53.Уэстон

53.Уэстон

Январь.

Наконец-то закончились праздники, которые я просто с трудом пережил. Это был ад — знать, что от Луны нет вестей.

Я хотел дать ей достаточно времени и заставить ее почувствовать, что я ее жду, но, возможно, ожидание было большим провалом, и она не вернется, а я потеряю все.

Папа сказал, что я должен сосредоточиться на своем здоровье, чтобы поскорее вернуться на каток в хоккейной экипировке.

А как я должен был заниматься своим сердцем, когда она была тем, что мне было нужно, чтобы дышать и лечиться?

Я хранил все наши общие воспоминания, надеясь, что не буду так сильно по ней скучать. Но я скучал по ней в каждую секунду, в каждый хороший или плохой момент, в каждый момент, когда мне хотелось ее рассмешить.

К этому времени мелкие порезы на моем лице и шее уже хорошо зажили и были лишь слегка красными. Рваная рана на виске, которой я ударился о стекло оконного проема, была заклеена маленькими белыми пластырями. О травме колена и предплечья я уже успел забыть.

При некоторых движениях я все еще чувствовал боль, которая не позволяла мне снова ступить на лед.

Два моих сломанных ребра были на пути к заживлению. Но при каждом движении все равно было немного больно и побаливало.

Врач в больнице сказал, что со мной, наверное, были тысячи ангелов-хранителей.

Не могли ли ангелы-хранители разделить меня и Итана?

Иногда в голове крутилась мысль о том, что лучше бы я сидел на той стороне, где грузовик врезался в мою машину.

Самой страшной и мучительной болью было ощущение пустоты в сердце и мыслях и тот момент, когда мое сердце разорвалось, когда я увидел на лице Луны осознание того, что Итан мертв.

Прошел ровно месяц, месяц, когда все сломалось, и виноват в этом был я.

Было доказано, что водитель грузовика употреблял алкоголь, и его светофор на перекрестке горел красным, но поскольку подозреваемого не было, так как сбившего его водителя нигде не было, я был единственным, кого можно было обвинить.

Водитель появился из ниоткуда. В полиции сказали, что я не мог видеть грузовик на перекрестке из-за густых елей.

Я не спал ни одной ночи. Каждый раз, просыпаясь в одно и то же время, я резко вставал с постели. Моя футболка и подушка были мокрыми от пота.

Я больше не мог этого делать.

Я так устал.

До сих пор мы тренировались, вернее, другие тренировались на льду, а я сидел на скамейке, и тренер Хендерсон поставил какой-то предмет, на котором я мог тренировать свои ноги.

Я чувствовал себя самым большим идиотом, когда катался на этом велосипеде, сидя на скамейке. Я пользовался этим тренажером только тогда, когда тренер садился со мной.

В остальное время я смотрел, как мои друзья играют в хоккей.

Пока все переодевались, я сидел рядом с Картером и ждал, пока он оденется после душа, чтобы выйти из арены. Я бы с удовольствием вышел на лед и выплеснул всю свою злость, печаль и все остальное.

Вдруг дверь из раздевалки хлопнула о бетонную стену, выкрашенную в темно-синий цвет, и я увидел Луну.

Луна выглядела ужасно.

На ее лице была только пустота и недосыпание. Ее обычно большие, блестящие ореховые глаза были красными, опухшими и маленькими. Волосы были растрепаны, из заплетенной косички свисали отдельные пряди.

У меня сердце разрывалось, когда я видел, что натворил.

На ней была слишком большая одежда и два разных носка. Один носок был белый с красными сердечками, а другой коричневый с белыми сердечками.

— Где Чарльз? — Прохрипела она, вытирая рукавом нос после того, как уронила сумку на прорезиненный пол.

Спенсер выкрикну его имя в душевую, и через минуту из нее вышел Чарльз с полотенцем на талии и в темно-синей кофте, обтягивающей его торс.

— Что ты здесь делаешь? — Зашипел он, вытаскивая ее за руку из кабинки.

— Не трогай меня.

Она отбросила его руку и заправила за ухо выбившуюся из косы прядь.

Странно было видеть, как она стоит здесь, такая готовая и безэмоциональная, и знать, что она здесь не ради меня.

— Ты знал об этом?

Челюсть Луны дрогнула, а глаза наполнились слезами.

В раздевалке воцарилась тишина.

Казалось, что время в этой комнате остановилось. Никто не двигался и ничего не говорил. Все сидели или стояли.

Чарльз смотрел на нее, ошеломленный, пока она не прижала записку к его груди.

— Скажи мне, если ты, блядь, знал о том, что его комнату снова снимают, — прорычала она, — скажи мне. — Крикнула Луна, когда Чарльз уставился на записку и провел ею по своим мокрым волосам.

— Я знал об этом.

Луна снова выхватила записку из его рук.

— Пошел ты, Чарльз. Ты обещал мне, что что-нибудь с этим сделаешь.

Картер, сидевший рядом со мной, держал руку перед грудью, когда я встал, чтобы разнять их. Если бы хоть одна мелочь в тот вечер прошла по-другому, она не стояла бы в раздевалке в таком состоянии.

— Я не знал, что колледж так быстро сдал комнату Итана. — Прошептал Картер.

Я знал, что именно так и произойдет, потому что это была квартира колледжа, но то, что они так быстро сдали ее в аренду, я совершенно не предполагал.

