— Ты следуешь советам экстрасенса?

Презрение, возможно, немного уменьшилось.

— Заговоришь со мной ещё раз таким тоном, и поймешь, почему я не милая сестра.

— Ты имеешь в виду, что среди вас есть одна симпатичная? — с лёгким сарказмом произнёс он.

— Неблагодарный, и это после всей той работы, что я проделала. Как думаешь, кто позаботился о лимузине и прочем? В наши дни нельзя доверять тем, кто не семья. Всегда все делают что-то со скрытыми мотивами.

— И какой у тебя мотив?

— Прославить семью, конечно. Немного веселья, может быть, немного хаоса, тоже хорошо. Хотя я буду отрицать, если Зара спросит.

Легкомысленный ответ вызвал раздражение.

— Это не игра.

— Всё в жизни — игра. Лучше тебе усвоить это сейчас. Особенно с учётом того, что ты — одна из фигур.

— Приятно сознавать, что от меня есть польза в качестве пешки.

— Перестань унижать себя. Это раздражает. Даже ты, своей тупой головой, должен понять, что стала главным игроком, или собираешься продолжать отрицать события, которые разворачиваются вокруг тебя?

— Я не просил этого. Я жертва науки. Ничего больше. Я не дракон.

Очередной подзатыльник не застал его врасплох, но подготовка всё равно не унимала боль.

— Какого хрена?

— Следи за языком, — отрезала тётя. — Там, куда мы направляемся, люди будут слушать, и не выкажут тебе никакого уважения или поддержки, если покажешься захолустным деревенским нытиком с комплексом горе — это я.

— Но я деревенщина из захолустья. Что касается остального… нытье казалось лучше, чем поддаваться ярости и неистовству. Бесчинствовать веселее. Иногда что-то ломается.

— Манеры — остаются манерами. Богатство не имеет к этому никакого отношения. Ты действительно думаешь, что все, кого встретишь сегодня вечером, происходят от голубой крови? Большинство из них будут простолюдинами. Ниже меня. Ниже тебя. Расправь плечи, высоко подними подбородок и веди себя так, будто ты самый важный человек в комнате. Потому что, если тесты моей сестры верны, так оно и есть.

— А если нет?

— Тогда притворяйся, но, чёрт возьми, перестань ныть по этому поводу.

— Или что? — Да, он специально ткнул дракона словесной палкой.

— Ты не захочешь знать. — Прищуренные глаза, извергающие зелёный огонь, уставились на него.

Лимузин остановился на очередном светофоре, и так же быстро, как появилась, Вайда выскользнула из машины, только чтобы другая женщина с серебряными волосами заняла её место.

Эйми, восхитительно пахнущая, и выглядящая ещё восхитительнее, села напротив него. Он обвинил то, как бедро выглядывало из разреза платья, и пожалел, что не вытолкал Эйми и не велел водителю нажать на газ.

Увы, Брэндон слаб. Такой слабый перед ней. Он застонал.

— Что ты здесь делаешь? Я оставил тебя в безопасности в отеле.

— Ты же знаешь, что существуют законы, запрещающие накачивать женщин наркотиками.

— Я сделал это, чтобы уберечь тебя.

— Нет, ты сделал это, потому что ты рыцарь.

— Не рыцарь, — вздрогнув, ответил он.

— Нет, конечно, учитывая, что накачал меня наркотиками. Хорошо, что я этого ожидала.

— Если ты знала, то зачем тогда ела?

Она повела обнажённым плечом, и чтобы оно стало идеальным, требовалось кое-что — след от укуса. Его укуса, если быть точным.

— Съела, потому что была голодна. Кроме того, мне нужно было вздремнуть, и, учитывая моё возбуждённое состояние, из-за того, что кто-то не довёл дело до конца, мне нужна была небольшая помощь.

— Это не объясняет, как ты сюда попала. Я ушёл почти час назад.

— Ты ушёл. Лимузин разъезжал по городским улицам недалеко от отеля. Достаточно долго, чтобы я могла немного вздремнуть и подготовиться.

— Ты хочешь сказать, что планировала это с самого начала?

— С небольшой помощью. Тётя Вайда хотела посмотреть, не прыгнет ли кто-нибудь в машину, если в ней будешь только ты. Она была очень разочарована, когда ничего не произошло.

— Может быть, они сдались.

— Сомнительно. Вероятнее, что они знали о слежке и планируют устроить засаду позже.

— Как так получилось, что твоя тётя здесь по совету экстрасенса, но больше никого нет?

— Моя мать никогда не вкладывает все ресурсы в одно место. Однако в данном случае я готова поспорить, что Вайда действовала независимо. Она сама по себе матриарх, даже если её Септ состоит только из её мужа и единственного сына.

— Но как она сюда попала? Судя по всему, она прилетела раньше нас, но мы летели единственным рейсом.

— Как будто она стала бы доверять коммерческой авиакомпании. Она летела сама.

— Она летела в облике дракона? — Он постарался приглушить слова на случай, если водитель услышит. Перегородка отделяла их, но его паранойя в полной боевой готовности. — А как же священный запрет?

— Она летела на двухмоторном турбовинтовом самолёте. Не любит путешествовать на большие расстояния на машине и говорит, что если не может использовать собственные крылья, будет управлять железными.

