ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ЛУКА

— Как только истечет срок аренды , я найду тебе квартиру с лифтом.

Я поднимаюсь еще на один лестничный пролет.

Ее соседке по комнате лучше не быть дома прямо сейчас, потому что двадцать минут ее извиваний и смеха в моих объятиях заставили мой пульсирующий член замереть под влажной тканью моих штанов.

—Дай угадаю, ты живешь в каком-то причудливом доме со швейцаром и бесполезными удобствами вроде баскетбольной площадки.

— Вообще-то это бассейн.

Ее глаза расширяются от удивления, и я улыбаюсь.

— Я говорила тебе, что тебе не нужно нести меня всю дорогу вверх по лестнице.

—Я хочу.

Мое тело колеблется под ее весом и желанием не сбить ее с ног, когда мы, наконец, достигаем четвертого этажа. Мои мышцы отказываются уступать усталости дня.

— Хорошо, но тебе придется отпустить меня, чтобы я могла открыть дверь.

Наконец я позволяю ей высвободиться из моей хватки, и она роется в своей сумочке.

Если бы я был по-настоящему эгоистичным человеком, я бы отведал от нее другой вкус в этом тесном коридоре. Затем я прижимал ее спиной к одной из этих стен и сдирал с ее кожи все остатки влажной одежды.

Я возвышаюсь перед ней, и глаза Эйвери встречаются с моими в чарующем взгляде. Сочные светлые волны сидят в неряшливой макушке над ее головой. Ее узкое черное платье прилипает к изящному склону ее ключиц.

Я наклоняюсь и шепчу ей в шею. — Думаю, я научился ненавидеть свои костюмы так же сильно, как и ты.

—Почему?

Ее голос возвращается к тому драгоценному дразнящему звуку.

Я веду руки к ее талии. — Это одна из вещей, которые мешают мне сделать тебя своей.

Она улыбается в ответ. — Это можно легко исправить.

Кого я шучу? Я эгоистичный человек.

Я подношу одну руку к ее лицу и снова соединяю наши губы, как два противоположных полюса набора магнитов. Наш поцелуй заставляет нас врезаться в ее входную дверь.

Металлический звук отдается эхом от земли внизу, прерывая нас. Мы отрываемся. Капелька пота скатывается по моему лицу, и я глубоко вдыхаю ее шею.

Она пахнет бурей, готовой посеять хаос. Мое тело гудит от потребности позволить ей.

Контролируй себя.

— Ключи, — говорит она в маленькое пространство между нами.

Я наклоняюсь, чтобы схватить их. Когда я встаю, я оставляю след нежных поцелуев на ее теле.

Наконец, я достигаю ее рта и смотрю вниз на мою богиню, промокшую от грозового летнего дождя.

— Эйвери, ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Наши сердца громко бились в тихом коридоре.

— Ты и сам не так уж плох.

Она подмигивает и крадет ключи из моих пальцев, поворачиваясь, чтобы открыть свою дверь. Она несколько раз тычет в замок, но чертова штука, кажется, застряла.

— Забей, — нетерпеливо шепчу я.

Она смотрит на меня из-под темных ресниц. — Эй, ему просто нужно немного разогреться.

— Не волнуйся, я знаю все о разминке, — уверяю я ее, и ее щеки краснеют еще больше.

— О .

Когда она входит в свою квартиру, я обхватываю ее руками и поднимаю с земли. Я веду нас к ее дивану.

Соседки не видно.

Я опускаю ее на диван и подпираю ее лодыжку подушкой.

—Не двигайся.

Я иду к морозилке, достаю несколько кубиков льда и скатываю их в чистое полотенце. Я заглядываю и вижу, что нога Эйвери не покинула того положения, в которое я ее поставила.

Значит, она может выполнять по крайней мере некоторые из моих требований. Я возвращаюсь к ней и кладу ей на лодыжку пакет со льдом. Она дрожит.

— Ты так хорошо делаешь то, что тебе говорят, — дразню я.

Ее дыхание становится неглубоким, и она поднимает свои карие глаза на мое тело, пожирая каждый мой дюйм. Она останавливается на выпуклости в моих штанах. Я улыбаюсь тому, как расширяются ее глаза.

—Не привыкай к этому, — говорит она. Ее розовый язык дразнящим жестом показывается между губами. Она не съеживается под моим пристальным взглядом. Каждое слово — это вызов, заставляющий нас сделать еще один шаг вперед.

— Как твоя лодыжка?

— Все в порядке, — говорит она.

Эйвери кажется мне человеком, который все еще будет смеяться с открытой раной в груди.

Ее кушетка прогибается под моим весом, когда я сажусь. Эйвери поправляет бедра, и подушки обнимают изгибы ее восхитительного тела.

— Здесь жарко, — наконец бормочет Эйвери в нарастающей тишине.

Я разворачиваю полотенце и достаю из кучи кубик льда. Я осторожно положил лед прямо на ее лодыжку.

—Лучше?

— Думаю, да, — говорит она, прежде чем слегка повернуться, чтобы спрятать улыбку в подушку.

Вид этой женщины, которая так полна огня, ведет себя робко прямо сейчас, заставляет мой член набухать.

Я массирую кожу ее ноги тающим льдом. Нежное прикосновение моих пальцев к ее плоти пробуждает плотский голод.

Я чувствую себя прожорливым медведем, вылезающим из своей берлоги после долгой одинокой зимы. Каждая часть меня хочет наесться ею.

Бедра Эйвери глубже вжимаются в подушки. Я поднимаюсь выше по ее ноге, осторожно стягивая обтягивающее платье, чтобы обнажить подтянутые бедра.

