— А твои родители?

— Они… — я колеблюсь, у меня слегка сбивается дыхание. — Они мертвы. Оба моих родителя мертвы.

При этом что-то мелькает в глазах Софии, слишком быстро, чтобы я мог это заметить.

— Рискуя дать самый обыденный и банальный ответ, мне очень жаль, Тони.

— Все в порядке. А у тебя? Братья и сестры? Родители?

— У меня еще есть сестра. Она на два года старше меня и она потрясающая. Моя мама умерла, когда я была маленькой, — тихо говорит она.

— Она бы гордилась той женщиной, которой ты стала, — говорю я ей.

София улыбается.

— Ты еще даже не знаешь, кто это.

— Я знаю, что она особенная. И этого достаточно.

После этого она меняет тему, и я рад. Мы оставляем глубокие вещи, вместо этого говорим о мелочах, таких как любимая еда и фильмы. Она никогда не смотрела ни одного фильма о человеке-пауке. Что кощунственно.

— Я просто больше похожа на девушку из ромкома, — говорит она мне. Что удивительно, но в то же время каким-то образом характерно для той личности, которую мне удалось воспитать в своем сознании до сих пор. — Ты видел «Неспящие в Сиэтле»? Как потерять парня за 10 дней? - возражает она.

— На самом деле мне не интересно видеть, как два идиота влюбляются друг в друга, хотя с первой сцены это совершенно ясно. Римские комедии скучны. Боевики, триллеры — от них ты в напряжении, — возражаю я.

Она издает тихий звук несогласия.

— Я даже не могу сейчас смотреть на тебя.

— Честно говоря, то же самое.

А потом она смеется, и я тоже смеюсь, что довольно безумно, потому что я не смеялся несколько дней. Когда мы наконец останавливаемся, я смотрю ей прямо в глаза.

— Как насчет того, чтобы каждый из нас посмотрел фильм по выбору другого, и в следующий раз, когда мы встретимся, ты могла бы сказать мне, насколько замечательна моя рекомендация и насколько ты ошибалась?

Она закатывает глаза.

— Или ты будешь проглатывать свои слова о ромкомах, потому что они намного больше, чем ты думаешь.

— Посмотрим. Имеешь дело? — спрашиваю я, протягивая к ней руку.

Она садится, и мы оказываемся по разные стороны, каждый из нас на шезлонге. Когда ее ладонь скользит в мою, меня охватывает трепет, и я чувствую электрический заряд в позвоночнике.

Голубые глаза смотрят прямо на меня, полные вызова.

— Ты упадешь, Тони.

Решив, какие фильмы посмотреть, взгляд Софии переключается на телефон.

— Уже довольно поздно, — бормочет она, и она права. Сейчас 10 вечера. Я не уверен, куда ушло время. — Наверное, мне пора домой.

Мое сердце замирает.

— Давай, не уходи, — говорю я умоляюще, вдруг забеспокоившись, что она уйдет и я больше ее не увижу. — Мы можем поговорить о других вещах. Например, какое твое любимое слово?

Она моргает.

— У людей они есть?

Я киваю, мое лицо серьезно.

— Конечно, блондинка. Мое любимое слово — «сбитый с толку». Забавно сказать. Давай, попробуй, — убеждаю я.

Ее глаза практически светятся от удовольствия. Она покорно повторяет:

«расстроенная», прежде чем рассмеяться.

— Я полностью убежден, что ты не окончил детский сад.

— Почти нет, — трезво признаюсь я. — Это был близкий звонок.

— Ты идиот, — говорит она, смеясь, хватая сумочку. — И я ухожу.

— Завтра в то же время? — спрашиваю я, глядя на нее.

— Спокойной ночи, Тони, — говорит она мне, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку перед уходом.

Той ночью я долго лежал в постели, думая о ней и удивляясь, как, черт возьми, мне так повезло найти ее именно в нужный момент.