30.Луна

30.Луна

Тупой, тихий стук медленно пробудил меня ото сна. Сначала я даже не поняла, что стук — это реальность, и подумала, что мой сон — это какие-то шрамовые спецэффекты.

По мере того, как я просыпалась и привыкала к яркому свету в комнате, залитой солнечными лучами, я поняла, что стук доносится из коридора и точно не является сном.

Это мог быть только один человек.

Картер.

Картер, который спал всю ночь в соседней с нами комнате.

Картер, лучший друг Уэстона.

Уэстон.

Я только сейчас поняла, что Уэстон лежит рядом со мной, его рука лежит на моей талии под футболкой. И тут же в голове пронеслись все моменты сегодняшнего вечера.

У нас с Уэстоном был секс.

Фантастический секс.

Секс, которого я жаждала еще больше.

Почему Картер стучал?

Я не хотела, чтобы он врывался, потому что увидел бы меня в футболке Уэстона, а Уэстон спал рядом со мной.

Я не хотелось и не хочется объяснять это, потому что что тут объяснять? Я должна была сама понять, что все это значит.

Стука больше не было слышно, и я освободилась от объятий Уэстона. Как бы мне ни хотелось лежать рядом с ним, нужно было что-то делать, пока сюда не ворвался Картер, а я не хотела, чтобы он видел нас в таком состоянии.

Я выскользнула из-под руки Уэстона и встала с кровати, тихонько пробравшись к двери, которую приоткрыла на щель, чтобы просунуть голову.

— Картер? — Позвала я его шепотом, когда он прошел по коридору и остановился у двери Уэстона.

— Ты не видела Уэса?

Он лежал в моей постели и спал.

— Нет, а разве меня это должно волновать?

Картер ухмыльнулся.

КАРТЕР УХМЫЛЬНУЛСЯ.

Почему он ухмылялся?

— Нет, но я хотел бы сходить в туалет. Могу я пройти через твою комнату в ванную?

— Хах?

Я смотрела на него, сведя брови вместе, и могла поклясться, что в моей голове появились вопросительные знаки.

— Дверь заперта. — Объяснил он.

Вот черт.

Вопросительные знаки замелькали в моей голове, когда я поняла, почему дверь заперта. Вчера вечером мы с Уэстоном вместе принимали душ и заперли дверь в его комнату, чтобы Картер не смог войти.

Сейчас мне хотелось удариться лбом о стену.

Если бы мы снова отперли дверь ночью, я бы не стояла перед Картером и не вела этот неловкий разговор. Я почувствовала, как дверь моей спальни распахнулась шире, и мимо меня поспешил Уэстон.

— Доброе утро. — Сказал он хриплым, сонным голосом.

Мы с Картером посмотрели друг на друга, и он выглядел таким же потрясенным, как и я. Что, черт возьми, здесь происходило?

— У меня так много вопросов, — возразил Картер, почесывая голову, — но я думаю, что это один из тех случаев, когда я просто закрываю рот и ухожуб

Мой взгляд задержался на спине Уэстона.

Черт побери.

— Луна откроет тебе дверь. — Сказал он и направился вниз по лестнице на кухню. Картер посмотрел вслед своему лучшему другу, а затем оглянулся на меня.

Он покачал головой, и на его губах появилась ухмылка.

Боже, как неловко.

Я была уверена, что мое лицо стало цвета клубники.

Ничего не сказав, я закрыла дверь и пошла в ванную, где отперла дверь в комнату Уэстона, чтобы он мог войти в ванную. Я подобрала разбросанные по полу полотенца и постаралась скрыть все следы того, что мы вчера вместе принимали душ.

В последний момент я увидела обертку от презерватива рядом с маленьким мусорным ведром и бросила ее туда. Картер вошел в комнату, когда я держала перед грудью стопку белых полотенец, пытаясь скрыть отпечаток футболки.

— Можно мне полотенце?

Нет. Полотенца сейчас были моим щитом.

Сейчас это не имело значения. Уэстон выходил из моей комнаты, и если у Картера был функциональный мозг, то он все равно знал, что происходит между мной и Устоном.

— В шкафу есть несколько штук.

Я указала на шкаф рядом с душем.

— Можешь дать мне одно из полотенец тоже.

