Глава 16

Синди

Дейзи рушится на пол в тот момент, когда рука Павла медленно опускается. Слёзы текут по её лицу, она открывает рот, хватая воздух, как рыба, задыхающаяся на крючке, и массирует горло.

Павел шатается вперёд, слепо хватаясь руками за спину, пытаясь достать нож, всаженный в него.

Я поднимаю штангу и замахиваюсь, громкий треск его черепа, встретившегося с твёрдым металлом – как изысканная гармония, успокаивающая боль в моей душе. Он валится на пол, лицом вниз. Он непроизвольно дёргается, а его глаза пустым взглядом уставились на холодный пол под ним.

Я подбегаю к Дейзи и приседаю возле неё.

— Ты в порядке? — спрашиваю её.

Она кивает, но всё ещё откашливается и задыхается.

Павел стонет и пытается подняться. Боже, мне придётся забить его до смерти. Он неустанен в своих пытках.

Дверь с грохотом открывается, ударяясь о стену за ней.

Чёрт, если это один из людей Нико, мы мертвы.

Пронзительные голубые глаза Нико освещают темноту, и у меня замирает сердце. Он небрежно заходит в комнату, делает три длинных шага, и Джеймс врезается в его спину.

— Какого хрена? — говорит Джеймс.

Нико молчит, он просто смотрит на меня, Дейзи, а затем на Павла.

— Он пытался её изнасиловать, — вырывается у меня с дрожащим дыханием, и я нахожу в себе силы обхватить её рукой в защитном жесте. Нико может убить меня за это – нападение на одного из его людей, чтобы защитить Дейзи. — Она дочь Иветты, — поспешно добавляю я, не получив ответа. — Подумай о скандале. Иветта отменит сделку. Для тебя всё будет кончено.

— Заткнись, — рычит он.

Нико медленно подходит к Павлу и переворачивает его. Павел кричит от боли, когда нож глубже вонзается в его спину.

Я оставляю Дейзи на минуту и подбегаю к Павлу и Нико. Кровь скапливается на полу под Павлом, и тошнота в моем желудке грозит выплеснуться из меня так же, как кровь из него.

Я это сделала. Я могла убить человека. Думаю, он выживет. Трясущимися руками я беру свой телефон и начинаю набирать «999».

Нико резко выбивает его из моей руки, и он скользит по полу.

— Какого чёрта? Нам нужна скорая для него.

Нико смотрит на меня и его взгляд смягчается. Затем он кивает Джеймсу. Нико поднимает меня на ноги и уводит от Павла. Когда мы оказываемся у дальней стены, он поворачивает меня к себе и прижимает моё лицо к своему плечу, удерживая там, когда я пытаюсь оглянуться и посмотреть, что происходит.

Щёлк. Щёлк. Бум.

Шум приглушённый, это странно. Он не громкий, но мощный. Как будто звуковая энергия прорвалась сквозь пространство, в котором мы все находимся, высасывая воздух из наших ушей. Я отталкиваюсь от Нико и поворачиваю голову. Джеймс аккуратно убирает пистолет под куртку, а Павел не двигается и не издаёт ни звука.

Дейзи захлёбывается рыданиями, закрывая лицо руками, чтобы скрыть ужас, который предстал перед нами. Я смотрю на Джеймса, потом на Нико, когда комната раскачивается и наклоняется.

— Что ты наделал? — шепчу я. — Он должен был поехать в больницу.

— И что дальше? — спрашивает Нико. — Они бы взяли у него показания. Даже если бы он солгал, чтобы защитить тебя, что очень сомнительно, были бы доказательства. Полиция была бы здесь, влезла бы в мои дела. В больнице всё бы записали. В лучшем случае это был бы скандал. Однако Павел становился обузой. Я не мог гарантировать, что он защитил бы тебя, даже по моему приказу, и тогда тебя бы арестовали. Ты ударила его ножом. За это тебе грозит большой тюремный срок. А так никто никогда не узнает.

— Ты убил его, — говорю я Джеймсу. — О Боже, Нико.

Рыдания Дейзи разносятся по комнате, словно отголоски страшной сцены, которая только что произошла.

— Отвези её к ветеринару, который латает наших людей, и тогда это будет неофициально. Убедись, что она в порядке физически, и попробуй дать ей что-нибудь успокоительное, — Нико дёргает подбородком в сторону Дейзи.

Джеймс кивает и идёт к Дейзи. Он бережно подхватывает её на руки и выносит за дверь.

— Куда он её забрал? Она будет в порядке? — паника вцепляется в меня, сжимая горло и заставляя кружиться голову.

— Он отвезёт её к ветеринару, с которым у нас договорённость. Она лечит людей также, как и животных на стороне, и латает наших людей, когда они получают ранения. Она убедится, что Дейзи в порядке.

— Я убила человека, — шок обрушивается на меня ледяными волнами.

Нико нежно берёт мой подбородок и переводит мой взгляд на себя.

— Нет, не ты, Синдерс. Я приказал казнить грёбаного ублюдка, и Джеймс это сделал. Павел пережил бы то, что ты с ним сделала. Я дал Джеймсу разрешение сделать то, что должно было быть сделано. Недавно я понял, что Павел стал обузой. Это случилось бы так или иначе. Его срок годности истёк. Это не на твоей совести.

Мои зубы непроизвольно стучат, а Нико кажется далёким, тяжелый ритм моего сердца заглушает его голос.

— Пойдём, — Нико берёт мою руку, — тебе нужно выпить и ввести немного сахара в организм. Не могу позволить тебе впасть в шок.

