На следующее утро отец застал меня в амбаре, ― матерясь, я пыталась перезарядить ружье.

На следующее утро отец застал меня в амбаре, ― матерясь, я пыталась перезарядить ружье.

― Это еще что такое?

― Просто жизнь, ― выпалила я, защелкивая затвор и глядя на загоревшее на солнце лицо отца.

― У тебя такой вид, словно тебе снова лет девять, и ты со всех ног несешься домой, приметив змею на заднем дворе.

От воспоминаний об этом инциденте меня передернуло. Но если бы все было так просто, и дело заключалось просто в какой-то змее.

От нее можно бы было просто убежать, пристрелить ее или же просто отрубить гадине голову. Но сейчас змея, проскользнувшая в мою жизнь, напрочь отравила ее своим ядом, обращая все в ад. Страх, зародившейся внутри меня, кричал о том, что этого уже не остановить.

Хотя попытаться все-таки не мешало бы.

Я вновь переключила свое внимание на изрядно потрепанные мишени. Бумажные полотна, которые за ненадобностью провели слишком много времени на полках во влажности амбара.

― Со мной все в порядке. Просто пытаюсь отогнать себя мысли о кое-чем.

Я не могла рассказать ему. Потому что не была уверена, должна ли я сама была владеть этой информацией. Все же, как не крути, это являлось частью федерального расследования.

― Вот так, ― сказал отец, кладя руки мне на плечи. ― Просто чуть шире стойка, и все получится.

Я набрала воздуха в легкие, представила перед собой Томаса ― его взгляд, ― и, когда дрожь в моих руках унялась, сосредоточилась на тюке сена, к которому была прикреплена мишень.

Медленный выдох.

...Ты сводишь меня с ума, Голубка...

Я нажала на спусковой крючок.

И промахнулась буквально на несколько сантиметров.

Пуля пробила деревянную стену в задней части амбара, и папа прищелкнул языком.

― Ты никогда не достигала мастерства мимолетно. ― Он вновь встал у меня за спиной и положил руки мне на талию. ― Относись к нему нежно, как к ребенку, Джем.

Пытаясь совладать со слезами, выступающими на глазах, я ослабила хватку и постаралась выровнять дыхание. Вскоре мое сердцебиение пришло в норму.

Израненное и напуганное, но оно все еще билось.

― Вот так, ― мягко произнес отец, не убирая рук с моей поясницы. ― Теперь вдох. Заведи палец и легким движением спусти курок. Все просто.

Я прицелилась и сделала вдох-выдох, как он и сказал.

...Я с тобой, Джем-Джем. Клянусь...

Осторожное нажатие на спусковой крючок.

В яблочко.

Сено облаком взметнулось в воздух, а пораженная бумажная мишень упала на деревянный пол.

― Вот так, черт подери, ― воскликнул отец. ― Ты умница, Джеми, но теперь тебе тут все убирать.

Звук шин, буксующих в грязи, заставил меня устремиться из кухни на крыльцо.

Я едва успела впрыгнуть в тапки, когда Майлз припарковал свой пикап возле дома.

Точнее, Майло.

Москитная сетка позади меня зашуршала, когда отец вышел посмотреть, кто приехал, и встал позади меня.

― Вот дерьмо. Хочешь, чтобы я пристрелил его? Или ты тренировалась именно для этого момента?

Усмехнувшись, я жестом попросила его вернуться в дом.

― Все нормально. Я просто выпровожу его и все.

― Тебе виднее, ― проворчал отец, вытирая руки тряпкой, а затем скрылся за дверью.

― Джем, ― поприветствовал меня Майло, глядя на меня красными от недосыпа глазами. Он даже не сменил одежду со вчерашнего дня.

Я спустилась по ступенькам, предлагая ему переместиться к пикапу, чтобы избежать лишних ушей.

― Зачем ты приехал?

Он нахмурился, улавливая мой недружественный настрой.

― Я приехал, чтобы отвести тебя туда, где ты будешь действительно в безопасности.

― Я не нуждаюсь в твоей защите, Майло. ― У меня больше не было нужды церемониться с ним. Даже его настоящее имя я произнесла без особого трепета, хотя ему это явно резало по ушам. ― Это по твоей вине я оказалась по уши в дерьме. Оставь меня в покое. Я не ребенок, хоть твоя жена и считает иначе.

Он нахмурился еще сильнее.

― Я знаю, что ты не ребенок, но то, что я рассказал тебе ― вовсе не идиотская шутка. Ты думаешь, мы бы стали рисковать кем-то, если на это не было веских причин? ― выпалил он, не скрывая разочарования в голосе.

Я заняла защитную позу, скрестив руки на груди.

― Интересно, ты планировал уйти от жены, прежде чем сделать мне предложение?

― Джем, прекрати.

Я зашаркала ногой перед собой.

― Трудно ответить на вопрос?

― Я уже говорил тебе, что наша с тобой первая ночь перевернула все с ног на голову, но Шелли...

― Шелли, ― повторила я за ним, словно это поможет принять мне ситуацию и сделает ее менее болезненной.

― Все слишком сложно. Мы вместе со старшей школы...

― Стоп, то есть тебя даже в старшей школе не смущали перспективы обрюхатить кого-то?

Он покачал головой.

― Мы были лучшими друзьями. ― Слезы вновь подступили к моим глазам. ― Шелл была для меня лучшим другом больший отрезок моей гребаной жизни. Я понимал, что удержать возле себя вас обеих невозможно. Мне пришлось признаться ей. И она... ― Он застонал, запуская пальцы в свою густую шевелюру. ― Она очень сильная и готова вынести куда больше, чем любая из женщин. Не в ее стиле сдаваться, совсем не в ее...

