Она уйдет. Эта мысль проносится у меня в голове, как выстрел в пустом переулке, резкий и разрушительный. От нее у меня закипает кровь. Это неправильно, это чертовски несправедливо. Она должна быть здесь, с нами.

Я снова перевожу взгляд на Софию, и ее хрупкость пронзает мою закаленную внешность, как меткая пуля. Я не многословен, но к черту все, если я позволю ей уйти без боя.

— София, — раздается мой голос из глубины груди, в каждом слоге сквозит отчаяние и неоспоримая тоска. — Мы не должны зацикливаться на том, о чем договорились раньше. — Я приостанавливаюсь на мгновение, чтобы успокоиться и отступить от грани уязвимости, на которую я нечаянно ступил.

Ее глаза мерцают, встречаясь с моими, в поисках уверенности, в поисках утешения. Это зрелище вызывает в моем суровом сердце удивительную нежность.

Спустя вечность Иван говорит:

— Он прав, мы этого дерьма не ожидали. — Его руки широко взметаются, охватывая напряжение, Софию, меня - все.

Наступившую тишину нарушает Виктор, наконец обретший голос. Ему не нужно ничего говорить - сталь в его взгляде говорит сама за себя.

Мы глубоко погружаемся в наши страхи и надежды, каждое слово прокладывает путь к пониманию - по одному откровению за раз. Это нелегко, но это необходимо - чертовски важное осознание того, где мы находимся и где надеемся быть.

И все это время одна мысль остается в моем сознании, как заноза. Черт возьми, я хочу ее. Я хочу завладеть ею, заклеймить ее как свою. Эта мысль поглощает меня, становясь моим спасательным кругом в этой буре эмоций, грозящих утопить меня.