— Что насчёт… — я даже не могу взглянуть на огромную, неподвижную фигуру Павла.

— Мои люди это уберут, — мои ноги внезапно застывают на месте, а моё психическое состояние меняется с шокированного на возмущённое. Я упорно отказываюсь двигаться. Я вызывающе смотрю на Нико, возмущаясь тем, что он может быть таким бессердечным и жестоким. С другой стороны, он только что приказал убить Павла, так что…

— Это? — повторяю я, и Нико поднимает одну бровь, выражая сомнение в моём неповиновении. — Он мог быть ужасным, Нико, но он всё ещё продолжает быть человеком. Он служил твоей семье, рискуя своей жизнью, чтобы тебя защитить.

— Да, Синдерс, я в курсе. Позволь напомнить, что ты только что пырнула его ножом, чтобы помешать ему изнасиловать твою сводную сестру. Никакой любви здесь нет. Почему же ты вдруг разозлилась, что этот ублюдок получил по заслугам?

— Я не хотела, чтобы он умер, Нико. Я просто не хотела, чтобы он кому-то навредил. Я не хотела, чтобы он был здесь. Но всё же, он имел семью. Мать.

Нико обхватывает моё лицо своими большими сильными руками и нежно целует в лоб. Это слегка успокаивает, и я мысленно укоряю себя за то, что жажду больше его прикосновений.

— Синдерс, уверяю тебя, мать Павла будет извещена о его безвременной кончине, а о его семье позаботятся. Перестань думать о нём. Он был куском дерьма и не заслуживает твоего сочувствия.

Он берёт меня за руку и ведёт по длинному коридору к винтовой лестнице и обратно на первый этаж дома. Нико заводит меня на первый этаж, как в реальность после долгого кошмара.

Он идёт прямо к лестнице, и продолжая держать мою руку, ведёт меня на следующий этаж. Мы входим в логово, где его люди слоняются без дела.

— Мне нужно, чтобы вы, ублюдки, убрались. Мокрая работа. В подвале.

— Проблема, бос? — спрашивает один из мужчин.

Лицо Нико суровее, чем я когда-либо видела.

— Павел облажался. Вы все можете пойти и посмотреть, как выглядит неподчинение моему прямому приказу. Никто не может делать это и продолжать дышать. У него был один простой, блядь, приказ – не трогать дочерей Иветты. Он не подчинился, так что ублюдок мёртв. Посмотрите на него. Учитесь на его ошибках. Затем уберите его отсюда.

Нико не теряет времени на дальнейшие разговоры со своими людьми. Он поворачивается на каблуках и ведёт меня, потрясенную и ошеломленную, по лестнице на первый этаж, в изысканную гостиную, где Иветта и Айрис попивают чай со скучающей Ренатой.

Зоркий взгляд Иветты устремлён на наши соединенные руки.

— Что за чёрт, Нико? Это чересчур для отцовской привязанности, тебе не кажется? Я знаю, что ты станешь отчимом девочки, но ты не должен держать её за руку, как будто она пятилетний ребенок.

— Произошёл инцидент, — Нико не отпускает мою руку, подводит меня к дивану и осторожно усаживает. Он отпускает меня и поворачивается лицом к Иветте. Положив руки на стройные бёдра, он пристально смотрит на неё. — Дейзи пострадала. С ней всё будет в порядке. Джеймс отвезёт её к врачу.

— Что случилось? — требует Иветта.

— Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если вы не будете знать подробностей, но с ней всё в порядке. Травмы более поверхностные и психические, и к врачу она идёт только из предосторожности.

Глаза Иветты сужаются, как будто она прочла между строк.

— Один из твоих людей сделал это? — её голос холодный как лёд, она качает головой. — Надеюсь ты разберёшься с ним.

— Уже.

— Я должна верить, что ты достаточно контролируешь своих людей, чтобы гарантировать это, не так ли? — насмехается она.

Её отсутствие заботы о дочери просто поразительно. Первым делом она не спрашивает, как там её дочь, какие у неё травмы, или куда её увезли. Нет, её первый инстинкт – спровоцировать ссору с Нико. Она всегда пытается найти способ утвердить свою власть и выплеснуть свой яд. Для неё это всё игра. Игра во власть, отчаянная попытка получить контроль.

— Он больше не с нами, — говорит Нико.

— Ты уволил его? Хорошо.

— Окончательно. Да, — Нико не отводит взгляд от Иветты, убеждаясь, что она понимает реальность его слов, не уличая себя напрямую.

— О, — она подносит руку ко рту. — О!

Нико кивает.

— Я дал тебе слово, что мои люди не тронут твоих дочерей. Павел ослушался моего прямого приказа. Он дорого заплатил за это предательство, Иветта. Он облажался и столкнулся с последствиями, — он щёлкает пальцами.

Лицо Иветты бледнеет, глаза расширяются, и на короткое мгновение в чертах её лица появляется выражение шока.

Нико направляется к барной стойке. Я наблюдаю, как он наливает бренди, затем добавляет сахар, лёд, 7Up²⁰ и апельсиновые дольки. Протягивая мне напиток, он наблюдает за тем, как я делаю неуверенный глоток. Я чуть не поперхнулась. Боже, какой крепкий.

— Выпей, — он приказывает.

— Что это? — я скорчила гримасу.

— Старомодный коктейль. Только с бренди, а не виски. Это поможет.

— Почему она шокирована? — спрашивает Иветта, уже оправившись от своего минутного волнения.