— Думаешь, я не пытался? Мой отец заблокировал мой счет именно потому, что знал, что я буду платить за аренду обеих комнат. — Объяснил он.

— Тогда мне нужно... найти работу или две, и тогда я смогу платить за комнату Итана. — Заикалась она.

Она выглядела так, словно беспомощно искала решение, чтобы не потерять комнату в квартире.

— Луна, комната больше никому не принадлежит. Она должна быть сдана в аренду. Мы ничего не можем с этим поделать. Итан умер.

— Ты ничего не хочешь с этим делать, потому что тебе наплевать. — Фыркнула она. — Я ненавижу тебя, Чарльз.

Она снова шлепнула уже скомканной запиской по его груди, подхватила с пола свою сумку и направилась к выходу.

Вдруг она снова повернулась к нему.

— Никогда не обещай мне того, что не сможешь выполнить, и можешь с этого момента спать у себя дома.— Сказала она со всей яростью, и я, как и все остальные в комнате, увидел, что по ее лицу катятся слезы.

Что он сделал?

Чарльз все это время спал в доме Луны?

— Вот черт. — Пробормотал Картер рядом со мной, глядя расширенными глазами на Чарльза, который скомкал записку и убирал ее в спортивную сумку.

— Ты что, трахаешься с девчонкой Уэстона или как? — Добавил Люк, который все равно с ним поссорился из-за сестры-близнеца Чарльза.

Никогда в жизни я не видел такого безэмоционального ублюдка, как Люк.

Чарльз собрал свои вещи и натянул пару боксеров под полотенцем.

— Заткнись, Люк. Это не твое собачье дело.

Это не было «нет», хотя я никогда бы не подумал об этом ни для Чарльза, ни для Луны.

Тем не менее, это не было явным отказом на вопрос этого придурка.

Почему этот парень все еще в нашей команде?

— А ты? — Вмешался я, вставая со своего места.

Картер застонал рядом со мной, а я вопросительно посмотрел на Чарльза, сидящего напротив меня на скамейке. Чарльз резко перевел взгляд со своих носков, которые он только что натянул, на меня.

— Ты что, издеваешься надо мной? Какого хрена ты смеешь спрашивать меня после того, как все сломал? — Прошипел он, злобно глядя на меня.

Если, по его словам, я все сломал, то, задав этот вопрос, я ничего не мог потерять.

— Ты думаешь, это было специально?

— Было? — Спросил он, подняв брови, и на мгновение мне показалось, что эти слова разорвали мою грудь.

Один из моих лучших приятелей стоял передо мной и спрашивал, было ли все случившееся преднамеренным.

— Да пошел ты, Чарльз. Я знаю, что все испортил, и скоро потеряю Луну. Неужели ты думаешь, что я хотел всего этого? — я зарычал, вдавливая короткие ногти в ладонь, — но, пожалуйста, не забирай ее у меня, она — все, что у меня есть, и я пытаюсь все исправить. — Продолжал я.

Она была всем, что у меня осталось, и я так боялся потерять ее, но как я мог сделать все правильно, если не знал, с чего начать.

Я не мог насытиться ею.

До аварии я хотел быть как можно ближе к ней, чтобы между нами было как можно меньше расстояния. Теперь между нами было так много недосказанного, так много расстояния, что я не знал, вернется ли то, что было раньше.

Все было настоящим, и я никогда не испытывал такой любви к человеку, как к Луне.

И до сих пор люблю, и, поцеловав ее в лоб, я пообещал ей, что это навсегда.

— Как и почему я должен отнимать ее у тебя? Я всего лишь рядом с ней, а ты мог бы быть, но лучше, если бы ты исчезл и держался подальше. Из-за тебя с Итаном произошел тот несчастный случай.

— Не только с ним произошла авария. Я тоже был замешан во всем этом дерьме. — Напомнил я ему.

Мне было наплевать, кто слышал, что мы с Чарльзом кричали друг на друга.

— Разница лишь в том, что ты, к сожалению, выжил, а Итан — нет.

К сожалению.

Слова Чарльза были острыми, как бритва, и глубоко вонзились в мою кожу. К сожалению, Итан не пережил этого, и если бы я мог, я бы сделал все, чтобы отменить это и отменить всю ту ночь.

— Ух... ладно. Думаю, достаточно. — Вмешался Картер и встал рядом со мной.

Чарльз собрал оставшиеся вещи в спортивную сумку, взял свою зимнюю куртку и, прежде чем выйти за дверь, остановился и обернулся в последний раз, как это сделала Луна.

— Просто отвечу на твой вопрос. Последние несколько недель я спал на диване, потому что мне чертовски страшно оставаться одному в этой квартире, и я ее тоже не трахал. Я не буду трахать младшую сестру своего лучшего друга. Я с тобой закончил, Уэстон, понял? — Проворчал он, исчезая из раздевалки.

Было ощущение, что Чарльз утянул за собой напряженное настроение, как ленту. Но я все еще чувствовал все его слова в своем теле.

Мне нужно было и хотелось все это исправить. Первым человеком, к которому мне нужно было обратиться, была Луна.

Я искал Луну по всему кампусу, пока не оказался в коридоре: она прислонилась к одному из шкафчиков спиной ко мне.

Она не видела меня, но глаза Арии сразу же встретились с моими.

Ария покачала головой как можно мягче, чтобы Луна ничего не заметила.

У меня сейчас был бы урок, но в тот момент мне было все равно.