Наши глаза не отрываются друг от друга.

—Если твоя лодыжка в порядке, я могу убрать лед?

Я собираюсь встать, но Эйвери зацепляет меня ногой за колени и заставляет снова лечь рядом с ней.

—На самом деле, это снова начинает болеть. — Она хлопает мне ресницами.

Я беру с полотенца еще один кусочек льда и возвращаюсь к массажу горячей плоти ее бедер. Я жду момента, когда Эйвери замерла в предвкушении, но именно она поднимает подол своего платья еще выше.

— Ты хочешь, чтобы мне было меньше больно, cariño ?

Она кивает в ответ.

Блядь.

Ее бедра снова дергаются, и мне требуются все силы, чтобы удержаться от того, чтобы поглотить ее прямо в эту секунду.

— Держу пари, что ты сейчас такая же мокрая, как твоя одежда, — шепчу я, страстно желая почувствовать тепло между ее ног, которое должно согреваться с каждым дразнящим движением моих пальцев по ее бедрам.

Она втягивает воздух. — Да, Лука.

Я напрягаюсь всем телом от мягкого звука моего имени, исходящего от нее.

— Не забывай дышать, Эйви, — говорю я требовательным голосом.

Она соответствует.

— Какая ты хорошая девочка, когда действительно слушаешь меня.

Слова пробуждают что-то в ней, потому что в мгновение ока Эйвери вскакивает со своего места рядом со мной и обхватывает своими длинными ногами мою талию. Она сливает наши уста, и я пью ее горький и сладкий вкус. Мои пальцы цепляются за ее бедра, и я направляю желание между ее ног к моему члену. Мои легкие сжимаются под давлением ее оседлавших меня.

Я прикасаюсь к ее груди и запоминаю, какое из моих исследующих прикосновений вызывает у нее громкий стон. Я заставляю себя оторваться от сладкого вкуса ее губ, чтобы покрыть ее шею и грудь поцелуями, затем вонзаю зубы в один из напряженных сосков, выглядывающих из-под ткани ее платья.

— Могу я попробовать тебя, Эйви? — говорю я, массируя одну вершину, пока мой рот прижимается к другой груди.

Требовательный стон вырывается у нее. Я сжимаю ее волосы, притягивая к себе ее отчаянные глаза. Пот покрывает раскрасневшуюся кожу ее лица. Я наклоняю голову достаточно близко, чтобы почувствовать ее дыхание на своей коже.

—Могу я ? — спрашиваю я снова.

—Да .

Она смотрит на меня.

—Да, что? Я никогда не видел, чтобы ты терялась в словах.

— Да , я хочу, чтобы ты попробовал меня на вкус.

Ее голос звучит грубо и требовательно, чего я раньше не слышал.

Музыка для моих гребаных ушей.

Я обхватываю свободной рукой ее обнаженную попку, поднимая ее на свое тело. Короткая юбка ее платья обхватывает ее талию. Ее голая плоть лишь слегка прикрыта кружевом этого жалкого предлога для трусиков.

Она все это время носила это под одеждой в офисе?

Я встаю и возвращаю ее на подушки.

Эйвери податлива под моими прикосновениями, и мне чертовски нравится, как она расслабляется в моих направляющих движениях, как когда мы танцевали вместе.

Я беру ее за бедра и осторожно поворачиваю на четвереньки. Руки и колени Эйвери крепко лежат на подушках. Я спускаюсь за ней и становлюсь на колени. Вид ее пышной задницы всего в нескольких дюймах от моего лица вызывает ноющую пульсацию в моем члене.

Я хочу, чтобы с кружева стекала влага. Я хочу медленно провести им по моей ноющей длине.

Я целую ее влажные трусики. — Хочешь, я попробую тебя здесь?

— Пожалуйста, — выдыхает она.

Одна из ее рук тянется за ней, ища меня.

Я сцепляю наши пальцы вместе и большим пальцем свободной руки протираю влажную кружевную ткань.

По комнате разносится умоляющий стон.

—Ты думала о том, как я мог бы поклоняться этой красивой киске?

Тело Эйвери выгибается глубже во мне, отвечая на мой вопрос. Длина ее позвоночника вытягивается передо мной, когда ее бедра поднимаются выше в воздух.

Я смеюсь в жар ее. — Какая ты требовательная девушка.

— Ты продолжаешь меня дразнить!

Мои пальцы цепляются за бесполезное кружево, которое удерживает ее блестящую щель от меня. Я наслаждаюсь видом этой электрической женщины, распутывающейся передо мной.

Я хочу взять ее прямо сейчас. Она откидывается на спинку дивана, раскидываясь шире, чтобы я мог видеть.

Она чертовски идеальна.

Каждый обнаженный, любовный дюйм ее тела.

Мои самые первобытные желания разрушают меня. Месяцы добровольных пыток, которые я пережил, представляя себе этот момент.

И все же мое воображение ни в малейшей степени не передало реальности того, что я был с ней.

Я приподнимаю грудь и просовываю одну руку ей под живот, прижимая ее тело к себе. Я ласкаю ее шею губами, затем снимаю промокшее от дождя платье через ее голову, оставляя тонкий шелковый бюстгальтер.

—Так чертовски изысканно, — шепчу я.

Я беру ее руки и кладу их на диван. Ее вес смещается вперед, ее бедра поднимаются в воздух.

—Подожди.

Я целую каждый дюйм ее обнаженного позвоночника, а затем спускаюсь к ее входу.

Мои пальцы возвращаются к массажу ее груди над мягкой тканью, когда мой взгляд снова сталкивается с ее опухшим центром, капающим передо мной. Мой член пульсирует при виде.