Глава 19

25 Ноября

Эбби

Ричард никогда не проявлял никакого интереса к знакомству с моей сестрой или людьми, которых я называю семьёй дома. Так было до тех пор, пока я не сказала ему, что моя сестра выходит замуж за магната индустрии развлечений Хантера Хатчинса. Тогда у него как по волшебству появился интерес к моей семье и к тому, с кем я могу его связать.

Когда Хантер и Ханна приехали в город, мы запланировали целый день веселья, помню, это был первый раз с тех пор, как я поселилась на Лонг-Айленде, когда я пригласила Ханну погулять со мной в городе, и мне не терпелось провести день с ней и её женихом.

Я запланировала день осмотра достопримечательностей, хаоса и большое количество вкусной нездоровой пищи – помню, как накануне вечером я рассказала об этом Ричарду, сообщив ему маршрут, а он сказал что-то вроде: “Это Хантер Хатчинс, Эбби, а не какой-то турист из твоего родного города. Мы должны сделать что-то грандиозное, произвести на него впечатление”.

Это должен был быть семнадцатисотый красный флажок. Я помню, как на долю секунды подумала, что, возможно, я ошиблась, что он не тот самый, что мы просто слишком разные.

Но эта доля секунды длилась не дольше, чем вдох.

Какой позор.

В тот день мы бегали по городу, мы с сестрой хихикали, смеялись и наслаждались жизнью так, как мы это делаем, когда мы вместе, а я наблюдала издалека, как Ричард пытался заговорить с Хантером.

Ничего не вышло.

Дело в том, что на этой планете нет ничего, что Хантер любил бы больше, чем мою сестру. Так было с тех пор, как они встретились, каким бы непростым ни было их начало. Этот мужчина продал бы свою компанию и переехал в крошечную хижину в лесу, если бы думал, что это сделает Ханну счастливой.

Чего он не сделает, так это позволит какому-то высокомерному засранцу преуменьшить наше счастье и веселье, а именно это и пытался сделать Ричард.

К двум часам дня Ричард понял, что Хантер не самый большой его поклонник, и после этого он потерял всякий интерес к тому, какие связи могла бы дать ему моя семья.

И он ни разу не ездил со мной в Спрингбрук-Хиллз на праздники, всегда уезжая к своей семье в Аспен или Хэмптон и посылая мне жалкое сообщение: "Счастливого Рождества" 25-го числа.

Боже, как я могла быть такой чертовски глупой?

— Хорошо, значит, мы едем туда завтра? – спрашивает Дэмиен по телефону во вторник вечером, вырывая меня из воспоминаний с горьким привкусом.

Он едет со мной домой в Спрингбрук-Хиллз.

Чтобы познакомиться с моей семьёй.

Смесь паники и волнения каждый раз, когда я думаю об этом, в лучшем случае... сбивает с толку. Волнение, потому что Дэмиен хороший. И моя семья замечательная. И никто не должен быть один на День благодарения.

Кроме, может быть, Ричарда.

Я могу найти долю радости в том, что он будет один на День Благодарения. Он определённо заслуживает одиночества в каждый праздник.

Но меня также охватывает паника, потому что это должно быть местью Ричарду. Последний гвоздь в пресловутый гроб, который является моим путём к завершению. Эти отношения должны быть лёгкими, ничего серьёзного. Дэмиен сказал это с самого начала. Он ясно выразил это единственное ожидание.

А теперь он едет домой со мной.

И с каждым днём всё, что между нами, кажется всё менее и менее простым и лёгким.

Блять.

— Ага! Мы можем встретиться на Центральном вокзале в четыре, если тебе это подходит. Я выхожу в два, и должна успеть...

— Что? – спросил он, прервав меня. Я делаю паузу, смущаясь.

— Прости, я думала, что сказала тебе. Завтра утром у меня работа, так что я вернусь домой только после обеда. Мне нужно подготовиться к Чёрной пятнице. Розничная торговля и всё такое. – Я работаю завтра рано утром, в основном на складе, устанавливаю витрины для Чёрной пятницы, которые будут выставлены после обеда сразу после закрытия, так что в пятницу, когда мы приедем туда в неурочный час, всё будет готово к хаосу.

— Я не встречу тебя на вокзале, – твёрдо заявляет он.

Я такая глупая.

Конечно. Такой высокопоставленный человек, как Дэмиен, не поедет на поезде, тем более по чужому расписанию. Я должна была подумать об этом.

— О. Я могу дать тебе адрес, если хочешь. Можешь даже приехать в четверг утром, если у тебя есть чем заняться...

— Я поведу.

— Хорошо, круто, – говорю я, в животе у меня ворочается маленький камушек. Я не уверена, почему это беспокоит меня или, более того, почему это удивляет меня. В первый и единственный раз, когда я взяла Ричарда домой, он сделал то же самое. Я села на поезд, а он приехал на следующий день на день рождения Рози, пробыл там несколько часов и уехал по своим делам.

