Глава 7

6 ноября

Эбби

Платье обтягивающее.

Туфли на высоком каблуке.

Волосы идеально светлые, волнами спускаются по спине.

Холодно ли мне в этом крошечном платье 6 ноября в Нью-Йорке?

Да, мать вашу.

Хочу ли я испортить образ пальто?

Абсолютно нет.

Так что вместо этого я улыбаюсь гардеробщице, прежде чем идти к хостес.

— Привет, я Эбби. Я сегодня встречаюсь с Дэмиеном Мартинесом? – говорю я, борясь с желанием заглянуть ей через плечо, чтобы проверить, не сидит ли он за столиком неподалёку, наблюдая за дверью ожидая меня.

Все мои предыдущие попытки дают результат.

Было время, когда можно было сказать, что я ходила в колледж, чтобы найти мужа и получить звание МИССИС, а не степень бакалавра. Мы проводили ночи в дорогих, эксклюзивных клубах, танцевали и ждали, когда генеральные директора и технологические титаны, околачивающиеся в VIP-секциях, пригласят нас.

Кстати, это всегда срабатывало.

Именно так я познакомилась с Ричардом однажды ночью в ночном клубе в центре города.

За эти годы я отточила баланс между незаинтересованностью и желанием, между сексуальным котёнком и милой невинностью.

Потребовалось всего несколько дней и тщательное планирование, чтобы отбросить эти старые навыки.

Теперь надо заставить их работать.

— Ах, да, он уже здесь. Позвольте мне провести вас к нему, – с улыбкой говорит симпатичная женщина.

Я следую за ней через столики, расположенные достаточно далеко друг от друга, чтобы подразумевать уединение, обедающие сидят близко в приглушенном освещении, делятся напитками и ведут тихие, интимные разговоры. Это идеальное романтическое место для свидания, куда я миллион и семь раз умоляла Ричарда сводить меня, и место, которое предложил мистер Мартинес, даже без моего упоминания об этом.

Тем не менее, на первом свидании.

Большая галочка в графе "за".

Не то чтобы меня это волновало. Как бы ни было весело встречаться с этим невероятно симпатичным мужчиной постарше, я должна помнить о цели своей миссии: расплата.

Месть.

Выражение лица Ричарда, когда он поймёт, что я пришла на вечеринку под руку с его боссом.

Боже, это будет волшебно.

Кому нужен рождественский подарок или обручальное кольцо, когда у меня будет этот взгляд, навсегда запечатлённый в моей памяти и согревающий меня по ночам?

Повернув за угол, мы входим в отдельную комнату с одним столом, единственной красной розой в центре и мужчиной, сидящим в одиночестве.

На нем белая рубашка, без галстука, несколько верхних пуговиц расстёгнуты так, что почти каждая женщина в Америке и за её пределами находит привлекательным, и отличный чёрный пиджак, который, держу пари, стоит больше, чем моя арендная плата.

В своём профиле он был чисто выбрит, с яркой улыбкой, что, как я предполагала, было его фотографией для работы.

Здесь же у него такая щетина, что на очень короткий, неуместный момент мне стало интересно, как бы она ощущалась на моём языке.

Или между ног.

Сосредоточься, Эбигейл!

Его кожа загорелая, как я знаю, круглый год, волосы аккуратно уложены по бокам и длиннее на макушке, зачёсаны назад. Я не могу сказать, то ли он трогал их весь день, и плоды нарушились, или он просто даёт им так высохнуть, но когда мы приближаемся, его рука проводит по волосам, откидывая прядь, упавшую на лоб.

И как джентльмен, каким я инстинктивно догадывалась, что он будет, он встаёт, отодвигая для меня стул.

А потом он улыбается.

Это хорошая улыбка.

Улыбка, от которой спадают трусики.

Удивительно, но это не улыбка адвоката.

Странно. Конечно, всё, что я слышала об этом человеке – информация, которая была передана мне от куска дерьма, была негативной. Всё говорило о том, что этот мужчина – манипулятор, жадный и низкий человек.

Эта улыбка говорит об обратном. Она говорит... об искренности.

— Эбигейл? – говорит он, и я снова удивлена.

Это не хорошо смазанный, абсолютно нейтральный голос адвоката.

Это не голос человека, которого я видела в старых видео на YouTube, дающего комментарии прессе, когда он вытаскивал известного актёра из жёсткого брачного контракта.

Он... густой. Глубокий. И с самым привлекательным намёком на его родной район Бронкс, где, как нам с Ками сообщили исследования (Кэт сидела в углу, качая головой и говоря нам, что это плохая идея во время нашего исследовательского марафона), он родился и вырос. А ещё у меня пробежали мурашки по позвоночнику, когда он использовал моё полное имя.

Никто не называет меня Эбигейл.

Если кто-то так делает, я одариваю его своей звёздной улыбкой и поправляю их.

Эбби, пожалуйста, – обычно говорю я. Эбби – забавное имя. Милое имя. Эбби – это искры, розовый цвет и солнечный свет.

Но на его губах? Я могу промолчать. На его губах оно кажется соблазнительным и экзотическим.

Господи, думаю, я бы могла на многое промолчать, если бы это делал или говорил такой мужчина.

