19

АША

Я понятия не имею, как долго я сплю. Когда я просыпаюсь, то сначала думаю, что все это могло быть каким-то ужасным кошмаром. Я смутно помню, как Финн врывается в комнату, как они с Матвеем ссорятся, как мучительно выбегаем из дома и слышны звуки выстрелов, как Финн несет меня наверх, купает, укладывает в постель. Все это похоже на то, что происходит во сне, разрозненном и туманном, в котором нет ни одной аккуратной детали.

Но когда я открываю глаза, я не узнаю комнату, в которой нахожусь. Зато я узнаю ее запах, слабый намек на одеколон и мыло Финна на вязаном одеяле, которым я укуталась, на подушках, на которых лежу. А когда я пытаюсь сесть, ощущения, как будто меня избили, а потом несколько раз переехали, говорят мне, что все это не сон.

Мне требуется несколько попыток, чтобы сесть. Я вздрагиваю, когда вижу на подушке Финна засохшую кровь, скорее всего, из моего рта, я чувствую, как сильно он болит, когда я хоть немного шевелю губами. Сама комната выглядит как холостяцкая: простой деревянный каркас кровати и постельное белье серых тонов, высокий комод, который не сочетается с кроватью, пара таинственных романов на прикроватной тумбочке. На стенах висят картины с изображением старинных мотоциклов в рамке, и я с любопытством рассматриваю их, отчаянно пытаясь хоть как-то отвлечься от случившегося и вопросов, которые у меня возникают по этому поводу.

Финн спас меня. Финн вернул меня домой. Финн…

В дверь спальни стучат. Я успеваю лишь на мгновение задуматься об иронии, с которой кто-то стучится в собственный дом, прежде чем слышу голос Финна. Я стараюсь не обращать внимания на стайку бабочек, которая порхает в моем животе при его звуке.

— Аша? Ты проснулась?

— Да. — Даже это маленькое слово причиняет боль моему рту. Через мгновение дверь с треском распахивается, и в комнату входит Финн с миской в одной руке и чашкой в другой. Он окидывает меня оценивающим взглядом, полным беспокойства, и подходит к прикроватной тумбочке, ставя на нее, как я теперь вижу, миску с томатным супом и чашку с водой.

— Не был уверен, что ты справишься, — говорит он грубо, медленно садясь на край кровати. Его глаза снова пробегают по моему лицу, спускаясь к футболке, и я с приливом смущения и странного удовольствия вспоминаю, что на мне его одежда.

Прошло много времени с тех пор, как я ложилась в постель в мужской футболке. Последний раз...

Меня пронзает боль иного рода, и я ненадолго закрываю глаза.

— Эй. Пальцы Финна касаются тыльной стороны моей руки. — Если ты хочешь еще поспать...

— Нет, я уже достаточно поспала. Я хочу пойти домой...

— Тебе действительно не стоит, не сейчас...

— Я как раз хотела сказать, что пока не могу. — Я прервала его, мой голос немного ожесточился. — Хотя я надеюсь, что ты послушаешь меня и сделаешь то, что я прошу, если я буду настаивать. Но я не хочу, чтобы они видели, где находится мой дом, если кто-то следит за мной.

— Я настолько уверен, насколько это возможно, что никто не следит, — осторожно говорит Финн. — И я не пытаюсь подорвать твой авторитет во всем этом, Аша. Я обещаю тебе это. Но если ты мне доверяешь, я также обещаю, что стараюсь обеспечить твою безопасность, насколько это возможно. Тем более что...

Он прерывается, но ему не нужно заканчивать фразу, чтобы я поняла, что он хотел сказать. Он чувствует, что это его вина, конечно, так и есть. Он попросил меня согласиться на эту работу, он все устроил, он все спланировал. И все же я не считаю, что он виноват в этом.

— Я не обязана была соглашаться на это, — говорю я ему так мягко, как только могу. — Не вини себя, Финн, это только помешает понять, что действительно важно.

Он одаривает меня натянутой, грустной улыбкой.

— И что же это, Аша?

— Ты с Николаем и Тео найдешь решение, как уложить Матвея на дно.

Улыбка Финна немного ослабевает.

— В этом я с тобой солидарен, девочка. — Его пальцы нежно поглаживают тыльную сторону моей руки. — И я хочу, чтобы ты оставалась здесь столько, сколько нужно, пока тебе не станет лучше и ты не почувствуешь себя в безопасности. У меня нет никаких других ожиданий, кроме этого, — быстро добавляет он. — Все, что тебе нужно, девочка, у тебя есть. Без всяких условий.

В его голосе звучит доброта, которую я давно ни от кого не слышала, и, подняв на него глаза, я понимаю, что он искренен. Здесь нет никакой уловки, никакой игры, чтобы заставить меня трахнуть его, если я останусь здесь надолго. Просто мягкий взгляд его глаз говорит мне о том, что он хочет заботиться обо мне, и это приводит меня в ужас.

Я не могу влюбиться в этого человека. Не могу. Я не могу сделать это снова.

Моя грудь сжимается от боли воспоминаний о потере, и я высвобождаю свою руку из руки Финна, сцепляя пальцы на коленях. Я вижу, как он заботится обо мне, и я тоже забочусь о нем. Это может стать началом чего-то, что перерастет в нечто большее, если мы позволим этому случиться.

Я тянусь к стакану с водой, осторожно подношу его ко рту и стараюсь не поморщиться, когда прохладное стекло касается моих губ.

