ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ РИВ

Рив сосредоточилась, все ее существо было сосредоточено на том, чтобы идеально натянуть тетиву. Она почувствовала, как перо щекочет ей щеку.

Получилось.

'Нет. Ты все делаешь неправильно', - сказал Бледа ей на ухо.

'Как?' - хмыкнула Рив, стараясь не выдать ни намека на рычание, которое она чувствовала в своем голосе.

Начни с руки для лука, а не с руки для натягивания". Бледа обошел вокруг нее, попав в поле ее зрения.

Во-первых. У тебя костяшки пальцев белые. Нет, нет, нет. Не сжимай лук в кулак. Когда ты отпустишь древко и тетиву, твой кулак немного провернет лук, и прицел сбивается. Пусть лук лежит в руке, а натяжение тетивы создает давление. Понятно?

Да", - пробурчала Рив, чувствуя, как в глубине плечевой мышцы правой руки начинается дрожь. Все тело ныло, боль усилилась в суставах. Она подозревала, что это не просто натягивание тисового лука, хотя ее запястья и локти кричали под усиленным давлением.

Во-вторых, твоя рука прямая. Это неправильно. Я постоянно повторяю тебе: сгиб руки в локте, иначе, когда ты отпустишь лук, тетива порвет тебе кожу. Помнишь прошлый раз?

Рив помнила, пульсирующий синяк на руке не давал ей забыть.

Итак, - продолжил Бледа, - рука лука согнута, не прямая, а согнутая. Он сделал паузу. 'Понятно?'

Аргх.

'Да.'

'Ослабь свою тягу, ты не сможешь удерживать это маленькое дерево под таким углом дольше нескольких мгновений. Это плохая конструкция". На краю его губ появился намек на улыбку, всего на мгновение.

Неужели ему это нравится? Рив стиснула зубы и поборола желание бросить лук в Бледу.

'Он достаточно хорош для наших охотников', - прорычала Рив.

'Ты видела Джин с луком', - напомнил ей Бледа.

Да, - вздохнула Рив, в ее голосе слышался намек на поражение.

Не думай слишком долго обо всем этом, - сказал Бледа. Бой - это постоянное движение, текучесть, ты двигаешься, твой враг двигается. У кого есть время стоять на месте в течение дюжины ударов сердца и целиться?

Покажи мне, - произнесла Рив, протягивая ему лук.

Мне не нравятся эти луки, но... Он пожал плечами и взял у нее длинный тисовый лук. Рив отступила на шаг, посмотрела на мишень, потом снова на Бледу. Тетива его лука натянулась.

Вот, - сказал он, протягивая ей лук.

'А?' Рив хрюкнула. Она снова посмотрела на мишень и увидела стрелу в голове мишени, как раз в том месте, где должна была находиться глазница.

Глаз - более верная цель, если на враге надеты кираса и кольчуга. В зависимости от расстояния", - сказал Бледа.

'Это удивительно', - заметила Рив.

Пах, - сказал Бледа. 'С лошади, против конного противника. Вот где действительно начинает проявляться мастерство. Но ты никогда не сможешь стрелять с лошади из такого лука", - сказал он, возвращая Рив ее лук. Слишком длинный, слишком трудно натягивать. Вот почему в Арконе у нас есть такие луки". Он погладил свой лук, висевший в чехле на бедре. Казалось, он никогда не расставался с ним в эти дни.

Не унывай, - сказал ей Бледа. Скоро я заставлю тебя потерять три стрелы, прежде чем первая попадет в цель".

Ты веришь в меня больше, чем я сама.

Шаги, постукивание по плечу Рив.

Это был Вальд, ее друг.

Мой бывший друг, поправила она себя. Странно, но с тех пор, как я пнула его ногой в камни, мы не были так близки.

"Мы можем поговорить? сказал ей Вальд. Рив поняла, что смотрит ему в глаза.

Я думала, он выше меня.

Он все еще шире, покрыт блеском пота, мышцы выпуклые после тренировки на оружейном поле.

Вид у него напряженный.

Да, - сказала Рив.

Где-нибудь в укромном месте", - сказал Вальд, не встречаясь с ней взглядом.

Рив почувствовала, как в ней закипает гнев, вспомнив, как он обращался с ней, как со служанкой, на глазах у всей сотни. Воины, среди которых она жила всю свою жизнь.

Что бы это ни было, ты можешь сказать это здесь. И если ты собираешься попросить меня почистить твои сапоги, то тебе лучше окончательно распрощаться со своими камнями".

Мгновение паузы, гордость боролась с чем-то другим на его лице.

Стыд?

Вальд вздохнул, раздувая щеки. 'Я просто хотел сказать...' Вальд оглянулся, увидел стоящего неподалеку Бледу, внешне спокойного и контролируемого, как всегда, но все же было что-то в том, как он смотрел на Вальда. В его глазах была угроза. Вальд вернул ему взгляд, затем снова обратился к Рив.

Я хотел сказать, что мне жаль. Я не должен был так с тобой обращаться. Мы были друзьями много лет, тренировались вместе, прикрывали друг друга". Он пожал плечами. 'Что я могу сказать? Я идиот, когда выпью".

Рив почувствовала, как ее гнев улетучивается, сменяясь приятным сиянием. Она улыбнулась ему.

'Все забыто', - легко сказала она. Вальд широко улыбнулся, облегчение волнами накатывало на него, и протянул ей рукоять воина, которая технически предназначалась только для тех, кто прошел испытание воином. Рив оценила этот жест и взяла его за руку.

Их внимание привлек шум - звук рога.

Все трое посмотрели друг на друга.