— Да, – говорю я, моя улыбка соблазнительницы на месте, мои глаза сирены накрашены тушью и накладными ресницами. — Дэмиен? – Он кивает, прежде чем подтолкнуть мой стул, после того как я сяду, прежде чем вернуться к своему.

Он снова улыбается мне, и это поражает меня до глубины души. Он улыбается так, будто рад меня видеть и рад, что я здесь.

— Приятно наконец-то познакомиться с тобой, – говорит он, улыбка всё ещё на месте. От паники, что он узнал меня, у меня стынут вены.

Ну, чёрт, этот план не заставил себя долго ждать.

Но прежде чем я успеваю открыть рот и объяснить, он продолжает. — Было приятно общаться с тобой по смс, но встреча лицом к лицу всегда идеальнее. К тому же, ты так же великолепна, как и твоя фотография в профиле, – говорит он, улыбаясь всё шире, пока его глаза блуждают по тому, что находится над столом.

О.

О.

Он не имеет в виду, что приятно наконец-то встретить меня, потому что он слышал обо мне от Ричарда. Он имеет в виду, что мы переписывались и обменивались сообщениями в течение последней недели, с тех пор как Вселенная заговорила и свела нас.

Да уж.

Чёрт, если это сработает, мне нужно выбросить из головы эмоции. Мне нужно сосредоточиться на конечной цели. Весь сегодняшний день нервы съедали меня. Если быть честной, то они терзали меня почти неделю, с тех пор как я проснулась с убийственным похмельем и поняла, что прошедшая ночь не была ужасным кошмаром. Когда я проснулась со вздутием живота и тошнотой, отрыгивая картошку фри и вино, и увидела блокнот, заполненный мелкими идеями и планом мести.

А когда я посмотрела в зеркало тем утром, когда шла чистить зубы и пыталась начать день, я не узнала себя.

Темные волосы, опухшие глаза, скучная, но удобная пижама, свисающая с моего тела. Тело, которое я годами перетруждала и недокармливала, чтобы соответствовать какому-то стандарту, который, как я думала, обеспечит мне будущее моей мечты.

Я наклонилась к зеркалу, резко расширив глаза, пытаясь увидеть себя прежнюю, но её уже не было. Той девушки, которой я была до Ричарда – беззаботной, весёлой, способной завоевать любого мужчину и абсолютно не обращающей внимания на то, как её воспринимают другие, – больше не было.

На её месте была эта... оболочка женщины, которую я едва узнавала. Она была лишена цвета и индивидуальности.

Несколько месяцев назад я прочитала исследование, в котором говорилось о том, что все цвета уходят из нашего мира – декор, дизайн и мода переходят на нейтральные и приглушенные тона, и я помню, что подумала, что это печально. Я помню, как оглядывала свою квартиру – мой розовый девичий рай, в который Ричард так и не вошёл, – и думала, что рада, что это не я.

Но я обманывала себя.

Я превратилась в это – приглушенное, соответствующее и... скучное.

Такая чертовски скучная.

Было время, когда я была весёлой. Я была собой без извинений. Я была розовой, сверкающей и радужной, не потому что я думала, что это то, кем я должна быть, а потому что это была я, и почему бы мне не быть открытой? Размахивать флагом и дать миру понять с первого взгляда, кто я? Со временем я построила стену между своим самоощущением и миром, ограждая их мысли и суждения от того, кем я являюсь.

Защищая себя.

А потом Ричард разрушил эту стену, отравил моё восприятие себя и сделал меня такой, какой он хотел меня видеть.

И её всё ещё было недостаточно.

Правда, насколько это плохо? Тратить столько времени и энергии на то, чтобы изменить кого-то, сделать его другим, зная при этом, что она никогда не будет тем, чего ты хочешь?

Думаю, именно эта мысль заставила меня стоять на своём, именно эта мысль заставила меня восстанавливать свою стену в то утро, когда я смотрела в зеркало.

И теперь эта стена не просто мешает Вселенной сказать мне, кем я должна быть. Она также не даёт чувствам, эмоциям и морали отвлечь меня от моего плана мести.

Покачав головой и улыбнувшись своей скромной, милой улыбкой, я возвращаю свой разум в ресторан, фокусируясь на мужчине передо мной.

— Ты тоже. Я с нетерпением ждала этого всю неделю. – Он улыбается мне, принимая мои слова за чистую монету.

— Мне жаль, что я не смог найти на это время раньше. Работа была сумасшедшая, много дел, которые нужно завершить до конца года, – говорит Дэмиен.

— Не беспокойся, я... – Я почти говорю ему, что знаю, понимаю. Я почти объясняю, насколько хорошо я знакома с его работой, даже с его фирмой.

К счастью, подходит официант, прерывая мой почти беспорядочный разговор.

— Могу я для начала предложить вам что-нибудь выпить? – говорит официант, в его руках блокнот, готовый к тому, что мы захотим.

Дэмиен говорит первым.

— Бутылку шампанского на стол, два фужера, – говорит он.

Моя внутренняя дива улыбается, возбуждённо хлопая в ладоши, потому что она любит шампанское. Это одна из тех вещей, которые, как мне кажется, придают вечеру особое настроение. Конечно, Ричард редко заказывал его, никогда не чувствуя, что совместный вечер "достоин" празднования.