Он больше не излучал ярость. Очевидно, он изменил стратегию.

— Давай компромисс, — предложил он. — Что тебе больше всего нужно?

— Металл, — сказала она. — Нам нужно железо и сталь.

— Здесь есть несколько небольших городков, затерянных в лесу. Там есть металл. Подержанные автомобили, завод в Браунсвилле и так далее.

— Это не дружелюбный лес. Многие из тех мест кишат магическими существами. Там слишком опасно.

— Не для моих людей. Я начну вывозить металлолом. Ты дашь топливо для создания рва.

Элара закрыла глаза.

— Отлично. Бензина получишь на три дня. Еще, когда ты привезешь первую партию вторсырья, наши кузнецы должны одобрить его.

— Возможно, у тебя еще есть надежда.

— Гори в аду, д'Амбрей.

— Я тоже люблю тебя, дорогая.

Элара повернулась к Джоанне и показала. «У нас все в порядке».

Джоанна ослепительно улыбнулась им обоим. «Хорошая работа».

Она повернулась и пошла вниз по лестнице.

Элара не хлопнула дверью. Она очень осторожно закрыла ее, подошла к туалетному столику, села и закрыла глаза, пытаясь обуздать ярость. И вот он появился из темноты. Она точно знала, почему Ванесса забралась к нему в постель. Вблизи Хью был ошеломляющим. Размер, ширина плеч, мускулы, накачанный пресс. Сила. Столько мужской, брутальной силы. И она ненавидела каждый дюйм его тела. Если бы она могла вытолкнуть его из окна в коридоре, она бы это сделала. Он превратился бы в лепешку на камнях внизу, а она улыбнулась бы, когда это произошло.

Какая была нехорошая мысль. Она одернула себя.

Раздался неуверенный стук.

— Заходите, — сказала она, не оборачиваясь. — Я решила, что делать с волосами.

— Да, миледи? — спросила Бет.

— Мы оставим их распущенными, — сказала Элара.

***

ХЬЮ СТОЯЛ у алтаря под аркой, увитой белыми цветами клематиса. Воздух был наполнен нежным ароматом. Замок возвышался позади него немного левее. Холм здесь становился положе, прежде чем скатиться вниз, и перед ним раскинулась прекрасная сельская местность Кентукки: сине-зеленые холмы и пастбища с густыми лесами, набегающими на них, как волны от прилива, а вдалеке еще больше холмов, каждый светлее следующего, переходящих в начало того, что обещало стать адским закатом.

Он слегка повернулся. Перед алтарем были расставлены скамьи, между ними была дорожка. Скамьи были заполнены. На стороне Элары были женщины в пастельных тонах и мужчины в костюмах или джинсах, в зависимости от того, что подходило им больше. Его сторона была черной. Псы были в форме, точно так же, как он был одет в черную форму наставника. Это была единственная официальная одежда, которая у них была. Они, мрачные и тихие, убрали оружие под сиденья. Он не хотел рисковать тем, что Нез сорвет свадьбу.

Хью обвел взглядом ряды Железных псов, свою семью, которая ему и нужна.

— Где он? — прорычал Бейл рядом с ним.

— Он будет здесь, — тихо сказал Ламар.

— Лучше для него, — сказал Бейл.

Горожане повыскакивали со своих мест и, образовав свободную группу, встали сбоку от скамеек. Они ждали, перешептываясь и переминаясь с ноги на ногу. Дети гонялись друг за другом. Повсюду были цветы. Посмотрев вдоль центрального прохода, он увидел справа большой белый шатер, где пряталась Элара, вероятно, окруженная своими женщинами, хлопотавшими над каждым дюймом ее прически и платья. За шатром были накрыты столы, в центре которых возвышался трехъярусный черно-белый торт.

Стоян протиснулся сквозь толпу. Свежий тонкий порез пересекал его шею.

— Лёгок на помине, — пробормотал Ламар.

Стоян подбежал к ним по проходу, сунул руку в карман и протянул Хью маленькую черную коробочку.

— Какие-то проблемы? — спросил Ламар.

— Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

Хью открыл коробочку. Внутри лежало кольцо из белого золота — кольцо с бледно-голубыми аквамаринами между двумя рядами мелких бриллиантов. Это было более или менее похоже на то, что он описал Стояну. Ювелир из Лексингтона был более двадцати лет у него в долгу. Он вспомнил об этом три дня назад, в один из моментов просветления между попытками устроить своих людей, борьбой с Эларой и траханьем с Ванессой, чтобы удержать пустоту на расстоянии.

Год назад, если бы он выбирал обручальное кольцо, это было бы произведение искусства, сверкающее бриллиантами, пропитанное магией и стоящее целое состояние. Эта вещь не могла стоить больше трех тысяч, но металл был белым, как ее волосы, и что-то в чистом огне аквамаринов и бриллиантов напоминало ему о ней. Кольцо демонстрировало некоторую продуманность, которую ценят женщины. Оливковая ветвь.

Они ненавидели друг друга до глубины души, но не было причин, по которым они не могли бы сосуществовать, по крайней мере, пока не минует угроза. У Хью не было желания сражаться с ней насмерть из-за каждой мелочи. А Элара будет сражаться до победного конца. Хотя, если она будет настаивать на том, чтобы снова бодаться с ним полураздетой, он был уверен, что сможет потерпеть это пару минут. Она была не самой страшной женщиной в замке, и на краткий миг он насладился зрелищем.

