Глава 42

Катарина

Четверг, 11 января 2024 года

— Это был самый медленный и скучный хоккейный матч, на котором я когда-либо была в своей жизни, Кэт. Мы можем просто уйти? Я уверена, что Але и твой брат поймут, если мы уйдем раньше.

Айяна не может высидеть каждую секунду хоккейного матча, но она права. Эта игра была изнурительно скучной. Ни одна из команд не проявляет агрессии, удалений почти не было, что неслыханно, а " Scarlets " ведут со счетом четыре - ноль.

В ближайшие двадцать минут не произойдет ничего, что могло бы изменить ситуацию.

— Осталось всего двадцать минут, а сразу после этого мы отправимся с командой на ужин. Мы можем подождать и уйти вместе с ними.

— Боже, ты такая хорошая подружка. Ненавижу это, — ворчит она, скрестив руки на груди.

Следующие несколько минут проходят так же медленно, как и первый час или около того. В конце концов я решаю, что мы можем отправиться на улицу, чтобы пропустить толпу и встретиться с ребятами за ужином, но когда я уже стою, то вижу, что в другой команде появился игрок-новичок, который уже некоторое время находится на испытательном сроке. Похоже, они хотели дать ему шанс сегодня вечером, поскольку у них все равно нет надежд на победу.

Этот игрок уже известен своим ужасным поведением и слишком агрессивным стилем, поэтому, когда я вижу, как он нападает на Алессандро, мое сердце так сильно сжимается в груди, что кажется, оно вот-вот разорвется.

Алессандро удается ловко обходить его стороной, умело уклоняясь от его нападок на каждом шагу и повороте. Моя тревога начинает утихать, пока не проявляется мой самый большой страх.

Когда ваши близкие занимаются контактными видами спорта, вы знаете, что существует риск получения травмы. Работая в неврологии, я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой, но совсем другое дело - видеть, как твои худшие страхи разыгрываются на твоих глазах.

Алессандро стоит на ногах, крепко держится на льду, сохраняя идеальное равновесие, и в следующее мгновение его головой впечатывает в борт. Его тело подбрасывает на несколько футов, прежде чем его голова врезается в борта, и его хромое тело ударяется о лед.

Меня трясет, сердце колотится в груди, и все это усиливается тишиной, наступившей на арене.

Тренеры и инструкторы бросаются к Алессандро, и я слышу крики, доносящиеся с другого конца льда. Все товарищи Але по команде кричат на судей и новичка.

В этот момент я думаю, что у меня может случиться сердечный приступ. Мое сердцебиение достигло новых высот. Я полна такого страха, какого никогда не знала.

Мгновение спустя мой взгляд возвращается к Але, и как только я подумала, что хуже уже быть не может, он начинает биться в конвульсиях. Известно, что судороги случаются после особенно сильной травмы головы, и мое тело берет верх, прежде чем мозг успевает сообразить, что я делаю.

Я бегу вниз по ступенькам и через бортики, игроки смотрят на меня в недоумении, пока я скольжу по льду к Але. Тренеры и преподаватели просто смотрят на него! Они даже не помогают.

— Звоните девять-один-один и вызывайте медиков на место! — кричу я им, стоя на коленях у его головы и делая все возможное, чтобы мягко оттолкнуть его гигантскую массу от стены, чтобы он не рисковал получить новые травмы во время припадка.

Припадок прекращается через несколько секунд, и санитары уже мчатся к нему с носилками. Я спокойно говорю с ним, заверяя, что я здесь и что с ним все будет в порядке, но он не отвечает. Он слишком молчалив.

— Мэм, мне нужно, чтобы вы отошли с дороги, чтобы я мог сделать свою работу, — говорит мне ведущий медик. Я не буду с ним спорить. Не сейчас. Не зная, что нахожусь в ужасном состоянии и не смогу жить с собой, если каким-то образом задержу его помощь или он получит новые травмы по моей вине. Я ухожу с их пути, оставаясь достаточно близко, чтобы продолжить разговор с ним.

Проходит не так много времени, прежде чем он приходит в себя, и первоначальный шок проходит по мере того, как он приходит в себя.

Я не хочу, чтобы он делал резкие движения, поэтому быстро заверяю его, что я здесь.

— Але, с тобой все в порядке. Ты ударился головой, но с тобой все будет в порядке. Я буду с тобой все время, хорошо, малыш?

Я хватаю его за руку, крепко сжимая ее.

— Кэт.

Он говорит это так тихо, что мое сердце разбивается на миллион осколков, но я испытываю прилив облегчения от того, что он вообще говорит.

На глаза наворачиваются слезы, горло сжимается от волнения. — Да, детка, я здесь.

— Не оставляй меня, хорошо?

Он говорит так, будто боится, и это еще больше загоняет кол, который уже засел в моей груди, в мое сердце.

— Никогда, детка, я не уйду. Ты не сможешь заставить меня, даже если попытаешься, — заверяю я его, пока парамедики продолжают работать, укладывая его на носилки, и вскоре мы уже сидим в машине скорой помощи, направляясь в мою больницу.