― Тебе виднее, ― ответила я. ― Так это с ней ты переспал тогда? ― Ответ мне был заведомо неприятен, но я хотела удостовериться. ― Ты спал с ней регулярно, не так ли? Это же твой долг как супруга...

Он оставил вопрос без ответа, и это было куда красноречивее любых слов.

Я вдохнула горячего воздуха, чтобы не дать себе разреветься.

― Все слишком сложно. Думаю, ты понимаешь это?

― Я собираюсь все исправить. Будем только ты и я, обещаю. Но сейчас...

― Какая же хрень, ― пробормотала я, замотав головой и ухмыльнувшись.

― Джем, послушай меня, прошу тебя. Мы не какие-то там монстры. ― Он бросил быстрый взгляд на дом позади меня и слегка сбавил тон: ― Я переговорил со своим начальством, и он поддержал меня в том, что мы должны обеспечить тебе охрану. А пока ты должна вернуться в свою квартиру.

― Квартиру, за которую платил ты, или она тоже оплачивалась из бюджета?

― Разве это так важно? ― огрызнулся Майло.

― Учитывая, что я все же прожила там несколько месяцев, отчасти важно. Неудивительно, что ты не позволял мне платить за нее. ― С моих губ сорвался обреченный смешок. ― Ах да, я, наверное, должна благодарить тебя, что ты не брал с меня этих денег просто для вида?

― Перестань ехидничать, Джем, и запрыгивай в гребаный пикап. ― Он подался вперед, когда от меня не последовало никакой реакции, кроме возмущенного приподнимания бровей. ― Ладненько, тогда, черт возьми, мне придется усадить тебя туда силой.

Я обрушила череду ударов по его накаченной спине, когда Майло без особых усилий перекинул меня через свое плечо. Мне не оставалось ничего, кроме как кричать и брыкаться, когда он распахнул заднюю дверцу машину и извлек наручники из кармана сидения.

Я не сдерживала себя в выражении эмоций.

Неожиданно воздух рассек звук выстрела, кроссовки Майло оказались обрызганы грязью, а после... тишина. Замерла даже природа.

― Вот черт.

От испуга Майло чуть не уронил меня, но все же смог аккуратно вернуть на землю, прежде чем отец приблизился к нему с заряженным дробовиком.

Я неуверенно отступила в сторону крыльца.

― Не знаю, с какой гребаной горы ты свалился, парень, но я всегда считал тебя скользким типом. ― Когда Майло попытался обойти свой пикап, отец еще сделал один предупредительный выстрелил, вынуждая его замереть на месте с поднятыми руками. ― Еще раз попытаешься тронуть ее, я засуну тебе руки в задницу.

― Все, я ухожу, ― выпалил Майло. Его грудь ходила ходуном, когда он попятился к двери пикапа. ― Но, Джем, прошу тебя. На секунду откинь все предрассудки и обдумай все. Ты знаешь, что мне нет смысла тебе врать. ― Он запрыгнул на водительское сидение, захлопнув дверцу, а затем жестом показал, чтобы я набрала его, если что.

― О чем это он, черт возьми? ― поинтересовался отец, все еще держа машину Майло на мушке.

Я выдохнула и приоткрыла отцу хоть чуточку, но правды.

― Он просто подонок, который водил меня за нос.

Папа выстрелил вслед отъезжающему автомобилю, выбивая ему заднюю фару. Майло прибавил газу, и вскоре пикап уже мчался по дороге, ведущей вниз по склону.

― Что ж, надеюсь, засранец нарвется на штраф, прежде чем успеет посетить автосервис.

Отец рассмеялся, а затем похлопал меня по плечу и направился в дом.

Майло дал о себе знать только спустя пару дней, прислав сообщение на мой мобильник. В нем он сообщал, что меня ждет конверт в бакалейной лавке в пригороде. В той самой, которую посещали только те немногие обитатели Гленнинга, которые предпочитали избегать контакта с бетонными джунглями.

Я оставила сообщение без ответа, отложив телефон в сторону и попытавшись продолжить чтение книги. Это не приносило успокоения, поэтому я решила прибраться дома, протерев пыль, которую мой отец не замечал в упор или, по крайней мере, делал вид, что не замечает, а потом пропылесосив.

К вечеру я знатно пропотела, поэтому была вынуждена принять душ.

После я надела свое хлопковое платье персикового цвета, которое не носила со школы, и собрала волосы в простой хвост. Бросив взгляд в зеркало, я отметила, что заметно сдала в весе, а мой взгляд стал более выразительным на фоне выступающих скул.

Причина в недостатке питания, но в сложившемся хаосе мне сложно было заставить себя нормально поесть.

В отражении зеркала мой взгляд вновь зацепился на мобильнике.

Я пыталась внушить себе, что мне ничего не угрожает. Это мой дом, и сложно было даже вообразить, что все эти чудовищные вещи могут добраться до меня и здесь.

Я закрываю глаза и вспоминаю о красно-синих огнях полицейской машины, которая остановилась возле нашего дома. Коллега и друг моего отца, Билл, тогда сообщил о гибели моей матери, которая умерла всего в трех километрах от родных порогов.

Во мне снова проснулся ребенок.

Проглотив крик отчаяния, я схватила свой мобильник, сумочку и ключи, а затем сообщила отцу, что еду в город.