Глава 17

— Мне нужно поговорить с тобой, — говорит мне Девон на уроке рисования в пятницу утром. — После уроков. Это важно.

Я замечаю его озабоченное поведение, мешки под глазами, то, как он нервно постукивает ногой под столом. Он был в таком состоянии уже несколько дней и мы почти не разговаривали. Это разъедало меня изнутри.

Вдобавок ко всему, Дарси отгораживалась от меня и устраивала эти маленькие подколки, и я не уверена, откуда это берется. Марк был дома всю неделю, и они с Грейс постоянно ссорились друг с другом или со мной каждую ночь.

И я лежала ночью без сна, у меня сдавали нервы, ожидая, что случится что-то плохое. Девон тоже так выглядит.

— Девон, что с тобой происходит?

— Я расскажу тебе перед обедом, — шепчет он. — Встретимся в раздевалке.

— Ты собираешься порвать со мной? — спрашиваю я. — Я бы предпочла узнать это прямо сейчас. Я не могу сидеть в неведении еще три часа.

— Элли, прекрати, — говорит он. — Я не собираюсь с тобой расставаться. Ты с ума сошла?

— Ты выглядишь несчастным.

— Да, — соглашается он. — Я совершенно чертовски несчастен, но это не имеет к тебе никакого отношения.

— Мне от этого не легче, — говорю я ему.

— Расслабься, — отзывается он. — Все будет хорошо.

Перерыв между рисованием и обедом проходит медленно, и когда звенит звонок после четвертого урока, я спешу в раздевалку, успевая зайти внутрь, пока последний урок физкультуры еще не закончился. Я притворяюсь, что мне что-то нужно из моей спортивной сумки, и медленно перебираю свои вещи, пока не уходят последние ученики.

Проходит десять минут, потом пятнадцать. Я расхаживаю взад-вперед, каждую минуту проверяя свой телефон, задаваясь вопросом, как долго мне следует ждать здесь и, может быть, Девон вообще не придет.

Я чувствую, как чья-то рука сжимается вокруг моей руки, и кричу.

— Эй, — говорит Девон. — Эй, прости. Это моя вина. Я подкрался к тебе. Я забыл и...

— Девон, что, черт возьми, происходит?

— Достань свою сумку из шкафчика, — говорит он.

Я набираю комбинацию, когда он начинает говорить.

— Помнишь, что я говорил тебе о деньгах? Что я помогу тебе?

— Да, — говорю я, снимая висячий замок. — Ты сказал, что найдешь кого-нибудь, кто этого заслуживает — например, версию Декстера для воровства.

— Ладно, ладно, Я сделал это.

— Что?

Он хватает сумку из моего шкафчика и ставит ее на пол. Он оглядывается через плечо, прежде чем открыть свой рюкзак, вытаскивает конверт из плотной бумаги и засовывает его в боковой карман моей сумки.

— Там три с половиной тысячи долларов, — шепчет он. — Запри это, затем отнеси домой и спрячь.

— Что? — спрашиваю я. — Где ты это взял?

— От Паркса, — говорит он. — Он это заслужил.

— О, боже мой, Девон.

— Все будет хорошо, Элли. Тебе больше не нужно ждать до октября. Тебе не обязательно оставаться там. Я знаю кое-кого, кто может изготовить тебе поддельное удостоверение личности, это законно, это его работа. Я собираюсь перевести ему деньги после школы, и через две недели у него все будет готово.

— Ты серьезно?! — удивляюсь я. — Я могу уйти?

Он кивает.

— Я же сказал, что позабочусь о тебе.

Он застегивает сумку, засовывает ее в мой шкафчик и ставит на место висячий замок.

— Ты не шутишь?!

— Нет, я не шучу.

Я обвиваю руками его шею и прыгаю в его объятия, обхватывая ногами его талию. Я разражаюсь какой-то странной смесью возбужденного смеха и слез.

— О, боже мой. Я не могу. Я не знаю, что сказать. Я действительно думала, что ты собираешься порвать со мной.

— Ты сумасшедшая, — говорит он мне. — Но у меня есть одно условие.

— Какое?

— Никакой Флориды, — произносит он. — Не садись в автобус и не уезжай отсюда как можно дальше. Тебе нужно держаться поблизости, там, где я все еще смогу до тебя добраться. Мы найдем маленький городок в горах, где никто не знает ни тебя, ни Марка, ни Грейс и ничего не заподозрит.

— Но ты действительно думаешь, что я могу вечно прятаться в Вашингтоне, и они меня не найдут? Если я несовершеннолетняя, меня будет искать полиция.

— Тебе не обязательно прятаться вечно, — говорит он. — Тебе просто нужно прятаться несколько месяцев, до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать. Затем ты можешь отправить письмо в полицию, опубликовать в социальных сетях или отказаться от учебы. Ты можешь делать татуировки, а когда я закончу школу, мы сможем поехать туда, куда ты захочешь. Справедливо?

— Я все равно никогда не смогла бы оставить тебя, — говорю я ему. — Все, о чем я когда-либо думала, — это убраться отсюда, и так долго это было единственное, что помогало мне пережить еще один день. Но сейчас я не могу представить себя счастливой где бы то ни было без тебя.

— Элли, ты, бл*ть, даже не представляешь, как я счастлив от этого.

Он наклоняется, и его губы встречаются с моими. Я приоткрываю свои, впуская его язык, и он проводит руками по изгибу моей задницы, углубляя поцелуй. Я стону ему в рот и крепче обхватываю ногами его талию, и он несет меня через раздевалку, пока я не упираюсь спиной в стену душевой кабинки.

