— Это самая милая вещь, которую мне когда-либо говорили. — Пробормотал Уэстон.
Его голос уже не так дрожал. Капли на его лице стекали с душевой лейки, а из глаз больше ничего не текло.
— Что твоего отца надо отлупить? — Я рассмеялся.
— Другого. Спасибо, Луна, правда. У меня есть ты, и нет ничего на свете, на что бы я тебя променял.
Если бы я была шариком мороженого в рожке, я бы уже таяла и стекала по рожку от слов Уэстона. В тот момент, когда мы с ним были в душе, я почувствовала, что встретила его на совершенно другом уровне.
Взгляд Уэстона вдруг стал таким глубоким. Его глаза переходили с моих глаз на мои губы.
— Ты должна прекратить говорить вещи, которые вызывают у меня желание поцеловать тебя.
— А кто сказал, что я не хочу достичь этого с его помощью? — Осторожно сказала я, ожидая его ответа.
Внезапно ощущение между моих ног стало горячее, чем плещущаяся на нас вода.
— О, Луна Монтгомери, если бы ты знала все то, что я хочу сделать с тобой прямо сейчас. — Произнес он глубоким голосом, и мое тело немедленно откликнулось. По телу пробежала дрожь, соски затвердели, а между ног посыпались искры.
— Не стесняйся и делай со мной все, что хочешь. Я принадлежу только тебе, Уэстон Синклер.
Рука Уэстона легла на мое бедро, прижимая меня ближе к нему, и я почувствовала его стояк, в то время как другая его рука переместилась к моим грудям.
Его большие пальцы поглаживали мои твердые соски.
— О, детка, мне нравится, как твое тело реагирует на меня. — Сказал он, и я почувствовала медленное прикосновение его большого пальца к моему соску.
Мое дыхание становилось все быстрее и короче, когда он целовал мою шею и нежно посасывал кожу.
Я почувствовала, что мои ноги уже стали похожи на желе.
— Я хочу попробовать тебя на вкус. — Прошептал он, прижимаясь к моей коже, отчего по влажной коже побежали мурашки. Я подняла на него глаза, по которым струилась вода.
— Что тебя останавливает? — Спросила я, тяжело сглатывая.
Если бы мы продолжали стоять здесь, я бы уже кончила от одного его присутствия. Не отрывая взгляда друг от друга, он выключил воду, и, словно переключив сознание, мы быстро приблизились, и наши губы столкнулись.
Одной рукой он обхватил меня за талию, приподнял, и я обхватила ногами его торс. Осторожно он вышел из душа, а другой рукой открыл дверь в свою комнату.
Мокрые и голые, мы вошли в его темную, прохладную комнату.
Единственное, что не полностью затемняло комнату, — это свет полной луны, заливавший комнату через окна.
Подойдя к кровати, он опустил меня на нее, и я почувствовала, как одеяло прижалось к моей мокрой спине.
Уэстон стоял передо мной, и я смотрела, как его глаза скользят по моему телу, на мгновение задерживаясь на моей киске, а затем снова пересекаясь со мной взглядом.
— Боже, Луна. Ты самая красивая из всех, кого я когда-либо видел.
Мой взгляд переместился на его твердый член, и мне захотелось притянуть Уэстона к себе и позволить его члену войти в меня.
— Раздвинь ноги, красотка, и дай мне попробовать каждую капельку тебя на вкус.
Ебанный ад.
Желание наконец-то ослабить давление между моих ног становилось все сильнее. Я хотела, чтобы он коснулся меня между ног и почувствовал, какая я мокрая для него.