ГЛАВА 22

СОФИЯ

Просыпаться в постели Максима не входило ни в какие планы. Но прошлой ночью, когда в доме царила тишина, а мои мысли были слишком громкими, поиски утешения казались единственным выходом. А Максим - ну, он был единственным, кто был рядом.

Утренний свет проникает сквозь шторы, рассыпая по комнате мягкие узоры. Я с ужасом замечаю его теплое тело рядом со мной, его ровное дыхание и умиротворенное выражение лица. Редко можно увидеть его таким незащищенным, постоянная твердость, которая затеняет его черты, смягчена сном.

Я слегка сдвигаюсь, и его рука инстинктивно обхватывает меня, притягивая ближе.

— Доброе утро, — его голос груб от сна.

— Я тебя разбудила? — Спрашиваю я, хотя на самом деле мне не жаль, если это так.

Он приоткрывает глаза, на его губах играет намек на улыбку.

— Я надеялся, что это не сон, — бормочет он, и, черт возьми, мое сердце не сбивается с ритма.

— Я, в твоей постели? Звучит как кошмар, — поддразниваю я, пытаясь разрядить обстановку и не обращать внимания на то, как правильно чувствовать себя здесь, с ним.

Он смеется, звук глубокий и искренний.

— Тогда это лучший кошмар в моей жизни.

Какое-то время мы лежим так, наслаждаясь тишиной, окутывающей нас. Но я не могу побороть беспокойство, которое начинает закрадываться в душу, потребность раздвинуть границы этой неожиданной близости.

— Итак, какие планы на сегодня? Опять задумчивость и хмурый взгляд на всех?

Максим садится, проводит рукой по волосам.

— Решил начать день с завтрака. Ты в деле?

Предложение удивляет меня. Максим на кухне, готовит?

— Я поверю в это, когда увижу. И должна сказать, что я суровый критик.

Он встает, потягивается, под рубашкой видны линии его мышц.

— Вызов принят.

Идти за Максимом на кухню, все равно что вступать на новое поле боя, где оружие - кулинарные инструменты, а ставки, как ни странно, гораздо более личные.

Он уже там, роется в холодильнике, достает ингредиенты с уверенностью, которая одновременно впечатляет и слегка настораживает.

— Надеюсь, тебе нравятся яйца, — говорит он, с ухмылкой глядя на меня через плечо.

— Мне больше интересно, сможешь ли ты приготовить их, не поджигая кухню, — отвечаю я, прислонившись к стойке, сложив руки, наслаждаясь домашней версией Максима.

Похоже, этот вызов его забавляет. Он с размаху разбивает яйца в миску и энергично взбивает их.

— Приготовься удивляться, — заявляет он, сосредоточившись на задаче.

Я наблюдаю за ним, и напряжение от нашего утреннего пробуждения сливается в легкое, игривое подшучивание. Это та его сторона, которую я видела мельком, но никогда не открывала полностью. Мужчина, который может смеяться, который может легкомысленно подтрунивать над собой, не отягощая себя ответственностью за каждый шаг.

Пока он готовит, я подхожу ближе, привлеченная теплом его присутствия и манящим ароматом, наполняющим кухню.

— Нужна помощь?

— Я думаю, ты получишь больше, чем ожидала, если предложишь свою руку.

Он поворачивается ко мне, откладывая венчик и преодолевая расстояние между нами за считанные секунды. Его глаза темнеют от желания, когда он кладет свои руки по обе стороны от меня, фактически прижимая меня к прилавку.

Он ухмыляется, в его глазах сочетаются высокомерие и голод.

— Ты сама напросилась, — рычит он, прежде чем прижаться своими губами к моим, в яростном объятии, не оставляющем места для неуверенности. Наши языки сплетаются в жарком танце, поцелуй наполнен пьянящей смесью доминирования и подчинения.

Мое тело жадно откликается на его прикосновения, руки инстинктивно тянутся к нему, и мы исследуем друг друга с нарастающей силой. Я чувствую, как между нами нарастает жар, как голод и потребность сплетаются в отчаянной симфонии.

Руки Максима крепко сжимают мою талию, притягивая меня ближе к себе. Его прикосновения бьют током, вызывая мурашки по позвоночнику заставляя мое дыхание сбиваться в предвкушении. Он опускает голову к моей шее, проводя по коже горячими поцелуями, каждый из которых оставляет обжигающий след.

Я пытаюсь перевести дыхание, когда он покусывает чувствительную кожу чуть ниже мочки моего уха, его зубы царапают меня с оттенком боли, что усиливает мое удовольствие. Мои пальцы впиваются в его плечи, и я полностью отдаюсь моменту, позволяя ему взять все в свои руки.

В этот момент он отстраняется.

— Нельзя допустить, чтобы яйца сгорели.

Я отстраняюсь от Максима, мои губы припухли, а дыхание стало тяжелым от желания. Интенсивность его прикосновений заставляет меня желать большего, но его напоминание о яйцах возвращает меня к реальности. Я одариваю его знойной ухмылкой, в моем голосе звучит предвкушение.

— Ну, мы же не хотим, чтобы завтрак сгорел, правда?

Он мрачно усмехается, его глаза наполнены смесью голода и веселья.

— Нет, не хотелось бы, — пробормотал он, проводя рукой по своим взъерошенным волосам. — Но не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты получила свою порцию чего-то такого же горячего и вкусного.

