Он придвигается ближе ко мне и, взявшись за мою челюсть, обводит глазами мое лицо. — Опять паническая атака, topolina?

Я быстро качаю головой и глубоко вдыхаю воздух, чтобы он увидел, что я прекрасно дышу.

— Разве тебе не понравилась встреча с отцом? — спрашивает он, его глаза пристально смотрят на мое лицо.

— Да, — шепчу я. — Спасибо.

Он наклоняет голову. — Тогда почему ты сейчас выглядишь чертовски напуганной?

Серьезно?

Мои брови сходятся, и я молюсь о том, чтобы не разозлить его, когда говорю: — Ты только что убил человека голыми руками. — Я делаю паузу, и мой язык высовывается, чтобы смочить пересохшие губы. — Ты его расчленил. Его… к-к-кровь...

И снова этот человек удивляет меня до смерти, когда внезапно притягивает меня к своей груди. Его руки обхватывают меня, а ладонь ложится на мой затылок.

Дрожь пробегает по моему телу от ощущения его сильного тела.

Может, ему не все равно? Иначе зачем бы он пытался меня утешить?

— Он заслужил смерть, — шепчет Ренцо, его голос все еще пронизан тьмой, но в нем также слышны нотки печали. — Это он убил Джулио.

Я быстро киваю, чтобы показать, что слушаю.

— Мой младший брат был моим наследником. Не было никого, кого бы я любил больше, чем его, — признается он.

От осознания того, что Ренцо действительно открывается мне, у меня от приоткрывается рот. Такой его стороны я еще не видела.

Вокруг нас воцаряется тишина, и я начинаю осознавать, каково это - быть обнятой этим человеком. Обнимает ли он меня, чтобы утешить, или потому, что играет с моими эмоциями, неясно.

Повернув голову, я прижимаюсь ухом к его груди, и мое лицо замирает, когда я слышу, как быстро бьется его сердце.

Неужели оно так бьется из-за меня?

Смею ли я надеяться?

Не желая упускать свой шанс, я высвобождаю руки и обхватываю его за талию.

Мое сердцебиение опасно учащается, когда его тело изгибается вокруг моего, и он прижимается ртом к моим волосам.

Святое. Дерьмо.

Внезапно он отпускает меня и, проходя мимо меня, бормочет: — Поехали домой.

Я быстро выхожу за ним из туалета, пока мой мозг работает со скоростью света, пытаясь осмыслить то, что я только что узнала.

Ренцо должно быть не все равно, чтобы так реагировать. Верно?