Слишком рано для молитв, - сказал Вальд.

'Это Дарование знаний', - сказал Бледа.

'Да', - согласилась Рив. Люди начали покидать оружейное поле, направляясь в Большой зал Драссила.

Пойдемте, - сказала Рив и, пожав плечами, повела их с поля.

В последний раз, когда это случилось, полукровка Кадошим пытался убить Исрафила на глазах у всех в Драссиле.

Она ускорила шаг.

Когда они шли за толпой, спешащей по широким улицам Драссила, Рив увидела свою сестру Афру. Она поспешила к ней.

Ведь две женщины, которых она видела на дороге в ту ночь с Бледой, были ее сестра и Фиа, а с тех пор Фиа исчезла из их барака, и в Драссиле ее не видели. Афру было трудно вычислить каждый раз, когда Рив к ней подходила.

Они стояли посреди толпы, спешащей на призыв Дарующего Знания, - скала среди быстро текущей реки.

Афра моргнула. 'На это нет времени'. Она нахмурилась, взмахнув рукой в воздухе. Призыв.

Рив схватил ее за руку и прижал к себе. Я видела тебя, - сказала она низким голосом, - на дороге с Фиа. Где она?

Вспышка беспокойства, затем гнев.

Афра вырвалась из ее хватки и устремилась дальше в быстротекущую толпу, оставив Рив гадать, что же скрывает ее сестра.

Большой зал наполнился журчащими разговорами, до отказа набитый жителями Драссила. Ярусных ступеней не хватало, чтобы вместить всех, толпы стояли тесно прижавшись друг к другу на лестничных площадках вокруг зала. В вышине палаты ленивыми кругами летали Бен-Элим. Они подняли рога к губам, когда дверь открылась и в комнату вошел Исрафил, лорд-протектор, а за ним процессия Бен-Элимов. Первым среди них шел золотоволосый Кол, за ним еще несколько человек, выстроившихся в две широкие колонны, а между ними шли две фигуры. Одна - Бен-Элим, другая - женщина в тренировочной ливрее Белокрылого.

Исрафил остановился на помосте, стоя перед фигурами Асрота и Мейкала, за его спиной маячили гигантские стражники.

'Вера, Сила и Чистота', - страстно прокричал Исрафил, далекий от монотонной декламации, которая была обычным способом произнесения Элайонского Языка. Его глаза пылали, крылья подрагивали от сдерживаемого гнева.

'Ибо таков Путь Элиона', - пробормотала Рив вместе с остальными членами палаты, хотя поведение Исрафила ее тревожило.

'Здесь, в Драссиле, совершено преступление', - прогремел голос Исрафила, и в зале воцарилась тишина.

Рив различала две фигуры, сопровождаемые Бен-Элимом. Один из них был Бен-Элим Адонай, друг Кола. Он пировал с сотней Афры в ту ночь, когда Рив ударила Вальда ногой по камням, и сидел на почетном столе вместе с Афрой. Кожа его была бледна как молоко, глаза - темные впадины. Воительница рядом с ним подняла голову. Это была Эстель, которая сидела на скамье рядом с ним в ту же ночь. Ее глаза были красными от слез, а лицо искажено стыдом.

"Их обвиняют в неподобающих отношениях, - продолжал Исрафил, - в поведении, которое считается недопустимым между Бен-Элимом и смертной из Изгнанных земель".

По залу прокатился шепот. Рив почувствовала, как пошатнулась на своем месте, ужас от заявления Исрафила был как удар.

"Элион Создатель создал всех нас, - продолжал Исрафил, - но Бен-Элим он создал как существ духовных, без желаний плоти. Сейчас мы стали плотью, как вы, люди, плотью, но это не значит, что он создал бен-элимов и людей, чтобы они легли один с другим. Мы, Бен-Элим, - Сыны Могущественных, Отдельные, такими нас создал Элион, и такими мы и останемся! Он поднял руку вверх, когда раздались крики. Эти двое не совершали такого подлого поступка, иначе их жизни были бы потеряны. Но они поступили неподобающим образом, один с другим, и совершили действия, которые, если оставить их безнаказанными, могут привести к Великому Поступку. Смешать кровь вечного и смертного". Он сделал паузу, его глаза пылали гневом. 'Мы - Бен-Элим, отдельные, чистые, созданные так Элионом. Наша кровь не может разбавиться, мутировать. И эта истина одинакова для смертных этих Изгнанных земель, будь то человек или великан". Он сделал паузу, презрительно глядя на Адонаи. 'Ты сделаешь нас меньше, твой необдуманный поступок грозит привести на эту землю новую, запятнанную породу, испорченную слабостью человеческих чувств, управляемую желаниями плоти, а не Законом Элиона. Ты сделаешь нас слишком слабыми, чтобы обеспечить соблюдение Предания Элиона". Он почти выплюнул последние слова и сделал долгий, дрожащий вдох, чтобы успокоиться. Мы были созданы отдельно, и наша кровь должна оставаться такой. Этого требует Закон. Под страхом смерти".

Он повернулся к Бен-Элиму, стоявшему во фланге Адонаи, и кивнул им, одновременно выхватывая меч.

Бен-Элим схватил Адоная и заставил его опуститься на колени.

В зале воцарилась тишина, как показалось Рив, на весь Драссил.

Адонай посмотрел на Исрафила, когда тот подошел к нему.

'Не делай этого', - прошептал Адонай, хотя его голос разносился по толпе. Мы все - творение Элиона". Его взгляд метнулся к Бен-Элиму, стоявшему на страже около него, и на мгновение задержался на Коле. Он снова уставился на Адоная суровыми глазами.