— Думаю, да. Но что я могу знать? Я всего лишь химик.

— Как ты думаешь, Брамвелл имеет какое-то отношение к ее исчезновению?

Он хмыкнул и пожал плечами.

— Я не знаю. Хотелось бы думать, что нет, но у его семьи такая жуткая история. Убийство определенно заложено в его генетике. У него был брат, который тоже пропал без вести. Такое впечатление, что вся их семья — это сплошные теории заговора.

Я знала историю его брата и видела боль в глазах Деврика, когда он рассказывал мне о нем. Только из любопытства я спросил Брайсона, чтобы узнать, что студенты думают об этой части его прошлого.

— Значит, ты считаешь, что Брамвелл-старший также стоял за массовыми самоубийствами?

— В исследовании документально подтверждено, что он вводил этим женщинам что-то. Что-то, что заморочило им голову. Думаю ли я, что он сам их утопил? Может быть и нет. Но я считаю, что это из-за него они погибли.

Наконец мы добрались до страшного участка леса. Леденящее покалывание пробежало у меня по затылку, когда мы вдвоем шли в темноте. Совсем не то чувство, которое я испытывала, возвращаясь ночью из метро домой. Там я была одной из сотен людей, идущих по ночной улице. Случайный человек. Здесь же нападение казалось более интимным. Личным.

Небольшая рощица выходила на лужайку перед моим общежитием.

— Ну что ж, думаю, на этом наши пути расходятся, да? — спросила я, доставая из сумки бумажник, в котором лежала моя идентификационная карта.

— Да. Эй, только не говори Мел, что я рассказал тебе о Дженни.

— Хорошо. Могу я спросить, почему?

Он огляделся по сторонам, как будто она была где-то в пределах слышимости, и, подойдя ко мне, понизил голос.

— Она очень чувствительна к домыслам. Она и Дженни были близки. По ее мнению, это сделал Брамвелл.

— Она действительно испытывает к нему неприязнь, да?

— Наверное. Но так было не всегда. Было время, когда она все время говорила о нем, как любая другая студентка, влюбленная в этого парня. Но потом Дженни пропала, и она вдруг взялась за вилы. Как я уже сказал, не похоже, чтобы у него не было алиби, чтобы подозревать его, однако.

— Да. — Забавно, что я чувствовала обратное — что для осуждения его недостаточно. — В любом случае, я не буду задерживать тебя. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я взбежала по лестнице и отворила дверь перед сотрудниками резиденции, проверяющими удостоверения личности. Я выдохнула, когда Мел щелкнула пальцами, нетерпеливо ожидая моего удостоверения.

— Давай, Веспертин. У меня есть пятнадцать минут, прежде чем я лягу спать.

Я достала из бумажника свою карточку и протянула ей, чтобы она просканировала меня.

— Полуночная лаборатория, да? — спросила она, протягивая ее мне обратно.

— Да. Только что вернулась.

— Ты дошла пешком?

Я посмотрела на другого сотрудника, который пролистывал свой телефон, похоже, не заинтересованный в нашем разговоре.

— Брайсон проводил меня до дома.

— Удивительно, что это был не Спенсер, — с горечью сказала она.

— Я немного отдалилась от него. Ты была права.

Она закатила глаза.

— А когда я ошибаюсь?

Возможно, мне тоже следовало быть такой же смелой и откровенной насчет того, что Спенсер накачал меня наркотиками. Однако моя ситуация была немного сложнее. Расследование привело бы к тщательному изучению, которое указало бы на причастность профессора Брамвелла к той ночи. То, что Гилкрист дышала мне в спину, было уже плохо. Она больше ничего не говорила ни о результатах моего теста, ни о списывании у Спенсера, так что, возможно, она решила отказаться от обвинений. Может быть, все было так, как сказал Брамвелл, — недостаточно доказательств. Однако я не могла не задаться вопросом, если бы я выдвинула обвинение против Спенсера, обнародовала его, как это сделала Мел, солгала бы она снова ради него? Выставила бы меня в дурном свете, чтобы я выглядела виноватой.

Когда я проходила мимо Мел, она быстро коснулась плеча другого сотрудника.

— Эй, я уже поднимаюсь. У тебя остались последние несколько минут?

— Да.

Я вошла в лифт, и она последовала за мной. Как только двери закрылись, она повернулась ко мне.

— Что происходит между тобой и Брамвеллом?

Когда лифт пришел в движение, она нажала на кнопку «стоп», остановив наш подъем. Всплеск паники сковал мои мышцы. Меня всегда пугала одна мысль о том, что я могу застрять в лифте, но старые лифты, в особенности, приводили меня в ужас. Я не сводила глаз с кнопки, а она выжидающе смотрела на меня.

— Ничего не происходит.

— Пожалуйста. Я не глупая. Я видела, как ты выходишь из его лаборатории ночью. — Учитывая, что черный вход в лабораторию был спрятан за Эмерик Холл, она несомненно шпионила за мной.

— Ты что, следишь за мной, или что?

— А тебя беспокоит мысль об этом?

Суть в том, что у нее не было никаких доказательств. Лаборатория Брамвелла была похожа на крепость, так какого черта я вообще прижалась к стене, как испуганная школьница?

Я росла с людьми и похуже Мел. Ко мне обращались те, кто был гораздо опаснее.

Я потянулась к кнопке лифта, но когда она схватила меня за руку, я отшвырнула ее от себя и бросила на нее предупреждающий взгляд, который, должно быть, был смертельным, судя по тому, как она отшатнулась. Как только лифт пришел в движение, тиски тревоги, сковавшие мои легкие, ослабли.

— То, что я делаю, не твое дело.

— Я лишь предупреждаю тебя, чтобы ты была осторожна. Все началось с одержимости Дженни, и...

— Твоей. Разве он тебя когда-то не привлекал?

Лифт звякнул, и дверь открылась в пустой коридор моего этажа. Когда она не ответила, я вышла из кабины и повернулась к ней лицом.

— Да. Когда-то он показался мне привлекательным. Потом я узнала, что добрый профессор на самом деле чудовище. Береги себя, Лилия.

Двери закрылись.

***

Я открыла фотографию черепа Ку'уночке, сделанную на телефоне, и снова увеличила изображение заостренных зубов. Любопытствуя, я вошла в свою учетную запись библиотеки Дракадии на ноутбуке и нажала на мемориальные тексты Аддерли. Пролистав страницы с историей племени ку'уночке, я наткнулась на фотографию молодой девушки с длинными черными волосами и темными глазами. Фотография была сделана в начале XIX века — примерно тогда, когда племя было практически уничтожено. Два ее зуба были заменены черными камнями, что само по себе было интересно, но когда я увеличила изображение, в глаза бросилось еще кое-что. Пуговицы куклы, зажатой в ее руке.

Нахмурившись, я приблизила изображение и заметила, что одна из пуговиц оказалась маленькой металлической кнопкой неправильной формы с выгравированным на ней железным крестом.

Вскочив со стула, я бросилась к шкафу, достала маленькую деревянную коробочку, в которой хранились все найденные мною безделушки, и подняла маленькую кнопку, которую заметила в дверце в первую ночь пребывания здесь. Вернувшись к столу, я изучила ее и сравнила с той, на которую обратила внимание.

Та же самая кнопка.