ПРИЯ

Не было никаких следов женщины, которая шептала ей в палатке.

Но Прия вошла в темноту деревьев, окружавших путь искателя, где время странно растягивалось и тянулось, а неясное пятно света за лабиринтом стволов распадалось на еще более глубокие трещины. Она ощущала движение вокруг себя, словно вода. Потом она сошла с тропы и почувствовала, как странность исчезает.

Там была женщина. Ждала.

И был Рукх, привязанный к дереву собственными корнями. Во рту у него был кляп, и когда он увидел Прию, то издал гортанный звук, который можно было бы назвать криком, если бы его не заглушили.

"Я ожидала, что он придет тихо", - сказала женщина. "Но мальчик был нерасположен". Ее рот сжался. "Как быстро меняется верность детей".

"Я должна сделать копье из дерева и вонзить его в твой череп", - сказала Прия, крепко сжав руки. "Или, возможно, мне следует погрузить тебя в землю и позволить червям съесть тебя".

"У меня есть корни вокруг его горла", - спокойно сказала женщина. "Я могу задушить его прежде, чем ты успеешь спасти его или убить меня".

"Ты не сможешь".

"Удушение требует времени", - согласилась женщина. "Вместо этого я просто сверну ему шею".

"Он был одним из ваших", - сказала Прия. "Преданный тебе и твоему делу. Ты действительно убьешь его?"

"Если бы у него была хоть капля преданности, он бы умер добровольно ради того, чтобы увидеть Ахиранью свободной".

"Он ребенок", - огрызнулась Прия. "Неужели ты и вправду убьешь ребенка, да еще своей собственной силой?"

Раздался шум - шипение, когда корни свернулись плотнее, и Рукх яростно ударил ногами о землю.

Что ж, это был определенно ответ.

Из носа женщины сочилась водянистая кровь. Струйка стекала по губам. Она смахнула ее тыльной стороной руки.

"Мы находимся на расстоянии плевка от париджатдвипанов, которые были бы рады увидеть повстанцев вздернутыми", - сказала Прия. "И у людей, путешествующих со мной, тоже нет причин любить тебя".

"Ну, они меня не остановили", - сказала женщина, которая не носила масок и не имела при себе. В ее волосах были серебряные пряди, вокруг рта - морщины. "Без маски мы с тобой достаточно похожи. Служанка и служанка. Обычная женщина и обычная женщина. Невидимы".

"Мы совсем не похожи".

"Нет", - согласилась женщина. "Ты - дитя храма. У тебя есть долг перед Ахиранией. Когда я была в твоем возрасте, я была не более чем поклонницей, паломницей в твоем храме. А теперь я - последовательница твоего брата, здесь, чтобы просить твоей помощи и убедиться, что ты выполняешь свой долг. Все, что тебе нужно сделать, это указать мне путь".

"А где Ашок? Почему здесь ты, а не он?"

Женщина слегка наклонила голову. "Ты не дашь мне дорогу? Даже сейчас?"

"Если бы Ашок хотел причинить мне боль или манипулировать мной, он бы сделал это сам", - сказала Прия. "Он даже не знает, что ты здесь, не так ли? Но ты предана ему. Послушна. Зачем тебе приходить сюда без его благословения?"

Женщина ничего не ответила.

"Значит, он умирает", - пробормотала Прия. Она ненавидела то, как ее сердце скручивалось при этой мысли, тупая боль отдавалась в груди и горле.

Женщина снова ничего не сказала, но Рукх издал придушенный звук, низкий и ужасный, как будто корни еще сильнее сжались.

"Я не могу просто сказать тебе дорогу, - быстро сказала Прия. "Путь должен быть показан. А если Ашок умирает, есть большая вероятность, что у него не хватит сил дойти до Хираны до конца".

Женщина покачала головой. "Только путь - это не все, что я хочу от тебя. У Ашока есть видение, которое должно быть исполнено, независимо от того, будет он... будет он жить или нет". Женщина сглотнула, на ее лице мелькнула печаль. " Ты осудила его. Но я знаю, что видение сильнее даже его, поэтому я отброшу все мысли о справедливости, если ты пойдешь со мной и послушаешь, как он говорит".

Она не могла оставить Бхумику, Симу и остальных беззащитными. Но она не могла оставить и Рукха.

"Пойдем со мной и послушаем твоего брата", - сказала женщина. "Или мальчик умрет".

"Отпусти его сейчас, и я пойду".

Женщина фыркнула. "Нет", - сказала она. "Он пойдет с нами".

Прия посмотрела на Рукха. Его волосы прилипли к влажному от пота лбу, лицо раскраснелось, было испуганным и сердитым.

"Хорошо", - сказала Прия. "Пойдем".

Женщину звали Критика. Когда-то она была паломницей, одной из тех мужчин и женщин, которые поднимались на Хирану и собирали воды бессмертия, чтобы положить их к ногам якши на их алтари или носить как талисман силы и удачи. Но когда сгорел совет храма, она сохранила всю воду, зная, что однажды она понадобится.

Она рассказала все это Прие, пока тащила Рукха вперед на поводке из лозы. Его руки были связаны. Он то и дело поглядывал на Прию, а она смотрела в ответ. Все будет хорошо, - пыталась сказать она глазами. Но Рукх все еще выглядел испуганным, и рот его гневно искривился, словно он не знал, кричать ему или плакать.

