсах.

— Встань на колени, — говорю я ей. — Я хочу, чтобы твои губы обхватили мой член.

Мой член выскальзывает из джинсов, и она сжимает его в руке, опускаясь на колени и давая мне то, что я хотел: облизывая, посасывая и дразня головку. Я наблюдаю, как ее язык скользит по капельке предэякулята на конце, прежде чем она берет все это в рот.

— О, черт, Элли, — стону я.

Ее другая рука перемещается к моим яйцам, пока она покачивается вверх-вниз на моем члене. Я смотрю, как работает ее прелестный ротик, пока ее щечки обхватывают мой член, и я не могу удержаться от толчка в нее. Она отвечает стоном, и мои глаза закатываются. Это все, что я могу сделать, чтобы не кончить прямо ей в горло.

Но я все еще хочу трахнуть ее киску. Поэтому я этого не делаю.

— Снимай все и становись на кровать на четвереньки, — говорю я ей.

Я ложусь на кровать и поглаживаю свой член рукой, наблюдая, как она все снимает. Как только она это делает, то забирается на кровать.

— Вот так? — спрашивает она, подползая ко мне.

— Вот так просто, детка, — говорю я ей.

Я опускаюсь на колени и становлюсь позади нее, еще шире раздвигая ее ноги, прежде чем погрузить свой член в ее влажное влагалище.

— О, боже мой! — выдыхает она, когда я вхожу в нее. — О, боже, это так приятно.

Она упирается ладонями в спинку кровати и выгибает спину, прижимаясь ко мне, когда я вжимаюсь в нее, а звук тяжелого дыхания и соприкосновения кожи с кожей наполняет комнату.

Я шлепаю ее по заднице один раз, прежде чем обхватить ее руками и раздвинуть ее шире, заставляя мой член погрузиться немного глубже.

— Черт возьми, Девон...

— Тебе приятно это чувствовать, детка? Это то, чего ты от меня хотела?

— Да.

— Ты так хорошо выглядишь, Элли. Принимая весь мой член вот так.

В какой-то момент кто-то стучит в дверь, но я игнорирую это. Нужно быть глухим, чтобы не понять, что комната занята. Мне приходит в голову, что я никогда не мог трахнуть ее вот так: в постели, не беспокоясь о том, что кто-то услышит нас или узнает, что мы делаем. Я пользуюсь этим в полной мере, подстегиваемый стонами каждый раз, когда я вхожу в нее.

Крики Элли переходят в отчаянные всхлипы как раз перед тем, как она кончает. Я прижимаю ее голову к матрасу, когда чувствую, как она пульсирует вокруг моего члена, толкаясь сильно и глубоко, прежде чем я кончаю в нее.

Я ложусь на кровать рядом с ней, и она тянется ко мне, проводя пальцами по затычкам в моих ушах, как она всегда делает.

Я наклоняюсь и убираю волосы с ее лица.

— Я люблю тебя, Элли.

Она слегка улыбается мне.

— Я тоже тебя люблю.

— Наверное, мне стоит отвезти тебя домой, — говорю я ей. — Уже почти два ночи.

Элли идет в ванную, чтобы привести себя в порядок и одеться, пока я жду на кровати, а затем мы спускаемся обратно вниз. Я нахожу Тайлера и парней на кухне и говорю им, что мы уходим, но мы снова погружаемся в разговор, на этот раз обо всем, что я пропустил, и о том, что мне нужно приходить чаще. Каким-то образом за эти десять минут я умудряюсь потерять свою девушку. Я нахожу ее на кухне с той же группой девушек и тремя пустыми рюмками перед ней.