Глава 20

Платье, которое я выбрала из нескольких вариантов, предоставленных академией, идеально сидело на моей фигуре: длинные облегающие рукава закрывали каждый дюйм кожи от запястья до шеи. Остальная часть ниспадала до пола слоем черной ткани, которая таяла на моем теле. Оно не было слишком тесным, чтобы стеснять мои движения, но все же удобно облегало мои изгибы.

Я посмотрела на себя в зеркало, проведя руками по талии.

Количество раз, когда я надевала платье, можно пересчитать по пальцам одной руки.

Я никогда не должна была быть красивой. Меня не должно было волновать, как мои черные волосы вьются вокруг лица, почти всегда мешая мне. Я не должна была носить красивые вещи, надевать платья, особенно на официальные балы.

Но это была новая жизнь. У меня появилась новая цель, новый смысл.

Глядя в зеркало, я не чувствовала себя не в своей тарелке, как ожидала. Я почувствовала… удивительную волну эмоций.

Этот бал не должен был иметь для меня никакого значения. Это было очередное бессмысленное сборище людей, до которых мне не должно было быть никакого дела.

Но в глубине души я переживала. Меня волновал этот бал. Меня волновало это чертово платье. Меня волновало, что мои волосы уже не так блестят, как раньше, что ему понравится, как тонкая ткань длинного платья обнимает мои изгибы.

Лэнсон был добрым и сильным. Я свяжусь с ним, и он поможет мне пройти через Трансцендент.

Но не Вульф.

Я представила, как бы отреагировал Вульф, увидев меня в этом облегающем платье, совсем не похожем на повседневный тренировочный костюм, который я носила каждый день.

«Нет, Хантир, — подумала я. — Тебе все равно, что он подумает». Он даже не потрудился бы посетить такое мероприятие, как это. Он был слишком крут, слишком расчетлив.

Яма в моем желудке увеличилась. Я не должна была думать о нем. Я должна была думать о своем спутнике, о Лэнсоне.

Покачав головой, я отвернулась от зеркала.

Лэнсон был милым. Он был внимательным, он защищал меня, и, черт возьми, я начинала верить, что я ему действительно нравлюсь. Во всяком случае, гораздо больше, чем я нравилась Вульфу.

Быстрый стук в дверь отвлек мое внимание.

— Хантир? — раздался голос Лэнсона.

Я бросилась к двери, взялась за ручку и со вздохом облегчения открыла ее.

На пороге стоял Лэнсон с пучком белых роз в руках.

Его взгляд сразу же остановился на мне и лишь через секунду переместился на длину моего платья. Я не могла остановить кровь, прилившую к щекам.

— Черт возьми, Хантир, — вздохнул он. — Ты выглядишь… ты выглядишь потрясающе.

— Да, ну, — пробормотала я, глядя на свои ноги, обутые в туфли на тонком каблуке, — платье предоставила академия.

Туфли были неудобными и неестественными. Было бы легко снять их и пройтись по замку босиком, но я все равно засунула ноги в крошечные тюрьмы.

— И все же, — подтолкнул он. — Даже в тренировочной одежде ты была бы самой красивой фейри на сегодняшнем балу.

В его глазах мелькнула эмоция, от которой у меня свело живот.

— Нам лучше идти. — Я сглотнула и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь спальни. Перед тем как захлопнуть дверь, я в последний раз осмотрела помещение, обратив внимание на идеально заправленную кровать Вульфа.

Рука Лэнсона тут же обвилась вокруг моей спины. Я напомнила себе, что не должна вздрагивать: он понятия не имел, что скрывается под его рукой.

Никто не знал.

Я в этом убедилась.

Мы шли в комфортной тишине, в конце концов присоединившись к застывшим студентам, ожидающим, когда их пропустят в бальный зал на базовом этаже академии.

И мне совершенно не нравилось, что я нервничаю.

— Разве это не странно? — спросила я у Лэнсона. — Мы должны убивать друг друга, чтобы попасть в Золотой город, а они хотят, чтобы мы пили, танцевали и забыли обо всех своих проблемах на эту ночь.

Лэнсон рассмеялся. — По крайней мере, они предоставляют выпивку, — прошептал он, его дыхание коснулось кончика моего уха.

— Лучше бы оно того стоило, — пробормотала я в ответ, скорее себе, чем ему.

И я говорила серьезно. Самым большим светским мероприятием, которое я посещала в Мидгрейве, было распитие эля в таверне с Румми. Это было вне зоны моего комфорта. Это было совсем не похоже на то, чему меня учили.

Я позволила Лэнсону подвести меня к столу с едой и вином и ничуть не колебалась, когда он протянул мне бокал с красной жидкостью.

— Вот, — сказал он. — Расслабься немного, Хантир. Это должна быть веселая ночь.

Я бросила на него взгляд, закатывая глаза от этой мысли. — Ты действительно думаешь, что кто-то здесь будет веселиться, когда мы должны тренироваться на выживание? Это шоу, шарада. Они хотят водить нас за нос, как марионеток.

— Ты цинична, — ответил он, наклонившись так, чтобы только я могла его слышать. — Но мне это в тебе нравится. Всегда начеку. Всегда настороже.

