Я прищурилась, изучая его лицо. Он выглядел и звучал искренне. Но с другой стороны, он всегда так делал — даже когда надирал задницу моей семье.

— Эти мои фотографии в ее гостиной... я был там, потому что она позвонила, чтобы сказать, что он вломился в ее дом и избил ее, — продолжил он, — я держал ее за подбородок, пока рассматривал ушибленную сторону ее лица — ты не можешь увидеть это под таким углом на фотографии. Она задирала майку, чтобы показать мне синяки на ребрах в том месте, где он ударил ее. Опять же, ты не можешь видеть эти отметины под тем углом, под которым сделан снимок. Я пошел в клуб на следующий вечер, потому что он его владелец, и я знал, что он будет там. Как я делал много раз раньше, я выбил из него все дерьмо — я даже обернул свой галстук вокруг его горла и душил его, пока он почти не потерял сознание. Когда я позвонил Лейси на следующий день, чтобы сказать ей, что разобрался с ним, она не ответила. Думая, что он, возможно, снова добрался до нее, я пошел к ней домой и обнаружил, что она собирает вещи, чтобы уехать. Я выхватил свитер у нее из рук, прежде чем она успела бросить его в чемодан. Я уговорил ее не уезжать. Она встала на колени на полу, потому что там стоял чемодан — чего ты не видишь на снимке — и согласилась его распаковать. Если хочешь, я могу познакомить тебя с Лейси прямо сейчас. Она расскажет тебе все, что я тебе только что сказал.

— Если все это так невинно, почему ты не рассказал мне о ней?

— Вероятно, по той же причине, по которой ты не рассказала мне о прошлом Саймона и о причине его болезни. Потому что это не касается меня. Это не то, что мне нужно знать. В этом ведь нет ничего личного, не так ли?

Да, в этом не было ничего личного. Поскольку наши отношения были притворными, я не видела необходимости рассказывать ему о людях, которые не были частью его жизни. И это сработало в обоих направлениях, не так ли? Меня это устраивало. Проблема здесь заключалась в том, что он солгал мне.

— В ту ночь, когда ты пошел в клуб, ты сказал мне, что собираешься «о-Verve».

— Так и было. Прежде чем вернуться домой, я нанес визит ее сутенеру.

— Ты знал, что я думала, что встречи просто задерживаются. Ты заставил меня поверить в это.

— Не из-за желания обмануть тебя. Я долгое время жил один, Виена. Не было никого, кого волновало бы, где я был или, когда вернусь домой. Никого, кто хотел бы получить краткий отчет о моих передвижениях. Если бы ты прямо спросила меня, почему я поздно вернулся домой, я бы сказал тебе, потому что это не было большим секретом. Но ты не спрашивала, и я подумал, что тебе все равно. Я не из тех, кто автоматически объясняет, где он был, — мне никогда не приходилось этого делать.

Ладно, да, я могла бы это понять. Но действительно ли он сказал бы мне правду, если бы я задала вопросы? Я просто не была уверена. Эмоции брали вверх, и я не могла все обдумать.

— Я не знаю, верю ли я тебе.

— Понятно, что ты не так быстро поверишь в то, что я тебе говорю. Я лгу, строю планы, манипулирую. Я не очень хороший человек. Но мое слово — золото, я никогда его не нарушаю. Вот почему Хью заставил меня поклясться присматривать за Лейси, — добавил он раздраженным тоном.

Он наклонил голову.

— Почему ты хочешь расторгнуть наше соглашение, Виена? Ты не просто требовала от меня ответов, ты угрожала уйти. Ты делаешь это уже второй раз. Как будто твой первый инстинкт — убежать от меня, что говорит мне, что ты хочешь уйти. Почему?

Честно говоря, я хотела «уйти», потому что плавала в эмоциональных водах с Дейном — это могло привести только к тому, что я утону, учитывая, что он никогда не смог бы дать мне то, в чем я нуждалась, даже если бы захотел.

— Почему, Виена? — он подошел ближе. — И не говори, что это потому, что ты устала от выходок Тревиса и Хоуп — ты слишком сильная, чтобы они могли сломить тебя, — его взгляд скользнул по моему лицу. — Это потому, что твоя последняя помолвка закончилась не так хорошо? Оуэн, возможно, и не изменял тебе, но он действительно предал твое доверие, причинив тебе боль таким образом.

— Это не имеет никакого отношения к Оуэну, — но я не собиралась говорить Дейну правду о том, почему хотела уйти, поэтому сказала ему другую правду. — Мне надоело лгать людям, которые мне небезразличны, Дейн. Надоело жить во лжи. Я не предполагала, насколько это будет тяжело, и это все на моей совести.

Он прищурился.

— Это еще не все.

Чертов колдун

— Ты явно не чувствуешь, что готова отпустить свой гнев, но спроси себя честно — ты думаешь, я солгал тебе о фотографиях? Думаешь, я только что выдумал эту дерьмовую историю и рассказал тебе?

Я хотела сказать «да». Хотела сказать, что его история не сходится или что-то в этом роде. Но я бы солгала, и он бы это знал. Я облизнула губы и глубоко вздохнула.

— Нет.

— Но ты все еще хочешь уйти, не так ли?

Я медленно кивнула.

— Почему, Виена? Скажи мне.