— Твоя семья очень решительна.

— Как и ты. У нас будут восхитительно упрямые дети.

Он вздохнул.

— Ты не сдаешься?

— Нет. И ты не должен, потому что я — главный приз.

Больше похоже на несбыточную мечту, но он подавил эту мысль, чтобы она не дала ему пощёчину.

Лимузин направлялся к месту назначения, по крайней мере, так он предполагал, и не знал, что и думать. Присутствие Эйми отвлекало, но что хуже, они ехали на вражескую территорию. Больше, чем когда-либо, он сомневался в разумности такого шага. Огни города остались позади, когда они въехали в пригород. Широкие улицы, высокие деревья, настоящие тротуары и газоны, освещенные со стратегическим акцентом, чтобы подсветить деревья и кустарники, ухожённые с точностью до дюйма зелёной жизни. Они притормозили у ворот широкой арки, соединяющей въезжающие и выезжающие переулки. Там была богато украшенная приветственная вывеска, даже домик охраны, где кто-то с планшетом коротко переговорил с водителем, прежде чем впустить их. Оказалось, что они вошли в закрытое сообщество для богатых, место, куда богатые отправились жить и оставаться отделенными от масс.

Тут живет Паркер? Это казалось слишком роскошным даже для его дяди.

— Мы приехали, куда нужно? — спросил он.

— Так написано в приглашении.

Возможно, место выбрано правильно. Однако оно казалось неправильным, потому что, когда Брэнд думал о вечеринке по случаю дня рождения, вспоминалось празднования его юности. Задний двор был украшен рождественскими гирляндами, развешанными среди деревьев, разноцветные лампочки, казалось, зависали в воздухе, как только наступила темнота. Несколько столов для пикника — грубое от старости дерево и покрытое плесенью, — пластиковые тарелки, воздушные шары с надписью «С Днём рождения». Для дополнительного украшения несколько цветных воздушных шаров на веревочках приклеены к дому и ветвям. Простой декор хорошо сочетался с меню из гамбургеров на гриле, хот-догов и салата из макарон, за которым следовал десерт; торт, который его мама сделала сама, покрытый глазурью, со свечами разной высоты, расположенными в шахматном порядке. В их доме даже такие мелочи, как огарки свечей, использовались повторно, чтобы сэкономить деньги. Ограниченный бюджет также означал, что приглашены были только близкие родственники и самые лучшие друзья, потому что, как часто говорила его мать: «Мы не будем кормить весь чёртов район». Возможно, это прозвучало грубо и безразлично, но такова реальность жизни с ограниченным бюджетом. Несмотря на ограничения, ни один Мерсер не чувствовал себя забытым, даже если некоторые подарки доставлялись в пластиковом пакете, с бирками и, возможно с пальцами людей. Но главное — сама идея.

Так стоит ли удивляться, что от празднования дня рождения сестры Брэнд ожидал чего-то интимного и знакомого? Унылые дома в этом районе с высокими воротами и каменными заборами говорили об обратном. Я должен был догадаться по смокингу и лимузину. Костюм, который Эйми заставила его надеть, был совсем не простым, но он предположил, что она заказала его, потому что так поступали богатые девушки.

Он потянул за воротник рубашки.

— Проклятая штука душит меня.

— Не играй с этим. Всё идеально.

Нет, она была совершенна в мерцающем лиловом платье, расшитом серебром. Волосы Эйми падали шелковистой завесой до самой поясницы, едва касаясь задницы.

«Моя задница».

Забавно, как у него вошло в привычку думать об Эйми, как о своей.

Как, чёрт возьми, он собирался уйти от неё, когда это, несомненно, проваленная миссия?

— Почему такое мрачное лицо? Сегодня вечером мы вернём твою сестру.

— Или все полетит к чёрту.

— Если Паркер тронет хоть волос на моей голове, мама приготовит его яйца на завтрак под беарнским соусом.

— Это если что-нибудь останется после того, как я покончу с ним. — Сама мысль о том, что Эйми пострадает, леденила кровь в жилах, но это его не беспокоило.

Всё больше и больше он замечал, что грань между ним и его другим «я» исчезает.

«Что я говорю? Я даже не думаю, что мы больше не расстанемся». Его мысли и эмоции, казалось, исходили от него, с новым поворотом.

— Ты бы убил кого-нибудь ради меня? — спросила она.

— В мгновение ока.

— Какая прелесть.

Не обращая внимания на проплывающие мимо особняки, он повернулся к ней.

— Могу я спросить тебя кое о чём? Если я не золотой дракон, если окажется, что ты ошибаешься, и я вообще не дракон, ты всё ещё будешь хотеть меня?

— Ты забываешь, я заявила на тебя права ещё до того, как мы узнали, что ты можешь быть золотым.

— Потому что считала меня драконом. Что, если это не так?

Она подалась вперёд, и опьяняющий аромат окутал и обострил чувства Брэнда.

— Моя мать может отречься от меня, но, на самом деле, мне плевать, кто ты. Аллигатор, дракон или просто человек. Думаю, нам давно пора объединиться с теми, с кем суждено быть, и не только потому, что гены идеально подходят друг другу.