Глава 16

Парк

Это не настоящая жизнь – поход с Лэйси в музей Щелкунчиков, а теперь прогулка по оленьей ферме.

Два дня назад, когда я прикрепил компьютерный чип на бирку её шарфа, я никогда бы не подумал, что это приведёт к такому. Не конкретно к оленям, хотя это по-своему шокирует. Я говорю обо всём этом в целом.

Случайная праздничная интрижка.

Поцелуи на протяжении всего рождественского сезона.

Это фальшивка.

Я притворяюсь – просто пытаюсь оставаться рядом с ней, чтобы получить её посылку, как только она придёт по почте. По крайней мере, так я говорю себе.

Но проблема в том, что я вовсе не притворяюсь. Мне действительно хорошо с ней. Каждое игривое прикосновение, каждый кокетливый взгляд – всё это приводит к тому, что внутри меня что-то шевелится, что я не могу объяснить. И это делает эту миссию самой опасной из всех, что я когда-либо выполнял. Потому что что произойдёт, когда появится компьютерный чип? Я просто уйду? Или я останусь на праздники с Лэйси? Сиенна сказала, что найдёт меня. Может ли она найти меня в Ливенворте, штат Вашингтон?

Лэйси переходит в следующую часть фермы, где гости могут зайти в загон для оленей и покормить их.

— О, смотри! – Она указывает на табличку, прибитую к столбу ограды. — Этого оленёнка зовут Блитцен24. – Она останавливается и читает некоторые факты о животном. — Ему почти два года, и он весит около 77 килограммов.

Я следую за ней, улыбаясь её энтузиазму. Она как кролик-энерджайзер. Она никогда не останавливается, но мне это в ней нравится. Легко подпитываться её энергией.

— У него ещё нет рогов. – Я поглаживаю детёныша по макушке.

Животное прижимается к моему бедру и выгибает шею так, что его нос оказывается на одной линии с моей промежностью. Он обнюхивает меня, как это делает собака? Я поворачиваюсь корпусом и скрещиваю ноги, чтобы укрыть промежность от животного.

— На табличке было написано, что у него скоро вырастут рога. – Лэйси гладит оленёнка по макушке, но он отходит от неё и подходит, чтобы обнюхать мою спину.

Он сует свой нос туда, где не должно быть носа.

— Эй! – Я поднимаюсь на носочки, когда морда животного ударяется о мой зад.

Смех льётся из Лэйси, когда она смотрит, как я пытаюсь убежать от оленя, но Блитцена это не останавливает. Он медленно идёт за мной, снова погружая свой нос в мою промежность. — Обещаю, я принял душ сегодня утром.

— Конечно, принял.

— Иди, ищи своих друзей. – Я легонько отталкиваю оленя.

Все лицо Лэйси полыхает от удовольствия. — Хочешь, я дам тебе секунду побыть наедине с Блитценом?

— Нет, не хочу. Я никогда в жизни не чувствовал себя более оскорблённым. – Я знаю, что обнюхивание задниц и промежностей – это нормальное поведение животных. Это природа. Оленёнок собирает обо мне сведения, но мне это не нравится. Блитцен настолько вторгся в моё личное пространство, что если бы я силой оттолкнул его, это выглядело бы как жестокое обращение с животными. Никогда в жизни мне не было так неловко перед девушкой. Я выпрямляюсь, вызывая у Лэйси смущённую усмешку. — Думаю, я просто позволю ему делать своё дело.

— Может, он просто голоден и ищет еду.

— В моей промежности?

Её улыбка сейчас такая большая и оживлённая, что почти оправдывает этот осмотр от оленя.

— Вот. – Она протягивает передо мной ладонь, опуская в мою руку немного корма для оленей. — Попробуй покормить его.

— Я не хочу его кормить. – Я хмурюсь, глядя вниз на его голову в моих причиндалах. — Так я буду поощрять его поведение.

— Не будешь. Кроме того, именно поэтому мы здесь. Я дарю тебе рождественские впечатления на всю жизнь.

— Это часть рождественских впечатлений? – Я жестом показываю на голову Блитцена. — Олень в моей промежности?

— Это только для тебя. – Она смеётся.

— Ладно, дружок. – Я отталкиваю его и приседаю перед ним. — Давай посмотрим, голоден ли ты.

Позади нас две машины, сдающие назад на оживлённой парковке, ударяются друг о друга, создавая громкий грохот. Мы поворачиваем головы на шум как раз в тот момент, когда малыш Блитцен испугался. Олень набрасывается на меня, сбивая с ног. Я лежу на спине, два копыта прижаты к моей груди. И что ещё хуже, олень задирает голову над моим телом. Вокруг меня раздаются вздохи и крики, но я не могу на них сосредоточиться. Я слишком занят борьбой с чёртовым Блитценом, которого я, кстати, ненавижу. Я хватаю животное за ошейник, пытаясь контролировать его, но оно вырывается, спрыгивает с моей груди, и вдруг меня волокут по земле, а олень бежит на свободу. Холодный снег бьёт мне в лицо. Он набивается мне в рот, застилает глаза и стекает по рубашке.

Секунду назад я был идиотом, которого обыскивает животное. Теперь я идиот, который позволил детёнышу оленя схватить его и тащить за собой.

Моя свободная рука мечется у ног Блитцена, пытаясь поставить ему подножку.

Да, я пытаюсь поставить подножку одному из оленей Санты.

— Парк! – Я слышу голос Лэйси, но не вижу её из-за снега, летящего мне в лицо. — Отпусти! – кричит она.

Отпустить?

