25. ТЕО

В понедельник утром Салли снова предлагает подвезти меня на работу, что быстро становится одной из моих любимых вещей в нашем соглашении. Я ненавижу водить машину и обожаю, когда меня возят, как принцессу. Это делает мое утро гораздо менее напряженным, особенно после получаса спокойного чтения заголовков Салливану в солнечном кухонном уголке, пока он с помощью своей модной экспрессо-машины готовит лучший чертов латте, который я когда-либо пробовала.

Или, по крайней мере, все спокойно, пока не входит Риз в одних боксерах, с торчащими дыбом волосами и утренним стояком.

— Риз, какого черта! — кричит Салли.

— Упс, черт, я забыл, — смеется Риз, открывая дверцу холодильника, чтобы скрыть нижнюю половину тела. — Не то чтобы это было что-то, чего Тео не видела, да, Тео?

На самом деле, я еще не видела хозяйство Салливана, хотя не могу отрицать, что представляла его примерно девять тысяч раз.

На самом деле... я не особо сержусь на Риза за то, что он дал мне новую порцию материала для усиления моих ночных фантазий.

— Когда он на твоем теле, все немного иначе, — замечаю я, выглядывая из-под пальцев.

— Совсем не отличается, — торжественно обещает Риз. — Мы измеряли.

— Хватит нести чушь, — говорит Салливан. — И иди надень брюки. И рубашку.

— И рубашку? — Риз стонет так, словно его отправляют в ГУЛАГ.

— Извини за это, — говорит Салли, пока его брат выходит из комнаты, все еще ворча.

— Никаких проблем, — я бросаю на него озорной взгляд. — Тебе повезло, что Риз не вышел совершенно голым, похоже, он нудист. Тогда я бы знала все твои секреты...

Салливан хмурится.

— Не подавай ему никаких идей.

— Хочешь маффин в дорогу? — сегодня утром я испекла банановые с шоколадной крошкой.

— Лучше не надо, — Салливан похлопывает себя по животу, провожая маффин тоскливым взглядом. — Если я не буду следить за тем, что ем, то скоро стану толстым близнецом.

— Не волнуйся, девушкам нравятся большие ягодицы.

— Да ну? — он ухмыляется. — В таком случае, дай два.

Ангус вернулся в офис, загорелый и с похмелья.

— Тео! — рявкает он. — Ты опоздала!

На самом деле, я пришла на шесть минут раньше. Для Ангуса слово «опоздала» не имеет ничего общего с согласованным временем, а имеет отношение к тому, пришел ли он раньше.

— Извини, — говорю я, потому что это проще и эффективнее, чем спорить или, боже упаси, указывать на время.

Но ему этого недостаточно. Ангус усмехается: — Занимаешься утренними ласками с Салливаном?

Раньше меня беспокоило, когда он так себя вел. Но теперь есть что-то невероятно прекрасное в том, чтобы хранить свой собственный секрет. Ничто из того, что он говорит, не задевает меня так, как могло бы, потому что я знаю, что у меня есть козырь.

— Ага, — беспечно отвечаю я. — Салли любит лежать в обнимку.

Хмурый вид Ангуса доставляет мне извращенное удовольствие. Мне действительно начинает нравиться выводить из себя моего босса.

— Ты пришел рано, — замечаю я. — Полагаю, это означает, что Джессика не фанат обнимашек.

Его лицо выглядит трагично.

— Ну, не совсем, — говорит он тихо.

Джессика так равнодушна к Ангусу, что мне почти жаль его, если бы не помнила, каким ослом он был по отношению к остальным своим девушкам, не говоря уже о бывших женах.

Джессика и Ангус играют в одну и ту же игру, просто у нее это получается лучше.

Ангус спрашивает: — Ты придешь на ее вечеринку?

— А когда она?

Я тяну время, пытаясь придумать оправдание, почему я никак не могу присутствовать на этом мероприятии. Салливан, возможно, и обрадовался бы возможности поиздеваться над почти наверняка ужасающим дебютным альбомом Джессики, но я бы предпочла держаться подальше от девушки Ангуса, пока они не расстанутся. Что должно произойти с минуты на минуту.

— В воскресенье, — говорит Ангус.

— О, я бы хотела, но...

— Ты нужна мне там, — говорит он категорично. — Чтобы убедиться, что все пройдет гладко. Джессика действительно рассчитывает, что эта вечеринка привлечет внимание. Ее сингл не так хорошо продается на Spotify, как она надеялась.

— О нет... — говорю я, делая мысленную пометку сказать Салли, что ему даже не обязательно присутствовать на этой вечеринке, чтобы насладиться пением «Золотой души» Джессики.

— Передай Мартинике, что она нужна мне там к четырем часам, чтобы договориться с кейтерингом.

— Будет сделано.

Я спешу сообщить Мартинике дерьмовые новости, чувствуя себя виноватой, потому что это именно та работа, которую обычно поручают мне.

— Все в порядке, — вздыхает она. — У меня все равно нет никаких планов на эти выходные. Я рассталась с Рэймондом.

— С каким именно Рэймондом?

У Мартиники каждые две недели появляется новый парень. Я мало что слышала о последнем, потому что мы не так часто общались с тех пор, как я осталась у Салливана. В основном потому, что я не могу сказать ей ничего из того, что хочу.

— Он ортодонт, — говорит Мартиника. — И в этом была вся проблема, он не переставал говорить мне, какой красивой я буду, если выпрямлю зубы.

