ГЛАВА СТО ДВАДЦАТАЯ ФРИТА

Фрита уставилась на небо. В нем уже не было крыльев Кадошима и Бен-Элима, хотя на смену им начали прилетать вороны.

Скоро они придут за мной, подумала Фрита. Надеюсь, я буду мертва, когда они придут. Я видела, что они едят в первую очередь. Глаза и губы. Самые нежные части тела.

"Фола, крои, а бхейт малл, бео, биган ниос фейде", - прошептала она те же слова, что и в тот момент, когда Дрем вырвал из нее свой сикс и она рухнула на землю. Она знала, что слова силы, которые она произносила, не спасут ее, а лишь помогут ей продержаться еще немного.

По правде говоря, она не знала, почему так отчаянно цепляется за жизнь.

Ради своего ребенка. Потому что она знала: когда она умрет, умрет и ребенок, растущий внутри нее. Но это было неизбежно - после удара Дрема уже ничего не вернуть.

Кровь, пульсирующая из раны в животе, текла вяло. Она почувствовала, что сердцебиение стало затихать, слабеть, промежутки между ударами увеличивались, то же самое происходило и с дыханием. Ее ребенок пинался внутри нее, это был акт паники. Это расстроило ее. Она не хотела, чтобы ее ребенок испытывал страх.

Она повернула голову и увидела место, где упал Асрот. Она наблюдала за его гибелью и все еще была удивлена этим, Дремом и остальными. Теперь тело Асрота исчезло, унесенное Балуром и его великанами. Место битвы было пустым, тихим и безмолвным, если не считать карканья ворон и влажного шлепанья клювов, раздирающих плоть. Неподалеку она услышала фырканье коня, он жевал клок нетоптаной травы.

В голове промелькнуло воспоминание об Асроте, о том, как она одевала его в боевое снаряжение в Большом зале Драссила. Он казался ей непобедимым, словно бог.

Я думала, ты бы спас меня. Спас бы своего нерожденного ребенка.

Она сказала ему это, когда он приземлился рядом с ней. Он наклонился к ней, и она попросила его спасти ее и ее ребенка.

Он пожал плечами. "В этом мире есть еще животы, в которые я могу посеять свое семя", - сказал он, затем встал и пошел прочь.

Она плакала, зная, что ее ребенок умрет.

Звук, скрежет по земле. Она попыталась пошевелиться, но сил не было, конечности онемели, тело было неподвижным. Она повернула голову и увидела что-то, ползущее к ней.

Арн. Из обрубка его запястья сочилась кровь. Оставшейся рукой он тащил себя по грязи, глядя на нее.

Она улыбнулась ему.

Он дотянулся до нее, положил на нее голову.

"Прости меня", - сказал он ей.

"За что? Ты отдал все. Все", - вздохнула она.

"Я поклялась защищать твоего ребенка".

Наступило молчание, мысли слишком долго пробивались сквозь туман, растущий в голове Фриты.

"Ты все еще можешь", - сказала она.

"Как?" спросил Арн. Он поднялся на ноги и посмотрел на нее. Она видела, как к нему возвращаются силы.

"Возьми мой меч, освободи мою малышку и спаси ее. Унеси ее куда-нибудь подальше и вырасти".

Арн отстранился.

"Я не могу этого сделать", - сказал он.

"Ты поклялся", - сказала она, и в ее голосе прозвучала вспышка яростной страсти. "Со мной покончено, мое тело сломано, моя кровь пропитала землю. Но она все еще живет во мне. Я чувствую ее". Она посмотрела в глаза Арна, увидела его слезы, почувствовала собственные слезы.

"Пожалуйста", - прошептала она.

Он смотрел на нее, эмоции пульсировали на его лице. Затем он погладил ее по лбу, поцеловал в щеку и обхватил рукой рукоять короткого меча на ее поясе, лезвие которого было черным, как ночь.