Мы выходим на улицу, и первое, что я замечаю, - это прохлада в воздухе.

— Подожди, — говорю я, вбегая обратно внутрь и хватая кардиган с одного из крючков возле входной двери. Мгновение спустя я снова оказываюсь рядом с Джией и обнимаю ее. Она смотрит на меня своими оленьими глазами, неоднократно моргая в знак признательности.

— Винсент, что бы ты ни собирался сделать, пожалуйста, будь осторожен.

— Осторожность - мое второе имя, — язвительно говорю я, пытаясь замаскировать гложущую меня тревогу. Я смеюсь. — Это прозвучало чертовски отстойно, мне кажется.

Джиа хихикает и кивает.

— Да, но мне это в тебе нравится.

Нико незаметно откашливается, уважительное вторжение, которое сигнализирует о том, что пора прощаться. Он стоит возле черного седана, его двигатель тихо урчит в вечерней тишине. Бросив последний долгий взгляд, я неохотно отпускаю Джию, наблюдая, как она подходит к машине.

Нико наклоняет голову и открывает ей дверь.

Я машу Джии на прощание в последний раз, когда дверь со щелчком закрывается, отдаляя ее от меня.

— Езжай аккуратно, — говорю я Нико, хотя мои мысли уже находятся в нескольких милях отсюда, обдумывая и планируя дальнейшие действия.

Я стою на подъездной дорожке и не двигаюсь с места, пока седан не скрывается из виду. Я разворачиваюсь и мчусь назад, чтобы собрать свои вещи. Запирая дом, я направляюсь в гараж, тяжелая дверь открывается со скрипом. Мой взгляд сразу привлекает одна фигура - наследие на четырех колесах, которое стоит отдельно.

Моя рука зависает над покрытой брезентом машине, прежде чем я хватаю и стягиваю его, обнажая фамильный драгоценный камень, спрятанный под ним. Я провожу рукой по холодному металлу капота, и почти слышу голос своего отца, пронизанный этим безошибочным властным тембром, который учит меня важности уважения - как данного, так и заслуженного: «Автомобиль человека - это его колесница, Винсент. Он рассказывает миру историю о том человеке, которым вы являетесь, и о том уважении, которого вы заслуживаете как этот человек».

Сегодня нет места для сентиментальности, есть только суровая реальность того, что необходимо сделать. Быстрым движением я обхожу машину со стороны водителя, бросаю сумку на пассажирское сиденье «Корвета» 1967 года и забираюсь внутрь.

Легким движением моего запястья двигатель оживает, глубокий рык наполняет гараж и вибрирует сквозь мои кости. Звук - чистый адреналин, боевой клич, который будоражит воина внутри.

Тени гаража отступают, когда я вывожу машину, наследие моего отца и свое будущее через его зияющую пасть.

В моих венах кипит не страх, а предвкушение - острое лезвие судьбы встречается с точильным камнем. Моя челюсть сжимается, мышцы напрягаются, как стальной трос. Я чувствую пульс в висках, ритмичный барабанный бой, который соответствует моей растущей решимости.

Я как будто на автопилоте еду туда, где был всего несколько раз. Последний был недавно, на помолвке сестры Лоренцо. Когда я приближаюсь к пункту назначения и машина плавно останавливается, мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. Двигатель работает на холостом ходу, низкое рычание отражает беспокойство, кипящее под моим спокойным внешним видом.

Я выхожу из машины, осматриваюсь вокруг. Тихая улица залита янтарным светом тусклых уличных фонарей. Мой разум мечется между планом и непредвиденными обстоятельствами, каждая мысль плавно переплетается, как хорошо поставленный танец. Вероятно, приехать в комплекс ДеЛуки в одиночку - не самое разумное решение, но это единственный вариант по двум причинам. Во-первых, если я искренне хочу утвердиться в качестве главы семьи Кинг, мне нужна демонстрация силы и храбрости. И, во-вторых, кроме Марко, я не знаю, кому я могу доверять в нашем бизнесе.

Я делаю глубокий вдох, вдыхая прохладный ночной воздух, иду к высоким железным воротам, охраняющим комплекс ДеЛуки. Пока я ехал, солнце скрылось, и теперь неполная луна висит над головой, бросая неземной свет на ухоженную лужайку и элегантный фасад поместья. Тени танцуют по периметру, нашептывая свои секреты и истории, которые я не могу себе позволить слушать.

Как только я подхожу, на моем пути сразу же встают двое мужчин.

— Мы можем вам помочь? — спрашивает один из мужчин.

Я объявляю, кто я и что я здесь, чтобы увидеть Кармина.

— Он ждет вас? — другой мужчина спрашивает.

Я выдерживаю их взгляд, мой голос тверд и резок.

— Он захочет меня видеть.

Напряжение в воздухе нарастает, мужчины обмениваются красноречивыми взглядами. В наступившей тишине я улавливаю слабый запах опасения, смешанный с оттенком любопытства.

Один из мужчин выходит вперед, занимая оборонительную позицию.

— Послушайте, вы вторгаетесь на частную собственность.

Легкая улыбка тронула уголки моих губ, в глазах появился опасный блеск.

— Я не думаю, что ты понимаешь. Я не прошу разрешения войти. Я говорю тебе, что войду. Ты можешь либо отойти в сторону и позволить мне пройти, либо объяснить Кармину, почему ты не впустил меня внутрь.