Я думаю, что каждый из нас вложил в этот поцелуй весь наш общий стресс, неловкость и все остальное, что мы чувствовали, помимо вожделения, которое всегда с нами. Мы пробуем друг друга на вкус, кусаем губы и срываем друг с друга одежду. Девон трется об меня своим членом, и это так приятно, что я не обращаю внимания на то, как мой позвоночник упирается в стену душа. Я впиваюсь ногтями в его спину и провожу языком и зубами вверх по его шее, заставляя его застонать и опустить меня обратно на землю.

— Сними свои джинсы, — говорит он, начиная раздеваться самостоятельно. — Только побыстрее, у нас не так много времени.

Я расстегиваю свои и позволяю им упасть на землю, затем цепляюсь за нижнее белье. Прежде чем я успеваю переступить через них, он снова прижимает меня к себе. Он зацепляет правой рукой мое колено и отводит ногу в сторону, легко вводя свой толстый член в мою мокрую киску.

— Боже, я скучал по этому, — говорит он, проникая в меня. — С тобой так хорошо.

— А-а-а-а-а! — у меня вырвался стон, который я пыталась сдержать.

Его толчки становятся быстрее, жестче, и я не утруждаю себя попытками быть тише, не тогда, когда звук его кожи, соприкасающейся с моей, когда он проникает в меня, все равно выдаст нас.

И мне совершенно все равно. Не тогда, когда это так приятно, и я так близка к тому, чтобы кончить на его член.

— Давай, детка, — говорит он, протягивая руку между нами и теребя мой клитор. — Я хочу чувствовать, как ты сжимаешь мой член, когда я заполняю тебя.

Я кладу голову ему на грудь и зарываюсь со стоном в его толстовку, и он заполняет меня, пока я кончаю на его член, как он и обещал.

— Эй, — говорит он, затаив дыхание. — Как ты хочешь, чтобы тебя звали?

— Что ты имеешь в виду?

— В твоем удостоверении личности. Какое имя мне сказать ему, чтобы он вписал его?

— О, — смеюсь я. — Я не знаю. На которое мне было бы легко отозваться, я думаю.

— Например, какое? Элис? Алиса?

— Или Девон.

— Ты собираешься сменить имя на Девон?

— Может быть, да. Всего на несколько месяцев. Девочек можно называть Девон.

— Ладно, — смеется он. — Какая твоя фамилия, Девон?

— Насевер.

Он качает головой.

— Когда у тебя день рождения?

— За день до твоего дня рождения, — говорю я ему, натягивая джинсы.

Он улыбается и качает головой.

— Итак, я думаю, на следующей неделе нам обоим исполнится восемнадцать.

— Думаю, да. Мы можем разделить торт.

— Какой?

— Фанфетти.

— Правда? Не шоколадный?

— Моя мама всегда готовила фанфетти. — Я целую его в губы. — Я иду в ванную. Я сейчас вернусь.

— Мне лучше уйти отсюда, — говорит он. — Не могу поверить, что ты думала, что я брошу тебя.

— Ты странно себя ведешь в последнее время, — говорю я ему. — Ты сказал, что тебе плохо.

— Я просто устал, Элли. Я тоже плохо спал. Я напишу тебе позже, хорошо?

Я киваю, и он снова целует меня, прежде чем уйти. После того, как я захожу в ванную, прохожу мимо своего шкафчика и думаю о количестве денег внутри. Это вызывает у меня тревожное чувство, и я уверена, что именно это Девон чувствовал всю неделю.

Это сильно отличается от кражи пары сотен долларов, телефонов и мелких купюр у подростков. Весь остаток дня я могу думать только о том, чтобы вернуться домой и добавить эти деньги к остальным, надежно спрятанным в коробке под кроватью.

Скоро это наконец-то произойдет. Финишная черта приблизилась.

Я все-таки сваливаю к чертовой матери отсюда.

— Элли! — кричит Дарси мне вслед на парковке после тренировки по легкой атлетике. — Я заеду за тобой. Я уже поговорила с Грейс, и она сказала, что я могла бы взять тебя с собой за покупками выпускных платьев.

«О, отлично».

— Хм, ладно. Круто.

Я в спортивных штанах и футболке, мои волосы все еще влажные после душа. Сегодня в конце тренировки нам пришлось пробежать три километра со всей командой. Мои ноги превратились в желе, и все, о чем я могу думать, это о деньгах, которые, кажется, прожигают дыру в моей спортивной сумке. Я бы предпочла никуда не ходить, не избавившись от этого сначала.

Но я не хочу поднимать никаких красных флагов, поскольку между нами и так все было достаточно странно. И, наверное, я все равно предпочла бы не возвращаться домой.

Я забираюсь в ее «хонду» и закрываю за собой дверцу. Она тянется к ручке громкости и включает последний диск Тейлор Свифт.

— Мы забираем Одри? — спрашиваю я.

— Нет, — говорит она. — Прошло много времени с тех пор, как мы оставались наедине. Я думаю, мы должны наверстать?

— Да, — говорю я ей. — Да, звучит заманчиво.

Обычно лучше. Но что-то не так. За последний год я провела большую часть времени в состоянии повышенной готовности. Я стала лучше ориентироваться в настроении людей, их движениях и в том, чего ожидать дальше. Я чувствую, когда взгляды останавливаются на мне, будь я в одиночестве или посреди толпы. В результате я научилась делать себя невидимой, меньше ростом, такой, на кого другие люди не хотят смотреть.