— Ты вообще спал? — Спрашиваю я, и рот Финна кривится. Я вижу ответ на свой вопрос в тенях под его глазами, но я хочу, чтобы он знал, что я думала об этом.

— Немного. В основном присматривал за тобой. А потом пошел разбираться с машиной, которую я угнал, чтобы привезти тебя сюда. Пришлось почистить ее и оставить в таком месте, где вероятность того, что ее отследят, будет меньше.

— А как же твой мотоцикл. — До этого момента я не задумывалась об этом, но теперь понимаю, что Финн никак не смог бы привезти меня на нем. Я бы не смогла удержаться на нем.

— А, ну... — Лицо Финна приобретает слегка мрачное выражение. — Тут уж ничего не поделаешь, девочка. Я не могу рисковать, возвращаясь туда, чтобы забрать его, и, скорее всего, они все равно его уже разгромили. Не волнуйся, — быстро добавляет он, заметив выражение моего лица. — Не скажу, что это не больно. Я привязался к нему, но он был не единственным моим мотоциклом. У меня есть еще один, который мне нравится почти так же, и в любом случае пришло время вложить в него немного больше любви.

— Это дерьмово — откровенно говорю я ему. — И мне очень жаль. Я знаю, что это должно значить для тебя… потерять мотоцикл из-за...

— Откуда ты знаешь, девочка? — Неожиданно спросил Финн, его глаза сузились. — Я не знал, что ты так хорошо знакома с тем, что мужчина может чувствовать по отношению к своей машине.

Мой желудок мгновенно сжался. Я не подумала об этом до того, как заговорила, не подумала о том, какие вопросы о моем прошлом это может вызвать у Финна. Я просто хотела, чтобы он знал, что я все понимаю, и позволила своему рту разогнаться.

— Это не имеет значения. — Я отставила стакан и потянулась за супом, пытаясь успокоить его. — Я просто подумала, что для тебя это имеет значение.

— Мм. — Финн бросает на меня любопытный взгляд, но опускает его. Я не уверена, почему именно он опускает глаза, в прошлом он был более чем готов лезть не в свое дело, но, возможно, что-то в моем выражении лица заставило его не давить на меня дальше. — Нам нужно поговорить с Тео, — продолжает он. — Он знает о том, что я заставлял тебя делать, девочка. Они с Николаем хотят поговорить с тобой, как только ты почувствуешь себя лучше. Обсудить, что произошло и что будет дальше, если ты не против.

— А если против? — Я с любопытством смотрю на него, гадая, что он ответит.

— Ну... — Финн пожимает плечами. — Полагаю, они будут не слишком рады этому, но я бы позаботился о том, чтобы они не досаждали тебе. Если ты больше не хочешь иметь с этим ничего общего, даже подведения итогов, значит, так тому и быть. И я бы тебя не винил, честно говоря. После... — он осекается, но его взгляд скользит по моему лицу и шее, и я понимаю, о чем он думает.

Наступает долгая минута молчания, как будто он пытается решить, о чем спросить, а о чем промолчать.

— Я не хочу давить на тебя, — говорит он наконец. — Я видел много жестоких вещей в своей жизни, но то, что я увидел там… не могу представить, что ты захочешь говорить об этом в ближайшее время. Но если ты можешь рассказать мне что-нибудь о том, что произошло...

Я медленно вдыхаю, закрывая глаза, пытаясь прогнать тошноту, которая поднимается в моем желудке при воспоминании.

— Есть много деталей, о которых я бы предпочла не говорить сейчас, это правда, — тихо говорю я. — Но то, что произошло, действительно...

Трудно встретить его взгляд. Но когда мне это удается, я вижу в них боль и вину. Между нами существует странная близость, два человека, которые разделили определенный вид удовольствия, но не пошли до конца, в обстоятельствах, которые не позволяют им быть настолько близкими, как если бы они встретились иначе. И все же я доверила ему свою жизнь. Я не знаю о нем всего, и он, конечно, не знает обо мне всего, но кое-что мне известно... Думаю, в некотором смысле мне удалось разглядеть в нем то, что вряд ли удавалось многим другим. Я знаю, о чем он думает в этот момент: о том, что все было напрасно, что Матвей вышел из-под контроля раньше, чем он успел что-то предпринять, и что он потерпел неудачу. И меня удивляет моя собственная реакция: острая, сжимающая боль в груди при мысли о том, что он винит в этом себя.

— Я назвала ему свое стоп-слово, а он его проигнорировал, — тихо говорю я. — Это не в первый раз...

Финн вскидывает голову.

— Что ты имеешь в виду? — Сурово спрашивает он, и я вздрагиваю.

— Вот почему Николай не позволил ему вернуться. Когда он выиграл ночь со мной в покер, он причинил мне больше боли, чем я считала нужным. Я использовала свое стоп-слово, а он его проигнорировал. В "Розе" есть множество защитных средств, так что, кроме ужасных ощущений, мне ничего не угрожало. Но сейчас...

— Черт. — Финн сжимает челюсть. — Я бы никогда не позволил тебе пойти туда, если бы знал, что...

— Я думала, что справлюсь с этим. Я думала... — У меня нет никакого оправдания, кроме того, что если бы я знала достаточно хорошо, если бы сказала Финну, он бы все отменил. А деньги были слишком хороши, чтобы отказаться и не воспользоваться шансом.