У Мартиники резцы слегка повернуты внутрь, и они чертовски очаровательны. Мне хочется поехать в офис доктора Рэймонда и написать что-нибудь гадкое под его окнами. Что-нибудь вроде: «Как ты смеешь пытаться улучшить мою безупречную подругу!» Но, вероятно, это бы не очень получилось, я не очень хороша в граффити. Или даже в написание «С днем рождения!» в открытке без того, чтобы как-то втиснуть в нее последние три буквы.

— Ну, он явно сумасшедший.

Мартиника смеется.

— На самом деле, они правда кривые.

— Ну и что? Кому нужны искусство белые зубы в цвет унитаза? Твоя улыбка великолепна!

Мартиника обнимает меня сбоку, кладя голову мне на плечо.

— Могу я нанять тебя, чтобы ты ходила за мной по пятам и рекламировала меня?

— К сожалению, Ангус опередил тебя.

Она фыркает.

— Ему не нужна дополнительная реклама.

— И Джессике тоже, — я вздыхаю, думая о том, насколько невыносимой она будет, если действительно станет поп-звездой.

— Наверное, это хорошо, что я иду одна на вечеринку, если мне нужно быть там в четыре. Отстой, что снова придется использовать приложения для знакомств. Я так устала свайпать.

— Знаешь... — говорю я. — Близнец Салливана только что вернулся в город.

— Близнец? — глаза Мартиники загораются интересом.

— Единственный и неповторимый. Или, вернее... один из двух?

— Я в деле! — сразу же заявляет Мартиника.

Я смеюсь.

— Я еще даже не рассказала тебе, в чем заключается мой план.

— Предполагаю, что это как-то связано с тем, что я трахаюсь с этим великолепным братом, чтобы отвлечься от моего парня-придурка.

— Я просто хотела пригласить тебя на его пред-показ шоу, но если вдруг что-то произойдет… сомневаюсь, что кто-то будет жаловаться. Кроме, может быть, соседей.

— А разве соседи не вы с Салливаном?

Я делаю паузу.

— Да, вообще-то. Плюс их отец, Меррик, он живет в домике у бассейна.

— О, да? И какой у него папа?

— Ворчливый, умный, веселый.

— Симпатичный?

— Вообще-то, очень.

— Хм... — говорит Мартиника, поднимая брови. Ей всегда нравились мужчины постарше. — У тебя целый гарем, не так ли? Спасибо, что поделилась… а горячий папочка тоже придет на вечеринку?

— Возможно... — отвечаю я, испытывая неловкость. Не думаю, что Салливан был бы в восторге от того, что Мартиника флиртует с его отцом. Кроме того, я вроде как чувствую, что должна упомянуть тот факт, что Меррик — заядлый алкоголик, но не хочу говорить о нем так, даже Мартинике. — Но я не думаю, что с ним есть какие-то шансы… Меррик... вдовец.

— О, я поняла, — Мартиника сразу же отказывается от этой идеи. Ее отец умер, когда она была маленькой, и ее мама тоже больше никогда не выходила замуж. — Ну, это прекрасно, если брат хоть чем-то похож на Салливана, он должен быть чертовски хорош. И я не совсем против актеров. По крайней мере, для перепихона.

— Ты такая великодушная.

— Я стараюсь. Но меня на всех не хватит… кстати говоря… ты, наверное, уже сорвала свой куш с Салливаном. Как все прошло?

— Э-э-э...

— О боже. Ты все еще не переспала с ним?

— Не могла бы ты кричать немного тише? Возможно, в офисе еще осталось несколько человек, которые тебя еще не слышали.

— Извини, — говорит Мартиника так же громко, — но это возмутительно! Какого черта ты ждешь?

Я очень, очень, очень ненавижу эту часть разговора.

Мартиника — моя лучшая подруга. Я никогда не лгала ей раньше. Несправедливо, что Салливан заставляет меня это делать.

Тем не менее, я обещала не говорить ей правду.

Прикусив язык и проклиная Салли, я говорю: — Мы немного пошалили...

— Это лучше, чем ничего, — неохотно отвечает Мартиника. — Хотя я все еще злюсь на тебя за то, что ты так долго не рассказывала мне! Как прошло? Я хочу знать все.

— Это как-то неловко... — я вспоминаю момент, когда открыла дверь своей спальни, разгоряченная и возбужденная, сжимая свой вибратор, и столкнулась с Салливаном.

— Идеально, — Мартиника радостно усаживается на мой стол, чтобы услышать детали. Держу пари, она прямо сейчас заплатила бы пятьдесят баксов за ведерко попкорна.

Я рассказываю ей все, что мне позволено, а это в основном сексуальные подробности, в то время как Мартиника заливается смехом.

— И он любит лизать киску? — вздыхает она. — Он действительно идеален. Какого хрена ты не трахаешься с ним? Я знаю, он тебе нравится...

Я поджимаю губы, кивая. Мне слишком сильно нравится Салливан.

— И я знаю, что он тебя привлекает...

— Чрезвычайно.

Нет смысла отрицать это. А мне и не нужно, я имею право испытывать влечение к своему фальшивому парню.

— Это нервы? — спрашивает Мартиника. — Ты волнуешься, потому что у тебя был секс только с четырьмя парнями, а он, вероятно, переспал с шестью сотнями великолепных женщин?

— Ну, раньше не волновалась, а теперь да, засранка.

Мартиника хихикает.

— С таким лицом, волосами и телом? Наверняка у него трехзначное число жертв.

Я не собираюсь спать с Салливаном, но мысль о том, с какими женщинами он, должно быть, встречался, и какие они были красивые, успешные и умные, заставляет меня чувствовать себя дерьмово.