Не в силах больше сопротивляться, я подхожу к нему ближе, прижимаясь всем телом к его спине. Тепло, исходящее от его кожи, посылает волны возбуждения через меня.

— Знаешь, — шепчу я ему на ухо, мой голос звучит соблазнительно, — кулинария, это не единственное, в чем ты хорош.

Он слегка поворачивается ко мне лицом, в его глазах появляется озорной блеск.

— О? И в чем же еще я хорош? — Бросает он вызов.

Я ухмыляюсь и провожу пальцем по его груди, чувствуя, как твердеют его мышцы под моим прикосновением.

— Соблазнять меня на всевозможные греховные поступки, — мурлычу я.

Из его горла вырывается низкое рычание, когда он хватает меня за талию и притягивает к себе, и в этот момент мы чувствуем запах горелой еды.

— Черт.

Я тихонько смеюсь, чувствуя, как меня охватывает смесь разочарования и веселья.

— Что ж, — говорю я с игривой улыбкой, — думаю, нам придется найти другой способ утолить голод.

Губы Максима искривляются в ухмылке, когда он смотрит на меня.

— Поверь мне, — хрипло говорит он, — у меня в голове еще много вкусных идей.

В этот момент в комнату входит Виктор, и мы оба отстраняемся друг от друга, кашляя.

— Ребята, вы готовы? — Спрашивает Виктор, выжидательно глядя на нас, словно не замечая той напряженной атмосферы, в которую он только что вошел. — К приему у врача?

Я киваю, мой разум все еще переполнен впечатлениями от момента общения с Максимом.

— Да, мы готовы, или будем готовы, когда переоденемся, — отвечаю я, мой голос немного задыхается.

Максим прочищает горло, его глаза на миг встречаются с моими, прежде чем он переключает внимание на Виктора.

— Мы будем прямо за тобой, — говорит он.

Когда Виктор покидает комнату, я не могу не почувствовать разочарования. Прерывание произошло в самый неподходящий момент. Я была на грани того, чтобы полностью отдаться желаниям Максима, позволить ему взять себя в руки так, чтобы это одновременно и возбуждало, и пугало меня.

Максим повернулся ко мне с улыбкой, от которой у меня по позвоночнику побежали мурашки.

— Похоже, нам придется пока отложить нашу маленькую игру, — хрипло говорит он.

Я одариваю его знойной улыбкой и подхожу к нему ближе, пока наши тела почти не соприкасаются.

— О, не волнуйся, — мурлычу я. — У меня есть много идей на потом.

Он ухмыляется, уголок его рта подергивается от обещания.

— Я на это рассчитываю.

Мы оставляем руины нашего завтрака позади и некоторое время спустя следуем за Виктором к машине, где нас ждет Иван. Энергия между нами ощутима, каждый взгляд говорит о многом.

Максим наклоняется ближе, чтобы прошептать:

— Думаешь о потом?

Должно быть, мое лицо говорит об этом, потому что он хихикает, и этот глубокий звук находит отклик внутри меня.

В машине Иван первым нарушает тишину.

— Итак, мы сейчас узнаем, кто у нас будет - маленькая принцесса Братвы или мини-босс мафии, — говорит он с редкой ноткой юмора в голосе.

Виктор хихикает, оглядываясь с пассажирского сиденья.

— Я ставлю на девочку. Нам явно суждено остаться в меньшинстве.

Я наклоняюсь вперед, присоединяясь к шуткам.

— Если только она унаследует мою внешность, а не твое сомнительное обаяние, Виктор, — поддразниваю я, поймав его взгляд в зеркале заднего вида.

Максим, который всегда был водителем, добавляет:

— Она будет идеальной, несмотря ни на что. Но я тоже надеюсь на девочку. Его рука находит мою и ободряюще сжимает ее.

Медсестра называет наши имена, возвращая нас с каната, по которому мы идем.

Кабинет врача – это мир, далекий от наших привычных мест, место стерильного света и тихого рокота голосов. Когда нас вызывают, я чувствую нервозность и волнение. Вот он - момент истины.

Ультразвуковое исследование – это сплошная череда эмоций, голос врача успокаивает, пока мы смотрим на экран, пытаясь понять, какие фигуры и тени представляют наше будущее.

— А вы хотели бы узнать пол? — Спрашивает врач с улыбкой в голосе.

— Да, — говорим мы почти в унисон, коллективно затаив дыхание.

— Это девочка, — объявляет она, и комната взрывается.

— Девочка! — Восклицает Виктор, его предыдущее предсказание подтвердилось.

Иван присвистывает - звук неподдельного восторга.

— Действительно, принцесса. Теперь у нас проблемы.

Максим крепче сжимает мою руку, его радость ощутима.

— Дочь, — шепчет он.

Я не могу сдержать слез, которые наворачиваются на глаза, реальность нашей ситуации поражает меня. У нас будет дочь. Маленькая девочка, которую будет любить и защищать самая невероятная группа опекунов.

— Только если она не начнет встречаться до тридцати лет, — полушутя-полусерьезно говорит Максим, но в его словах чувствуется серьезность.

— Тридцать? Пусть будет сорок, — вклинивается Виктор, и даже Иван кивает в знак согласия.

Я смеюсь сквозь слезы, переполненная любовью, которая уже окружает нашего будущего ребенка.