Я знаю, просто, черт возьми, знаю, что под ней нет нижнего белья.
Я в нескольких сантиметрах от самого чувствительного, самого уязвимого места Тео.
Мой взгляд встречается с ее, пока моя рука медлит.
— Все хорошо?
— Да, — говорит Тео низким, мягким и ясным голосом. — Заставь меня кончить.
Я приподнимаю подол ее футболки, как бархатный занавес. То, что я нахожу под ней, лучше любого бродвейского шоу…
У Тео самая красивая киска, которую я когда-либо видел.
Она уже теплая, влажная и набухшая от вибратора, губы порозовели.… Она нежная, как чайная роза, с мягкими лепестками и аккуратным клитером.
Я раздвигаю ее бедра и слегка провожу тыльной стороной ладони по ее шелковистому бугорку. Тео испускает долгий вздох, ее бедра приподнимаются…
Перевернув руку я провожу кончиками пальцев по ее половым губкам, возвращая большой палец вверх, чтобы погладить ее клитор…
От каждого прикосновения по ее ногам пробегают мурашки. Тео откидывается на подушку, спина выгибается, подбородок вздернут. Ее соски сильно торчат сквозь футболку.
— Ты невероятно отзывчивая... — бормочу я, поглаживая ее клитор большим пальцем. — Невероятно влажная, моя хорошая девочка...
Лицо Тео прижимается к моей шее, и она делает глубокие, медленные вдохи.
Я провожу большим пальцем вверх и вниз, нащупывая влагу внизу и лаская ею клитор.
Ее кожа похожа на лепестки розы, на молодые листья…
Я утопаю в ее объятиях, вдыхая запах и мягкость Тео рядом со мной, ее простыни и обнаженные конечности, и, самое главное, эту чувственную киску под моей рукой…
Мои пальцы скользят вверх и вниз, зажимая между ними ее маленький розовый клитор. Я нажимаю, тру, дразню и ласкаю, наблюдая за реакцией на ее лице.
Тео отзывчива, ее вздохи звучат как музыка. Я не знаю, она ведет или я, но никто из нас не может остановиться.
Ее щеки пылают, ресницы трепещут. Когда ее глаза открываются и встречаются с моими, я тону в синеве.
— Не останавливайся, — умоляет она.
— Ни за что на свете.
Я просовываю в нее палец. Все ее тело напрягается, руки охватывают меня крепче, а киска сжимается вокруг моих пальцев. Она задыхается, как будто я окатил ее холодной водой.
Импульсивно я целую ее.
Я знаю, что не должен этого делать — это не часть «протянутой руки помощи». Но вкус ее губ восхитителен: теплый, жаждущий и сладкий. Она целует меня в ответ, ее руки обвивают мою шею, ее пальцы запутываются в моих волосах.
Целовать ее мягкие губы, проводя рукой между ее бедер, — это новый вид нирваны.
Я словно лежу в постели, сделанной из Тео, перекатываюсь в ней, окунаюсь в ее мягкость…
Тео прижимается ко мне, издавая нежные, отчаянные звуки, прижимаясь к моей руке.
Я чувствую, как приближается ее оргазм, ее всхлипы становятся все громче. Я узнаю темп, который слышал через дверь.
Ее волосы растрепаны, а глаза блестят. Ее ногти впиваются в мою руку. Я открыл что-то внутри нее, и теперь я полон решимости выпустить это наружу.
Мое желание удовлетворить ее всепоглощающее — это кажется более важным, чем вылечить рак или добиться мира во всем мире. Единственное, что сейчас имеет значение, — это заставить Тео кончить.
Я скольжу двумя пальцами внутрь киски, большим пальцем очерчивая круги на ее клиторе.
Поцелуи Тео становятся сексуальнее и неистовее. Я чувствую по вкусу во рту, насколько она близка к оргазму…
Этот вкус сводит с ума, он утраивает частоту моего сердцебиения. От ее кожи исходит аромат. Я чувствую его в ее волосах, шее, рту, киске, эти феромоны, которые означают только одно…
Я рычу ей на ухо: — Скажи мне, настолько это приятно...
Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня синими, словно океаном глазами.
— Это похоже на погружение, — шепчет она. — Как тогда, когда мы плавали вместе...
Только теперь мы плаваем в удовольствии, как в залитой солнцем воде, связанные везде, к чему прикасаемся.…
Я целую ее в губы, а потом, не в силах сдержаться, опускаюсь между ее бедер и зарываюсь лицом в эту сладкую, мягкую киску. Я заставляю ее кончить на мой язык теплыми, влажными облизываниями, от которых она вскрикивает и выгибается, ее ноги закидываются мне на плечи, а бедра сжимают мои уши.
Я поглощаю ее сладость, лаская ее киску, обхватив ее попку ладонями, пока не выпиваю все до последней капли, и Тео обмякает на кровати.
Слизав ее вкус со своих губ, я провожу рукой по губам, вдыхая ее запах на своих пальцах, на своей коже.
Я натягиваю одеяло, подоткнув его, взбиваю подушки, убеждаясь, что она лежит прямо на кровати.
Тео настолько расслаблена, что выглядит пьяной, с сонной улыбкой и тяжелыми веками.
— Как это было? — я убираю волосы с ее лица.
Она закрывает глаза, испуская вздох, который говорит гораздо больше, чем слова.
— Чертовски идеально...
Пора уходить, но я все еще сижу на краю кровати.
Тео после оргазма — это зрелище, на которое стоит посмотреть. Румянец на ее лице заставил бы устыдиться даже восход солнца, волосы слегка влажные от пота, а губы припухшие.
Ее ресницы приподнимаются, и она улыбается мне.
— Знаешь... на самом деле нечестно, насколько ты хорош во всем.
Я улыбаюсь, в груди становится тепло.
— О, тебе понравилось?
— Ты опозорил мою любимую игрушку.
Я ухмыляюсь, глядя на сломанный вибратор, как будто он знает, что я выиграл.
— Рад быть полезным.
— Но ты ведь понимаешь... — Тео пытается быть строгой, но терпит неудачу, когда улыбается мне, раскрасневшаяся и сияющая. — Это была одноразовая акция.
— Да, конечно.
Я говорю это серьезно.
Но через несколько мгновений после выхода из комнаты Тео я уже испытываю страстное желание снова прокрасться туда.