Прия увидела в тени другие фигуры, когда они замедлили ход. Фигуры были с косами, их сузившиеся глаза смотрели на нее, когда она проходила мимо них. Некоторые из них все еще были в масках, их личности были скрыты за деревянными риктусами, но другие были без масок, с напряженным выражением лица.

Критика остановилась перед небольшой беседкой, окутанной цветами бледно-омбрового цвета, с поникшими листьями, похожими на вуали. Критика вошла в беседку с Рукхом, все еще привязанным к ней. Время шло. Присутствие Ашока было тихим барабаном под землей - песней, напоминающей Прие о больших и малых путях, которыми их связали воды.

Критика вернулась с Рукхом.

"Он ждет тебя", - сказала она.

"Он был зол на тебя?"

Бунтарка посмотрела на Прию ровным взглядом. "Поговори с ним", - сказала она. "Я подожду с мальчиком".

"Я скоро вернусь", - сказала Прия, встретившись взглядом с Рукхом. Затем она вошла в пелену листвы.

Мир лежал в приглушенной тени. Ашок лежал на спине на земле, завернувшись в длинную шаль. Он наблюдал за приближением Прии глазами, в которых блестело что-то сродни лихорадке. Его лицо было исхудавшим.

Он был похож на брата, который бросил ее на веранде Гаутама столько лет назад. Брата, который умирал.

"Я пришел сюда, чтобы умереть в мире", - прошептал Ашок. "Но я рад, что Критика не послушалась моего желания". Его пальцы судорожно сжимали край шали. "Подойди ближе".

Прия подошла ближе. Опустилась на колени рядом с ним.

"Тебе грустно, Прия?" - спросил он. "Ты ведь знала, что это будет последствием отказа мне в воде бессмертия. Моя смерть и их смерть". Он слабым жестом указал на вход в беседку и на бдительные фигуры, стоявшие за ним.

"Не перекладывай свою смерть на мои плечи", - грубо сказала она. "Ты сам выбрал это. Ты знала, чем рискуешь".

"И что теперь будет, сестренка? Когда я умру, ты позволишь империи разорвать всех нас на части? Запрешь ли ты воды Безсмертия, пока не найдешь того, кого сочтешь достойным этой силы?"

Она покачала головой, с болью в сердце. "В конце концов, ты получишь то, чего хочешь, Ашок", - тихо сказала она. "Свободная Ахиранья. И это будет заслуга Бхумики и меня. Не твоя. Мы заключили сделку".

Он попытался сесть, его глаза пристально смотрели на нее.

"Что за сделка?"

"Политика - не моя сильная сторона", - сказала Прия. Это была лишь частичная ложь. "Тебе нужно спросить об этом у Бхумики. Но как бы это ни было сделано, независимость Ахираньи была обещана, и мы собираемся использовать силу Бессмертных вод, чтобы удержать ее. Как ты и думаешь".

Ашок подавил смех.

"Мои две сестры слушают меня. Я никогда не думал, что увижу этот день".

"Твоя Критика привела меня сюда против моей воли. Но было бы полезно иметь сильных бойцов, работающих с нами в защите Ахираньи. Иметь сеть верных рук и глаз. Новый совет храма, который уже знает вкус воды и риски".

Ашок молча смотрел на нее. Возможно, это болезнь сделала его таким открытым и грубым, но она видела надежду на его лице, в форме его рта. Он хотел, чтобы его последователи жили.

"А что моя дорогая младшая сестра, которая утверждает, что ничего не знает о политике, попросит взамен?"

"Ты принимаешь Бхумику как нашего лидера", - сказала Прия. "Ты должен поклясться никогда не пытаться свергнуть ее. Ты должен поклясться на якше и воде в твоей крови, что никогда не будешь бороться с ней за контроль над Ахираньей. Пусть она будет лучшей из нас, Ашок. В конце концов, она единственная разумная из нас троих".

"Я не могу обещать не бороться с ней и не испытывать ее", - сразу же сказал он. "Она не понимает, какой должна быть Ахиранья. Ей все равно".

"Ты не в том положении, чтобы торговаться, Ашок", - сказала она.

Хриплый кашель вырвался из него. Он вытер воду и кровь с губ, затем сказал: "Мои последователи - у них будет будущее? В качестве лидеров?"

"Да", - сказала Прия и отчаянно надеялась, что не совершает ошибки.

"Вместе с тобой и Бхумикой?"

Прия не была уверена, что хочет, чтобы ее имя упоминалось рядом с именем лидера, но все же ответила: "Да".

"Тогда я согласен", - сказал Ашок. "Доставь меня к воде, спаси себя и меня, и я буду служить Бхумике. Ради Ахираньи, мы все будем".

Прия кивнула, облегчение разлилось по ней. "Могу ли я доверять тебе? По-настоящему?"

"Мы все еще семья, Прия", - сказал он. "В мире нет никого, похожего на нас. Кто знает то, что знаем мы, или страдал так, как мы".

"Это не "да", Ашок". Она зажмурила глаза. Открыла их снова. "Но так будет лучше. Мне нужно от тебя еще кое-что".

"Скажи мне."

"У твоей Критики в заложниках мальчик", - сказала она. "Рукх. Я хочу вернуть его. Или между нами не будет сделки. Это наше дело, Ашок. Наша семья. Нам не нужно вовлекать кого-то еще. Я поговорю с Бхумикой, и как только она согласится на нашу сделку, я вернусь с ней".

"Хорошо", - сказал он.

Она подумала о том, чтобы встать и оставить его там. В конце концов, их сделка была заключена. Больше ничего не нужно было говорить.