— Повтори, кто ты такой? — спрашивает меня один из мужчин, изучая меня знакомым взглядом.

— Винсент Кинг, — говорю я.

Двое мужчин перешептываются между собой, прежде чем один объявляет, что им нужно сделать звонок.

Я наблюдаю, как мужчина достает телефон и кивает своему партнеру, набирая номер. Я переминаюсь с одной ноги на другую, мое нетерпение растет.

Спустя долгое время мужчина опускает телефон с настороженным выражением лица.

— Кармин вас примет, — неохотно говорит он.

Железные ворота распахиваются, открывая вид на величие поместья ДеЛуки. Когда я вхожу, меня так же не впечатляет безвкусная демонстрация богатства вокруг меня, как и в первый раз, когда я увидел этот дом. Долгая поездка приводит к большому фонтану в центре обширного двора. Особняк совершенно лишен какого-либо стиля.

Когда я подхожу к главному входу, окруженному высокими колоннами, меня встречает сам Кармин. Он стоит прямо, его волосы цвета соли и перца аккуратно зачесаны назад. Массивный живот подпрыгивает перед ним при каждом шаге. Его глаза, холодные, как сталь, устремлены на меня со смесью любопытства и недоверия.

— Винсент Кинг, — говорит он властным голосом. — Чему я обязан такой чести?

Я коротко киваю Кармину, мой взгляд остается неизменным.

— Кармин ДеЛука, — отвечаю я, в моем голосе звучит скрытое уважение. — Думаю, мы оба знаем, почему я здесь.

Кармин поднимает бровь, на его лице появляется маска подозрения.

— Извини, но я понятия не имею, почему ты здесь, и должен сказать, я еще больше встревожен тем фактом, что ты просто появился на моем пороге без предупреждения. Я думал, твой отец воспитал тебя с лучшими манерами.

— У меня не было другого выбора, — отвечаю я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и собранность.

Жестом Кармин приглашает в роскошный особняк. Люстры, свисающие с потолка, излучают мягкий свет, освещающий роскошную мебель. Я следую за хозяином дома по коридорам, пока мы не входим в кабинет Кармина. Книжные полки с томами в кожаных переплетах стоят вдоль стен позади стола из красного дерева, очень похожего на тот, что в кабинете моего отца. Кармин усаживается за стол, в шикарное кожаное кресло и жестом предлагает мне сесть напротив.

Я подчиняюсь, опускаясь в мягкое кресло, не сводя глаз с Кармина. Он откидывается назад, сцепив пальцы и изучая меня.

— Мне жаль твоего отца, — начинает Кармин. — Он всегда был очень честен в любых наших отношениях.

— Я предпочитаю сэкономить нам обоим много времени и сразу перейти к делу, если ты не возражаешь, — заявляю я.

Кармин поднимает бровь, в уголках его губ играет забавная улыбка.

— Ты определенно сын своего отца. Никакой ерунды, когда дело касается королей, а?

Я отвечаю на улыбку Кармина своей, холодной и расчетливой.

— Верно, — говорю я, и мой голос сочится решимостью. — Я здесь, чтобы сказать, что организация King не заинтересована в продвижении вашего продукта в Нью-Йорке.

— Это правда?

— Да, — подтверждаю я. — И я был бы признателен, если бы ты попросил своего сына проявить уважение, когда мои капо скажут ему, что им это не интересно.

Кармин наклоняется вперед, его глаза сужаются, и он изучает меня с вновь обретенным интересом.

— Что ж, Винсент, должен признаться, я немного растерян.

— И что именно тебя смущает? Думаю, я очень ясно выразил свои ожидания. Как ты знаешь, при моем отце у нас всегда была политика: мы не балуемся теми же продуктами, которые распространяет ваша семья. Под моим руководством всё останется прежним.

— Ах, — говорит Кармин, и на его лице появляется невесёлая улыбка. — Видишь ли, это не то, что меня смущает. Меня смущает то, что не мы обращались к твоим капо. Фактически, именно твоя организация изначально обратилась к нам.

Мой фасад уверенности на мгновение колеблется. Я ищу в глазах Кармина хоть какой-нибудь намек на обман, но вижу только холодный, непреклонный взгляд.

— Это не может быть правдой, — отвечаю я, и в моем голосе чувствуется сомнение.

Кармин мрачно посмеивается, и этот звук эхом разносится по комнате.

— Возможно, твой отец многому тебя научил, но, Винсент, тебе еще многое предстоит узнать об этом бизнесе.

Мои пальцы инстинктивно сжимаются в кулаки, когда меня охватывает волна гнева.

— И что именно ты имеешь в виду?

Он изучает меня какое-то время, тишина в комнате - сама по себе, заряженная электричеством.

— Я буду с тобой столь же предельно честен, как и со своим сыном. Как ты думаешь, у тебя есть всё необходимое, чтобы стать лидером? Нести эту семью на своих плечах? Часть этой ответственности - иметь возможность увидеть, когда у вас на заднем дворе появилась змея.

Холодок пробежал по моей спине, когда слова Кармина эхом отдавались в тишине кабинета. Змея на моем заднем дворе? Эта мысль гложет меня, сея семена сомнений и подозрений. Я всегда гордился своей проницательностью и пониманием сложной паутины союзов и соперничества в нашем мире. Но если Кармин прав, то я не справился со своими обязанностями главы семьи Кингов. Я не знал, кем была Изабелла и какую угрозу она представляла для нашей семьи.