Вместо ответа он перевёл вопрос на неё.
— Как тебя зовут? Справедливо, что ты скажешь первой, так как именно ты хочешь знать.
Она вскинула голову, взметнув копну волос серебристой волной.
— Меня зовут Эйми Сильвергрейс, дочь Зары и Тобина. Моя мать — графиня Серебряной Септы.
— Звучит так, будто ты из богатой семьи.
— Да. Мы богаты. Неприлично богаты, и должна предупредить, моя мать гордится тем, что сноб высшего класса.
— Моя делает лучшую похлёбку из крабов.
— Она умеет готовить? Милое, но интригующее занятие. Когда мы приедем в гости, позволим ей готовить для меня.
Позволить? И что это было за «Когда мы приедем в гости?» Нет никаких «мы».
— Мне казалось, я ясно выразился — не хочу иметь с тобой ничего общего.
Она бросила на него взгляд, который без слов говорил, каким глупым мальчишкой он был.
— Ты хочешь меня.
— Нет.
— Ты ужасный лжец. Вся моя семья съест тебя живьём.
— Это может показаться странным вопросом, но, чтобы прояснить, ты в прямом смысле говоришь?
Чем больше он болтал с Эйми с волосами лунного света о более легкомысленных идеях, тем больше убеждался, что она чертовски сумасшедшая. Он должен отметить, что у него несколько тёть, которые съедали своих гостей и хоронили кости. Его тётя Таня славилась своим супом «Заклятые друзья».
— Только я тебя могу съесть. — Подмигнув, она облизнула губы.
Возможно, он вздрогнул из-за холода. И не от чего другого.
«Она права, я дерьмовый лжец».
Она хлопнула в ладоши.
— Хватит пустой болтовни. Можем заняться этим позже. Вернись в свой человеческий облик и пошли. Мне любопытно посмотреть, как ты выглядишь. Ты ведь не до смешного отвратителен, правда? С другой стороны, думаю, что это не так уж и важно. Мы всегда можем трахаться в темноте. Или можешь ходить с этим лицом. — Она погладила его по щеке. — Оно красивое. Но его следует показывать только наедине. — Она стукнула его сильнее. — И я имею в виду наедине со мной. А теперь перестань играть и перекинься. Уверена, ты напрягаешься, удерживая облик так долго.
— Я не могу перекинуться.
— Что значит, не можешь?
Нет ничего лучше, чем признать недостаток. Он повёл широкими плечами.
— Я пытаюсь тебе сказать, что сломан. На самом деле, по словам Биттех и тамошних врачей, они улучшили меня. Взяли простого болотного аллигатора и превратили в какую-то суперпороду. Однако есть одна загвоздка. Только таким я могу быть. Отвратительный облик монстра.
«Не отвратительный, а красивый», — возразило его внутреннее «я», и крылья затрепетали. Толчки становились всё труднее контролировать, и временами он задавался вопросом, зачем вообще утруждал себя борьбой.
— Ты не можешь измениться? — Она нахмурила тонкие брови. — Вообще?
— Нет. Я такой, лунный лучик. Не такого парня ты должна приводить домой, знакомить с мамой. Я всего лишь ошибка.