Он был таким упрямым ублюдком. Зная, что он не собирается отступать, я решила рассказать ему заниженную версию правды.

— Это беспокоит меня гораздо больше, чем я думала.

— Что?

— Мысль о тебе с другой женщиной.

Он нахмурился.

— Думаешь, мысль о тебе с другим мужчиной меня не беспокоит?

— Я не знаю, Дейн. Я просто понимаю, что вся эта ситуация намного сложнее, чем я ожидала. Я не сбегаю. Я сталкиваюсь с трудностями лицом к лицу, но... Послушай, я не думаю, что я подхожу роль твоей жены.

— Ты единственный человек, которого я хочу видеть в роли своей жены. Мы зашли так далеко. Независимо от того, какое дерьмо творилось вокруг нас, мы продвигались вперед. Мы должны сделать это снова, Виена, потому что я не могу позволить тебе уйти. Ты знала, что я этого не позволю.

Я знала, что он не отпустит меня без боя, потому что я была его последней надеждой заполучить в свои руки трастовый фонд. У него не было времени строить фальшивые отношения с кем-то другим — особенно учитывая то, что он хотел, чтобы это выглядело реалистично. Вдобавок от него ожидали бы перерыва между нашим «разводом» и началом новых отношений. Он был бы вынужден снова тайно пожениться, и, да, это определенно выглядело бы фальшиво.

Он протянул руку и обхватил мою шею.

— Ты нужна мне, Виена. Мне нужно, чтобы ты верила мне, когда я говорю, что не нарушал своего слова. Мне нужно, чтобы ты оставалась на борту. Ты сказала, что будешь рядом до конца, — напомнил он мне.

Так и было. Но теперь... теперь, ну, на самом деле ничего не изменилось, не так ли? Потому что я действительно верила, что он не нарушил своего слова. Что означало, что он не сделал ничего, чтобы заслужить мой гнев. Я направляла его не на того человека.

К тому же я была немного несправедлива. Тот, кто прислал эти фотографии, хотел нас разлучить. Они могли бы с такой же легкостью следить за мной повсюду и делать мои фотографии, которые показались бы компрометирующими. Если бы они это сделали, я бы хотела, чтобы Дейн меня выслушал. Нет, я знаю, что у него хватило бы обычной порядочности выслушать меня. И если бы я должным образом объяснила правду о фотографиях, а он бы все еще сомневался в моих словах или хотел уйти от меня, я бы разозлилась. Не говоря уже о том, что мне было обидно, что он так думал обо мне.

Однако Дейн не сердился на меня. Он не говорил мне быть рациональной или дать ему передышку. Он был нехарактерно терпелив и понимал. А я? Я играла прямо на руку человеку, который отправил флешку. Они хотели причинить мне боль, и я позволила им обладать этой властью. Что было совершенно глупо.

Но не было бы так же глупо оставаться рядом, когда я явно была слишком увлечена им? Не было бы гораздо разумнее уйти сейчас? Или это было бы просто трусостью?

Я никогда не считала себя трусихой. Но пока я стояла там, взвешивая, уйти от него или нет, что означало бы не только нарушить свое слово, но и бросить его в беде, я чувствовала себя несколько бесхребетной.

Моя мать всегда ставила свои собственные потребности на первое место и не заботилась о том, как ее действия влияют на других.

Дейн нежно отвел мою челку в сторону.

— Когда я смогу доказать, что это была она, я заставлю Хизер заплатить за это.

Я моргнула.

— Хизер?

Его брови взлетели вверх.

— Ты думаешь, это совпадение, что я отправил компрометирующие фотографии жене Тэда, попутно разрушив отношения Хизер с ним, а затем тебе прислали флешку, на которой есть мои фотографии, которые на первый взгляд кажутся такими же компрометирующими?

На самом деле, я не уловила связи. Это действительно могло бы показаться одним огромным маловероятным совпадением. Все еще...

— Я понимаю, почему ты думаешь, что это была она, но это не в стиле Хизер. Она не ведет себя «сдержанно». Она бы пришла в «o-Verve» и бросила распечатки фотографий мне на стол. Она бы хотела, чтобы мы оба знали, как ловко она тебя раскусила. Она хотела бы увидеть боль на моем лице; хотела бы, чтобы другие в здании услышали, что ты издевался надо мной.

— Нет, если бы она боялась столкнуться с ответным ударом с моей стороны. Таким образом, она смогла причинить тебе боль, не страдая от последствий — она предпочла бы это, чем полностью отступить. Держу пари, она сейчас в доме своих родителей, ожидает, что ты появишься в любую секунду в слезах с чемоданом, полным вещей. Она бы не хотела пропустить шоу. Хизер невыносима мысль о том, что ты счастлива. Она хочет все испортить. Она пыталась убедить меня уйти от тебя, но это не сработало, поэтому она решила попытаться заставить тебя уйти от меня.

Это имело смысл, и все же я не была уверена, что согласна с тем, что Хизер была инициатором этого. С таким же успехом это мог быть кто-то из других людей, так настойчиво стремившихся встать между мной и Дейном.

Я вздохнула и опустила голову, так чертовски устала от людей, пытающихся разыграть меня тем или иным способом. И, конечно, они, без сомнения, рассчитывали на это, ублюдки.

Дейн подошел ближе и погладил меня по затылку.