Я сильнее прижала полотенца к груди:

— О... нет, они все были на полу.

Я отвернулась от Картера, прежде чем он успел сказать что-то еще, и схватила свою зубную щетку и пасту, проходя мимо. Я побежала через комнату к двери, чтобы бросить полотенца в мусоропровод, который вел в стиральную комнату.

Проходя мимо большого зеркала в комнате, я обнаружила, что на футболке сзади тоже напечатано.

СИНКЛЕР, а под ней — номер одиннадцать.

Я отказалась от нее.

День и так был дерьмовый.

В ванной я зажала футболку с принтом спереди, повернувшись спиной к Картеру. Вздохнув, я бросила полотенца в мусоропровод и порылась в комоде в поисках чего-нибудь нейтрального.

Надев серую толстовку и такие же треники, с зубной щеткой во рту, я сбежала по лестнице и вошла в кухню. Уэстон сидел на барном стуле, опираясь предплечьем на кухонную стойку перед фарфоровой миской, и скреб металлической ложкой в миске с хлопьями.

Я ненавидела этот звук.

— Привет. — Сказала я, держа во рту зубную щетку и глядя на него, когда закрыла холодильник и поставила на столешницу бутылку апельсинового сока.

Уэстон никак не отреагировал, как будто меня не было в комнате.

Ни взгляда в мою сторону, вообще ничего.

Вчера между нами был такой интенсивный зрительный контакт, а теперь я не стою даже ответа, не говоря уже о взгляде?

Он продолжал смотреть в свою дрянную миску с хлопьями, продолжая скрести ложкой по размокшей каше. Я прополоскала рот под краном и вытерла мокрый рот рукавом своей серой толстовки.

— Послушай, Луна.

Те же самые слова, что и вчера на причале.

Неважно, что он сказал бы сейчас. Я знала, что это не означает ничего хорошего.

Он все еще смотрел в миску, которую мне хотелось выхватить у него из-под носа, чтобы он наконец посмотрел на меня.

— То, что было между нами сегодня, останется одноразовым, как тот поцелуй на льду. Это было предусмотрено. — Он провел руками по волосам, а затем по лицу.

Я сглотнула твердый комок, образовавшийся за несколько секунд, в горле. Он что, серьезно сейчас говорил?

— Не говори так.

Скажи, что ты не это имеешь в виду.

— Я имею это в виду, и ты должна была это знать.

Я должна была знать. Что за гребаная ложь. Я прикусила нижнюю губу клыком, чтобы остановить дрожь в челюсти.

— Откуда мне было знать, что мы...

Он прервал меня на полуслове.

— Нет никакого «мы». И никогда не было.

Это было больно.

— Смирись с этим. Ты знаешь мое отношение, Луна.

Уэстон был именно тем мудаком, которым я надеялась не будет.

Я выложила перед ним свой самый большой страх, как колоду карт. Я позволила себе упасть, не будучи пойманной, и поняла, что влюбилась в него.

Я должна была это знать.

— Это то, что ты хотел сказать мне вчера на причале?

Он впервые поднял на меня глаза.

— Да. — Сухо ответил он.

— Но я все равно была достаточно хороша, чтобы трахаться?

У меня затряслась челюсть при мысли, что я влюбилась в него.

— Убирайся отсюда немедленно.

— Пошел ты, Уэстон. Я тебя ненавижу.

Я ненавидела и себя, потому что только сейчас поняла, что в глубине души надеялась, что между мной и Уэстоном есть нечто большее и что секс не был одноразовым.

Мне хотелось казаться сильной перед ним и притворяться, что его слова задевают и отскакивают от меня. Но это было не так.

Я почувствовала, что мои глаза начинают гореть, и, прежде чем я смогла снова так открыто признаться ему в своих чувствах, я повернулась и побежала вверх по лестнице, перескакивая с одной ступеньки на другую.

Я наткнулась на грудь Картера, как будто этого было недостаточно.

— Осторожно, Монтгомери. Ты в порядке?

Картер обхватил меня руками.

— Просто отпусти меня, хорошо?

Не раздумывая, он отпустил меня, и я поспешила мимо него в сторону своей комнаты.

Никогда в жизни я так сильно не желала больше не жить здесь.