Я проигнорировала то, как от его слов напряглись мои плечи, и повернулась к Эшлани, которая бежала к нам в белой сверкающей юбке, струящейся вокруг ее лодыжек. — А вот и вы двое! — воскликнула она, разрушив невидимое напряжение, которое, возможно, сохранялось между мной и Лэнсоном. — Я уже начала думать, что вы оба сбежали!

Я сделала долгий глоток своего напитка, позволяя ему обжечь мой желудок, пока я глотала. — Это все еще выглядит неплохим вариантом.

— Это праздник, Хантир! — возразила она. — Не будь такой ворчуньей.

Как бы я ни ненавидела это, она была права. Я обратила внимание на окружающую меня комнату, наполненную всевозможными предметами роскоши и дорогими блюдами, которых я никогда раньше не видела. Скучный, голый бальный зал как-то преобразился, превратив темные стены из дерева и камня в волшебные полотна из мерцающих огней и белых тканей, которые заставляли забыть о том, что ты вообще находился в этом ужасном месте.

— Видишь, — сказал Лэнсон, с ухмылкой наблюдая за мной, — здесь не так уж плохо.

— Отлично, — признала я. — Я постараюсь хорошо провести время, но обещаю, что не буду танцевать. И если кто-нибудь из этих придурков снова попытается меня избить, я уйду.

— Договорились! — пискнула Эшлани, хлопая в ладоши и поднимая очередную чашу с ликером.

Боже, как я ошибалась. Это была выпивка. Это точно, без сомнения, должны были быть напитки. Потому что где-то посреди шепчущего мне на ухо Лэнсона, пополняющего мой бокал, когда он почти пуст, и прекрасной музыки, которая становилась все громче и громче по мере того, как продолжалась ночь, я оказалась на танцполе.

Танцевала и кружилась, как проклятая идиотка.

Как будто мне действительно здесь место. Как будто у меня есть шанс по-настоящему повеселиться.

Сначала я танцевала с Эшлани, позволив ее заливистому смеху и раздражающе заразительной улыбке затащить меня туда против моей воли. Она вцепилась в мои руки, не отпуская, кружила меня, хихикая и откидывая голову назад, пока мы пробирались к центру танцующих фейри.

— Ты улыбаешься, — сказала Эшлани. У меня так закружилась голова, что я подумала, что могу рухнуть прямо здесь. — Я никогда не видела, чтобы ты так улыбалась.

Она была права. Мои щеки начали болеть от этого. — Обычно не так много поводов для улыбки, особенно здесь.

— Всегда что-то есть, — ответила она, обращая внимание на что-то позади меня. — Нужно только поискать.

Я обернулась, ожидая, что Лэнсон будет стоять прямо за моей спиной.

И чуть не замерла, когда увидела Вульфа, высокого и раздражающе чертовски красивого в черном костюме, который, казалось, едва облегал его длинные, скульптурные конечности. Я перестала танцевать. Любая улыбка, задерживавшаяся на моем лице, испарилась, полностью исчезла из моего выражения, когда я встретилась с холодным, пустым взглядом Вульфа.

Только он не был совсем пустым.

Я успела сделать несколько шагов к нему, прежде чем осознала, что делаю, прежде чем смогла отговорить себя от этого. Я двигалась сквозь толпу, едва избегая других пьяных и танцующих фейри, не сводя с него глаз.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. Мой голос звучал совсем не так сердито, как мне хотелось.

Губы Вульфа дернулись вверх. — Праздную. Наслаждаюсь жизнью. Как и ты, похоже.

— Ты не похож на человека, который празднует. Или на того, кто наслаждается жизнью, если уж на то пошло.

Он широко улыбнулся, сверкнув своими идеально белыми и острыми зубами. — Если ты хочешь, чтобы я показал тебе, как хорошо провести время, Охотница, тебе нужно только попросить. Конечно, с «пожалуйста».

— Пошел ты, — сказала я и повернулась на пятках, чтобы вернуться к Лэнсону.

Грубая рука схватила меня за плечо и одним движением притянула обратно к Вульфу, как будто ему не потребовалось никаких усилий, чтобы так легко переместить все мое тело.

— Осторожно, — прорычал он.

Его глаза остановились на моих, задержав взгляд на несколько секунд, а затем переместились на мой рот.

Я не двигалась. Не могла.

Мы были заперты во времени, застряли в пространстве. Ничего не существовало, кроме него, стоящего здесь, его хватка на моей руке была крепкой, но не болезненной.

На секунду я позволила своим мыслям рассеяться.

Может быть, Вульф все-таки не такой уж и страшный? Может, он не такой уж большой засранец, каким я его себе представляла.

И, может быть, он позволит мне узнать, каково это — поцеловать его.

— Хантир. — Голос Лэнсона, раздавшийся сзади, заставил меня подпрыгнуть.

Вульф прижимался ко мне еще несколько секунд — гораздо дольше, чем нужно, — прежде чем отпустить меня. Его челюсть сжалась, когда он перевел взгляд на Лэнсона, и я тут же почувствовала холодок в том месте, где только что была его рука.

— Здесь все в порядке? — спросил Лэнсон. Он говорил медленно и расчетливо, хотя глаза его были обращены не на меня. Его губы сжались в тонкую линию, когда он уставился на Вульфа.

Вульф приподнял бровь, ожидая моего ответа. Я перевела взгляд с одного на другого, все еще находясь в легкой дымке от того, что мы пили в течение последнего часа.