Он прикусил мою губу.
— Я жадный и эгоистичный, когда дело касается тебя.
— А я разве жалуюсь?
Он провел рукой по моей шее, по груди и вниз к талии.
— Мне нравится это платье на тебе. Помнишь то маленькое черное платье, которое было на тебе на нашем первом свидании?
— Помню.
— Я хочу, чтобы ты надела его для меня однажды ночью. Я сидел напротив тебя в ресторане, чертовски возбужденный. Я продолжал представлять, как нагну тебя над столом и задеру это платье. Ты даже не представляешь, как ты была близка к тому, чтобы я трахнул тебя в машине по дороге домой.
Я бы никогда не подумала, что его также тянуло ко мне, как и меня.
— Кто сказал, что я позволила бы тебе трахнуть меня?
Он ухмыльнулся.
— Ты бы позволила. Ты был так же возбуждена, как и я.
Совершенно верно.
— О, неужели?
— Да. Отчего было еще труднее держать руки подальше от тебя. Но я знал, что, если прикоснусь к тебе хоть раз, то пути назад не будет. И я был прав.
— Да неужели.
— Я всегда прав.
Я фыркнула.
— Временами ты высокомерный осел, но ты каким-то образом это работает в твою пользу. Я даже не знаю, как. Это как твоя сверхспособность или что-то в этом роде.
— Когда я был ребенком, то хотел обладать способностью телепортироваться, чтобы отправиться в любую точку мира. Что напомнило мне... у меня есть для тебя сюрприз.
— Ты приготовил сюрприз?
— Да. В следующие выходные мы отправляемся в путешествие.
Я улыбнулась.
— Серьезно? Куда?
— В Венецию. Ханна сказала мне, что ты всегда хотела туда поехать. Это будет наш запоздалый медовый месяц.
Я крепко обняла его.
— Спасибо. Я очень взволнована. Подожди, а как насчет Блу?
— Она может отправится с нами. Мы не остановимся в отеле. Мы остановимся на моей вилле.
— Ну, конечно, у тебя есть вилла в Венеции. У тебя есть дома где-нибудь еще?
— В нескольких местах. Тебе понравится домик во французских Альпах.
— Альпы? Не могу представить тебя на лыжах.
Он пожал плечами.
— Я никогда не пробовал на них кататься, но... Оливер всегда хотел научиться кататься на лыжах.
И поскольку у маленького мальчика никогда не было такого шанса, Дейна сделал это за него.
— Могу я задать тебе вопрос?
— Ты только что задала его.
Я закатила глаза.
— Ты не обязан отвечать, и я не расстроюсь, если ты этого не сделаешь. Мне просто стало интересно... Означает ли «о» в «о-Verve» имя Оливера?
Он кивнул.
— Да.
— А почему «огонек»4?
— Будучи малышом, он не мог правильно произнести имя Оливер. Он обычно показывал на себя и говорил Вервер. Но когда люди говорили: «Может, Оливер?». Он хмурился и говорил: «Нет, Вервер». По его мнению, он произносил его правильно.
Грустная улыбка тронула уголок моего рта.
— Значит, ты добавил «О» и опустил одну из «Р». — И таким образом он оказал честь своему брату.
— Да.
Я нежно поцеловала его в губы.
— Спасибо, что рассказал мне это.
Дейн застонал и снова поцеловал меня, дразня и покусывая. Вскоре поцелуй стал страстным, горячим и влажным.
— Теперь я хочу тебя обнаженной. Ну, почти. Сапоги останутся.
— Хорошо, но я не буду в них спать.
— Хорошо, — легко сказал он, так уверенный, что добьется своего. На самом деле он так и сделал.