Не может быть, чтобы решение было таким простым. В моей работе нужно драться и бороться до конца или пристрелить кого-нибудь. Но я не могу убить Блитцена. Особенно прямо перед Рождеством. Я буду самым ненавистным человеком в мире. Если бы только у меня был электрошокер, чтобы справиться с диким зверем.

— Отпусти! – снова кричит Лэйси.

Я делаю то, что она говорит, потому что ничего из того, что я делал, не помогало. Я разжимаю руку, высвобождая пальцы из ошейника оленя, и вдруг моё движение останавливается.

Решение было таким простым.

Я переворачиваюсь на спину, смахивая снег с лица.

Я открываю глаза.

Надо мной сгорбилась Лэйси. Она сдерживает улыбку, но у неё это не очень хорошо получается. — Парк, ты в порядке?

— Сэр, – к нам бросается парень лет двадцати пяти в огромном эльфийском плаще и ободке из оленьих рогов, — я вынужден попросить вас покинуть оленью ферму. Это против правил – пытаться оседлать одно из животных.

— Я не пытался оседлать его.

Маленький мальчик плачет в ногу своей мамы, указывая на меня. — Этот человек обидел Блитцена.

— Я не обижал Блитцена. – Я убеждаю толпу людей, собравшихся вокруг.

— Сэр? – повторяет парень. — Вам нужно уйти, иначе я вызову охрану.

Охрану?

Я оглядываю эту захудалую оленью ферму, сомневаясь, что у них есть охрана для таких моментов.

— Сэр? – Его голос более твёрдый.

— Не волнуйтесь. – Лэйси хватает меня за руку и тянет вверх. — Мы уходим.

Она тащит меня из загона, толпа людей смотрит мне в спину.

— К твоему сведению, – я оглядываюсь через плечо, указывая на животное, спокойно сидящее на снегу, — Блитцен напал на меня. Это твоя впечатляющая часть взаимодействия с оленями? – Я указываю пальцем на собравшихся зрителей. — Я бы был осторожен. Присматривайте за своими детьми. Потому что это животное не невинно.

Лэйси тянет меня к парковке, сдерживая смех, но она как бомба, которая вот-вот взорвётся.

— Скажи это, – бормочу я.

— Парк! – Она разражается смехом. — Тебя сбил олень.

— В тот момент мне показалось, что это был медведь.

— Для ясности, это был оленёнок. – Её лицо озаряет огромная улыбка. — Почему ты не отпустил его раньше?

— Я не знаю. Я думал, что застрял или что-то в этом роде.

— Ты единственный человек, которого я знаю, на кого напало животное. – Из неё медленно вырывается хихиканье. Сначала оно небольшое, но потом перерастает в полноценный смех. — Ты зацепился и катился за Блитценом!

— Зацепился и катился? Я не знаю, что это такое. Звучит выдумано или слегка двусмысленно.

Но Лэйси не отвечает. Её рука прижимается к груди, а смех вырывается наружу.

Обычно я бы расстроился из-за того, что выгляжу совершенно некомпетентным перед людьми. Я парень, которого привлекают к работе, чтобы он выполнил её, а не выставлял себя дураком. Но Лэйси так мило смеётся, что я не могу не хихикать вместе с ней.

— Боже мой! – Она издаёт последний смешок. — Ты выглядел так глупо. Это самое смешное, что я когда-либо видела.

Я смотрю на неё с кривой улыбкой. — Значит ли это, что свидание закончится в полдень?

— Нет. – Она улыбается, просовывая свою руку через мою и прижимается ко мне. Она наклоняется ко мне, её горячее дыхание согревает мою шею, но в то же время посылает мурашки по позвоночнику. — Я дам тебе ещё один час, чтобы искупить свою вину.

— Твой горячий шоколад. – Лэйси протягивает мне пластиковый стакан со взбитыми сливками на верхушке.

Я сижу на скамейке перед огромным костром на оленьей ферме, пытаясь согреться. Всё-таки они меня не выгнали. Похоже, работник-эльф немного перестарался с наказанием.

— Спасибо.

— Я поговорила с владелицей фермы. – Лэйси опустилась рядом со мной. — Она сказала, что ничего подобного раньше не случалось.

— То есть, никто никогда не был настолько глуп, чтобы один из оленей тащил его за собой?

— Нет. Ты единственный. – Она прячет свою улыбку за станом горячего шоколада.

— Может, им стоит опасаться судебного иска. Я мог пострадать, а всем было наплевать. – Я притворяюсь обиженным.

Лэйси бросает на меня пристальный взгляд. — Пострадать? Из-за чего? Из-за мягкого меха малыша Блитцена? Или из-за отсутствия рогов?

— Эти копыта сильнее, чем ты думаешь.

— Скажем так, я знала, что ты справишься. – Она ухмыляется, делая ещё один глоток своего напитка. — Ммм... – Её глаза закрываются. — Вот на что похоже Рождество. – Она кивает дважды, затем медленно открывает глаза.

— Я не знал, что у Рождества есть вкус.

— У него есть вкус, запах, звук, ощущение. Оно волшебно во всех отношениях. – Она делает ещё один большой глоток своего напитка.

Я наклоняю голову, забавляясь ею.

— Что? – Её плечи опускаются, когда она опускает свой стаканчик.

— Я просто никогда не видел, чтобы кто-то так наслаждался горячим шоколадом.

— Пить горячий шоколад – это целое искусство. – Она садится лицом ко мне, поджимая под себя ноги. Она наклоняется ко мне, выражение её лица становится серьёзным. Она явно вживается в роль знатока горячего шоколада. — Всё дело в ощущениях. Ты должен смаковать каждый глоток.