ПРИЯ

В первую ночь она не отходила от Малини. Она тщательно отмерила дозу настойки цветков иглицы и молилась, чтобы не ошибиться, чтобы Гаутам не ввел ее в заблуждение и чтобы Малини выжила. После последней дозы, когда она прижала к себе Прию и разбушевалась, Малини была абсолютно безмолвной, с закрытыми глазами. Если бы Прия не поднесла руку ко рту, чтобы почувствовать ритм ее дыхания, или не пощупала пульс на запястье - а Прия делала это снова и снова, - то она, возможно, решила бы, что Малини больше нет.

Она сидела рядом с Малини на плетеном чарпое и уговаривала Малини выпить цветок иглицы, побуждая ее открыть рот. Она усадила Малини к себе на колени и напоила ее, даже без вина, чтобы было легче.

"С тобой все будет хорошо", - сказала она ей, когда Малини закашлялась и прижалась головой к руке Прии, глаза ее были по-прежнему плотно закрыты. Она провела рукой по волосам Малини, как будто Малини была ребенком, которого легко успокоить добрым прикосновением. "Все будет хорошо".

Она надеялась, что это была не ложь.

Прия то погружалась в дремоту, то проваливалась в изнуряющие сны. Когда она открыла глаза, переходя от сна к бодрствованию, резьба на стенах, казалось, танцевала перед ее глазами, окружая ее немигающим кругом. Хирана дрожала под ее ногами. А Малини спала, прижавшись к боку Прии, дыша тепло и ровно.

На следующий день Малини была еще жива, но продолжала спать, не принимая никакой пищи, а воду и цветки иглицы брала только тогда, когда ее уговаривали. В последующую ночь Прия снова держала ее на руках, наблюдая за тем, как вздымается и опадает ее грудь.

Пусть она живет, подумала Прия. Не дай мне проснуться и обнаружить, что она холодная. Пусть она живет.

Это было по-человечески, естественно, хотеть, чтобы Малини жила. Не более того.

Она взяла руку Малини в свою и крепко сжала ее.

"Ты никогда не сможешь отомстить, если не выживешь, Малини", - сказала ей Прия. "Если ты меня слышишь, не забывай об этом".

На следующий день, в разгар ливня, Малини наконец проснулась. Выпила немного воды. Она протянула руку и снова переплела пальцы с пальцами Прии.

"Скажи Рао", - прошептала она, когда Прия спросила ее о самочувствии, когда Прия пыталась убедить ее поесть, отдохнуть, принять следующую осторожную дозу. "Скажи ему, чтобы он уходил".

Затем она снова заснула. Ее пальцы на руках Прии были прохладными.

Прия снова накачала Прамилу наркотиками. Она бродила по тривени, ожидая, тревожась, а потом спустилась вниз по Хиране в темноте ночи.

Люди регента патрулировали в значительном, устрашающем количестве. Но на ночных базарах все равно было много людей, все они с упрямым весельем пробирались между прилавками с едой, их голоса были громкими, улыбки вызывающими. Между домами были развешаны разноцветные знамена. На каждой веранде были расставлены фонари, еще не зажженные.

Сбитая с толку суетой толпы, Прия не сразу вспомнила, что следующей ночью будет праздник темной луны, когда домочадцы дарят щедрые подарки бедным, едят золотые джалеби и молочные сладости, а на верандах ставят десятки фонарей, чтобы осветить темноту. Ей потребовалось гораздо больше времени, чтобы понять из пересудов окружающих, что регент дал прямое разрешение на проведение праздника в обычном режиме. Никто, похоже, не знал точно, почему он так решил, но по дороге то тут, то там раздавался недовольный ропот по поводу того, что в городе творили париятдвипанские солдаты. И конечно же, она увидела несколько зданий с деревянными каркасами, которые были явно разрушены, а повреждения так и не устранены.

Во дворец иллюзий ей удалось войти довольно легко. Достаточно было уверенно подойти к входу для слуг с метлой в руках, украденной с веранды злополучного дома, и незаинтересованные стражники пропустили ее внутрь. После этого она была просто еще одной незамеченной служанкой, проскальзывающей по коридорам под звуки далеких ситар и любовные песни женщин.

Лорд Раджан - или Рао, или безымянный принц, или как бы Малини ни хотела его называть - пришел встретить ее. Она попросила одного из мужчин позвать его - охранников, как она полагала, хотя они курили и сутулились за дверью гораздо спокойнее, чем все дежурные охранники, которых она видела раньше, - и он пришел, натягивая на себя куртку, как будто споткнулся прямо с кровати.

"В чем дело? Что она сказала?"

Прия сказала ему. В конце концов, он бросил на нее недоверчивый взгляд.

"Я не могу просто бросить ее".

"Это то, что она хочет, чтобы ты сделал. Она сказала, что ты нужен Адитье".

Рао оценивал ее, его взгляд изучал ее лицо, как будто он мог прочитать что-то в ее взгляде, в изломе ее бровей и изгибе ее рта. "Да", - сказал он наконец. "Да. Но она тоже нужна ему. Адитья... не такой, как она".

Она не знала, чего ожидала от мужчины, живущего в борделе. Но Рао был как лань: с нежным взглядом, но не без рефлекторной хитрости.

"Я говорила тебе, что она больна", - сказала Прия. "Я... честно говоря, я боялась, что она умрет. И я до сих пор не уверена, что она не умрет. Она не может помочь тебе. У нее нет сил, чтобы сбежать. И у нее нет никого, кому она могла бы довериться в своей тюрьме, кроме меня".

Я могу помочь ей сбежать, подумала Прия, когда лицо Рао немного сморщилось, и он поднес руку ко лбу. Я могу привести ее сюда, к этому человеку. Нелегко будет спустить ее вниз по Хиране, не такой, какая она есть. Но я мог бы это сделать. Может быть, конечно, она была бы в большей безопасности.

Но в первую очередь Прия была предана не Малини. Это была она сама, и Бхумика, и Ахиранья.

У Рао перехватило горло. "Ты уверена?"

"Настолько уверена, насколько это вообще возможно".

"Я не могу оставить ее одну рисковать жизнью", - сказал он.

"Она не одна", - сказала Прия. "У нее есть я".

Принц склонил голову. "Этого недостаточно".

"Это больше, чем большинство людей получают", - сказала Прия. "Но... я обещаю, чего бы это ни стоило, что сделаю все возможное, чтобы сохранить ей жизнь. Я использую все, что у меня есть, чтобы помочь ей выжить, пока ты или твой принц не вернетесь за ней".

Это было большее обещание, чем следовало - больше чувств и больше долга, чем она хотела дать Малини, но разве могла Прия оставить ее сейчас, когда она две ночи не спала, боясь, что эта глупая женщина умрет?

"Я выполнила свой долг, поговорив с тобой", - сказала она. "Но теперь я должна вернуться к ней. Милорд". Она склонила голову в знак признательности.

Он ничего не сказал в ответ.