Реальность такова, что, когда вы встречаетесь с занятыми, высокопоставленными мужчинами, вы должны быть счастливы, когда они уделяют хоть какую-то часть своего времени, чтобы побыть с вами. Это то, что я приучила себя понимать, и те несколько раз, когда я разговаривала с жёнами таких же важных и богатых друзей Ричарда, они разделяли это мнение.

Когда время – деньги, любое время, потраченное на тебя, должно быть честью.

Вот только... с Хантером всё не так.

Хантер ни разу не обращался с Ханной так, будто она стоит на втором месте.

Но я думаю, что они – исключение.

Несмотря ни на что, я рада, что это телефонный разговор, а не лицом к лицу. Этот человек умеет читать язык моего тела так, как никто и никогда не умел.

Наверное, поэтому он успешный адвокат.

Ричард не смог бы прочитать моё лицо, чтобы спасти свою жизнь, если это не говорит вам о его навыках как адвоката.

— Во сколько мне за тобой заехать?

— Что?

— Из твоего дома. Ты выходишь в два? Мне быть у тебя к трём, или тебе нужно дополнительное время? – Теперь он потерял меня.

— Я не... Я не понимаю.

— Я за рулём.

— Да... , – говорю я медленно.

— Я заеду за тобой.

— Что?

— Я отвезу тебя к сестре после того, как ты придёшь с работы. – Мой мир вращается вокруг своей оси на одно мгновение, пока его слова кружат вокруг моего мозга, как звезды вокруг персонажа мультфильма, которому на голову только что упал кирпич.

— Когда мне за тобой заехать? – Я всё ещё молчу на другом конце, всё ещё в замешательстве. — Эбигейл?

— Ты не должен этого делать, – говорю я, мой голос низкий.

— Что делать?

— Заезжать за мной. Отвозить меня. Я могу поехать на поезде.

— Мы едем в одно и то же место, rubia.

— Или, знаешь, мы можем оба поехать на поезде, – предлагаю я.

— Зачем мне это делать?

— Чтобы ты мог... работать? Закончить работу?

— Я не собираюсь работать по дороге туда.

Для меня это шок.

— Я не работаю в праздник, Эбигейл, – говорит он, его голос низкий, как будто он успокаивает ребёнка.

Я не могу вспомнить случая, когда Ричард не говорил мне, что у него нет времени на что-то из-за работы. Сколько вечеров мы провели вместе, когда я в одиночестве смотрела «Холостячку» или другое глупое шоу, а он работал в другой комнате?

Ричард игнорировал меня, пока я рассказывала ему историю, потому что он смотрел в свой телефон, отвечая на рабочие письма.

А может, просто игнорировал меня.

— У тебя нет... работы?

— Я адвокат. У меня всегда есть работа. Но я всё равно за рулём.

— Но...

— Rubia, мы уезжаем на выходные. Я не работаю в День благодарения. Я не работаю в праздники. – Наступает пауза, и затем он поправляет себя. — И уж точно я не работаю, когда я с тобой.

— О. – Я не знаю, что ответить, но Дэмиен молчит, словно ждёт, что я отвечу, скажу что-то ещё. Может, чтобы объяснить.

Тишина. Я молчу.

Не знаю, что и сказать.

— Это ещё одно дерьмо с твоим бывшим? – спрашивает он.

Опять молчание, не хочу подтверждать его предположение.

— Чёрт, этот парень был тем ещё куском дерьма, не так ли?

— Он был занятым человеком.

— Занятой человек или нет, но ты возишь свою женщину по местам. Ты не встречаешь её там.

Я не затрагиваю "свою женщину", потому что не думаю, что хотела бы знать ответ на тот вопрос, который у меня есть.

Если я его женщина, то обманывать его неправильно.

Если мы развлекаемся и у нас ничего особенного, и мы просто проводим время вместе, то обманывать его – нормально.

Это та грань, которую я провела в своём сознании.

Мои глаза встречаются с банкой, стоящей на прилавке, в которой хранятся все дерьмовые вещи, которые делал и говорил Ричард, моменты времени, которые я использую, чтобы оставаться сильной.

Может, мне стоит упаковать её и взять с собой к Ханне, на всякий случай.

— Ты в порядке, детка? – спрашивает он, и слова звучат слишком непринуждённо, такие простые, такие нормальные, что застают меня врасплох.

Я забываю, что у нас всё просто.

Я забываю, что у нас всё несерьёзно.

Я забываю, что я несерьёзная.

— Да, дорогой, – говорю я. — Это много значит, что ты везёшь меня, вот и всё.

— Ты начинаешь много значить для меня, Эбигейл, – говорит он, и поскольку я временно отложила умную часть себя, я просто улыбаюсь про себя.

— Да, Дэмиен.