Она также подтвердила то, что он подозревал, когда обсуждала приготовления к свадьбе. Элара не хотела, чтобы он видел ее в свадебном платье. Это была глупая традиция, но она цеплялась за нее. Хью был уверен, что это была ее первая свадьба, и, как большинство женщин, она, вероятно, планировала ее с детства, с сочной музыкой и выпуском голубей.

Пустота цапнула его. Он отбросил ее подальше.

Гарпия из замка хотела особенного момента. Кольцо продемонстрировало бы, что он относится к этому серьезно. Насколько он знал, она могла швырнуть его ему в лицо. Его взгляд зацепился за видеооператора, снимающего толпу. Возможно, не перед камерами.

Стоян занял место справа от него. Бейл передал ему меч Хью, и Стоян выставил его перед собой острием вниз. Давняя традиция Железных псов, основанная Вороном, предыдущим военачальником Роланда, который основал орден. Еще один укус пустоты. Вороном, который вырастил его.

Призрак уставился на него из его воспоминаний.

Я убил тебя, потому что так захотел Роланд.

Хью отогнал воспоминания, сосредоточившись на оружии, чтобы сдержать их на расстоянии. Он скучал по своему старому мечу, но тот, который Стоян держал сейчас, был неплох. Клинок длиной тридцать три и три четверти дюйма с простой поперечной гардой и рукоятью длиной четыре с половиной дюйма, обмотанной шнуром. При весе в два с половиной фунта он предназначался для использования верхом на лошади, но ему он был достаточно удобен, пока Хью не найдет что-нибудь получше.

Он бросил взгляд в сторону Элары. Джоанна стояла на месте подружки невесты в пастельно-розовом платье, держа в руке букет красивых белых цветов. Она улыбнулась ему и слегка махнула рукой.

Он пожал плечами.

Джоанна зажала букет под мышкой. Ее пальцы шевельнулись. «Боишься»?

Он изобразил смех.

Створки шатра открылись. Из динамиков полилась музыка. Она звучала смутно знакомо, но это был не свадебный марш, которого он ожидал. Хью нахмурился. Он слышал ее раньше…

Walking in My Shoes группы Depeche Mode.

Ламар улыбнулся.

— Твоя идея? — спросил Хью.

— Это моя совместная работа с Дугасом. Ты сказал выбрать что-нибудь подходящее.

Элара вышла.

На ней было простое белое платье, обтягивающее талию и подчеркивающее грудь, а затем переходящее в широкую юбку. Ее белые волосы ниспадали на плечи свободными волнами. На голове у нее был серебряный обруч, усыпанный сверкающими камнями.

Он увидел ее лицо.

Ничего себе.

Элара женственно и грациозно скользила по проходу. Царственно. Она шла одна, и он осознал значение этого. Она отдавала себя по собственной воле. Отца не было. Никто не имел права вести ее к алтарю.

Все взгляды были прикованы к ней. Когда она переходила от его людей к своим, беспокойство псов исчезло. Они смотрели на нее так, как смотрят на ясный восход солнца после ночной грозы. Элара улыбнулась им, и они улыбнулись в ответ.

Вот почему ее люди последовали за ней, понял Хью. Вот оно, прямо здесь.

Она подошла к алтарю, прекрасная, как видение. Он женится на королеве из сказки.

Хью протянул ей руку. Она вложила пальцы в его, и они вместе поднялись на три ступеньки к алтарю. Она улыбнулась ему, и что-то дрогнуло в его груди.

Ему нужно было разрушить иллюзию, поэтому он заставил свой рот шевелиться.

— Никто не проводил тебя к алтарю?

Элара не смотрела на него, ее взгляд был прикован к пастору.

— Мне не нужно, чтобы кто-то выдавал меня.

Ему нужно было больше. Она все еще была слишком красива, слишком царственна, слишком много всего.

— Разве у тебя не должно быть маленьких детей, бегающих вокруг и разбрасывающих цветы? Или ты пожертвовала ими по дороге?

Ее лицо дернулось.

— Да, именно так. И пожрала их души.

Все правильно.

— Приятно слышать. Фотограф делает снимки. Скажи «сыр», любовь моя.

Элара одарила его ослепительной счастливой улыбкой.

— Сыр, придурок.

Он изо всех сил старался выглядеть так, как мог бы выглядеть жених, если бы он действительно женился на этом создании и представлял, как снимет с нее это платье сегодня вечером.

— Бешеная гарпия.

— Ублюдок.

Пастор, мужчина лет тридцати с темными волосами и в очках, уставился на них, приоткрыв рот.

— Начинайте церемонию, — сказал ему Хью, вложив в свой голос некоторую угрозу.

— Прежде, чем мы поубиваем друг друга, — добавила Элара.

Пастор откашлялся.

— Нежно любимые…

Элара повернулась к Хью, ее лицо светилось от счастья. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что это реально.

— … в браке, достойном уважения…

Хью потянулся поглубже, посмотрел на нее с такой же любовью и увидел проблеск сомнения в ее глазах. Ха!

— … эти два человека решили прожить свои жизни как одно целое.

«Прогони эту мысль», — одними губами произнес он.

«Заткнись», — одними губами произнесла она в ответ с той же ослепительной улыбкой.