ГЛАВА 8

ГЛАВА 8

«Дети — это не раскраски. Ты не можешь наполнить их своими любимыми цветами».

— К. Коулменд Хоссейни

ЭВЕЛИН

Я не была уверена, что ему сказать. Нет, это была ложь. Я знала, что хотела сказать. Я знала, как я хотела это сказать. К сожалению, я не могла. Это было бы неправильно. Я ни разу не вздрогнула от действий Лиама или Мелоди. Мой моральный компас был разрушен безвозвратно, но это меня тоже не беспокоило. Когда я вышла замуж за Седрика, зная, какой будет его жизнь, я думала, что смогу держать голову выше всего этого. Но эта жизнь постоянно высасывает из тебя все хорошее…как это может быть иначе, когда тебя окружают худшие из людей. Я никогда физически не убивала человека, но дважды в своей жизни я просила возмездия, и дважды Седрик гарантировал, что сделает все для меня.

— Что ты собираешься делать? — прошептала я, когда он лег на нашу кровать. Он уставился в потолок, не потрудившись пошевелиться, как жирный кот после пира. Я знала этого Седрика. Он собирался сделать что-то... что-то злое.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал он, когда я сняла туфли.

Изначально они принадлежали Мелоди, и проклятая девчонка хотела сжечь девятисотдолларовые туфли от Джимми Чу только потому, что они были белыми.

У нас был один и тот же размер, и, как любительница обуви, я взяла их с удовольствием. Однако, казалось, что они были созданы только для ее ног и собирались убить меня.

— Ты плохой лжец. Слава Богу, об этом знаю только я. — Я засмеялась, забираясь на него сверху.

— Я великий лжец. Ты просто родилась со встроенным детектором лжи.

— Для воспитания трех мальчиков — четырех, если считать тебя, — это необходимый навык.

Он усмехнулся, но ничего не ответил.

— Седрик, что ты собираешься делать?

— Шшш... — прошептал он, просто обнимая меня.

Я перестала сопротивляться, позволяя ему просто обнимать меня. Это было то, что он делал, то, что он всегда делал. Он обнимал меня так, как будто боялся, что я никогда не прощу его за то, что он собирался сделать, но я всегда прощала. Несмотря ни на что, я всегда буду прощать.

Мы сидели, обнявшись, будто мне снова 16 лет. Я чувствовала себя той самой болтливой всезнайкой, опрометчивой, влюбленной девчонкой, которая увидела своего прекрасного принца и почувствовала слабость в коленях, как только он посмотрел в мою сторону.

— Что? — спросил он, и я улыбнулась про себя.

— Ничего, — сказала я, и одним быстрым движением он перевернул меня на спину и подмял под себя.

Он посмотрел мне в глаза с ухмылкой на губах.

— Женщина, что здесь такого чертовски смешного?

— Мужчина, — я подняла к нему голову, — я ничего не сказала.

— Тогда будет по плохому…

— Седрик, не надо... — прежде чем я смогла остановить его, он разорвал мою рубашку. — Черт бы все побрал, Седрик, эта рубашка была подарком.

— Мой подарок будет намного лучше. — Он поцеловал меня в шею и одной рукой сорвал лифчик с моей груди.

— Неужели? — Я бросила ему вызов, скрестив руки на груди, но в тот момент, когда они накрыли мою грудь, он убрал их.

— Разве это не очевидно? — прошептал он, одна из его рук блуждала по моей руке, которая была прижата к моей груди, пока он не добрался до моих сосков. Он играл с ними, глядя мне в глаза.

— Седрик...

— Что может лучше доказать моей жене, что я забочусь о ней, чем удовольствие? — прошептал он снова, целуя меня, прежде чем провести пальцем по моей челюсти.

— Отец, Лиам хочет... — Нил ворвался в комнату прежде, чем я успела заговорить. — Иисус, мать твою, Христос из Назарета, мои глаза!

Я схватилась за подушку, а Седрик в приступе ярости потянулся за пистолетом.

— Что я тебе говорил о стуке? — он взревел, прежде чем выстрелить в голову Нила.

Нил пригнулся, но пуля оторвала кусок двери.

— ПРОСТИ...

— Нил, клянусь, если ты не уйдешь, я спущу с тебя шкуру! — Крикнул Седрик, слезая с кровати, как только я была укрыта.

Голова Нила опустилась, и я очень старалась не рассмеяться. Он выглядел так же, как в детстве, когда застал нас за этим же занятием.

— Лиам сказал...

— Меня не волнует, что сказал твой брат. Меня не волнует, что чертова луна падает с неба. Убирайся! — взревел он.

Утром у него будет болеть горло.

— Отец, я лучше умру от твоих рук, чем от рук Лиама... или, что еще хуже, от рук Мел. Дай мне одну секунду, чтобы сказать тебе, и тогда я убегу быстрее, чем Форрест Гамп⁴.

Я не смогла удержаться от смеха, и Седрик впился в меня взглядом, заставив меня прикрыть рот рукой.

Он встал перед Нилом и приставил пистолет к его черепу.

— Седрик...

— Ты предпочитаешь, чтобы я убил тебя, а не Лиам или Мел? — спросил он, и мне захотелось ударить его по голове.

Нил ухмыльнулся.

— Ты убьешь меня быстро, и тогда мама надерет тебе задницу. Лиам и Мел взяли бы фрагменты из книги Джорджа Багза Моргана⁵ и подвесят меня за яички на фортепьянной проволоке к потолку. А потом выжгут мне глаза сигаретами. Так что да, я боюсь их гораздо больше, чем тебя, потому что они сумасшедшие, как летучие мыши.

Челюсти Седрика сжались.

— Нил, в чем дело? — спросила я, прежде чем Седрик действительно нажал на спусковой крючок.

— Авиела ДеРоса в Чикаго, и Лиам думает, что она как-то связана с дедушкой. Дедушки еще нет дома. Что означает...

— Я научил тебя чертовым правилам, я знаю, что это, блядь, значит, ты, тупица! — рявкнул Седрик, дернув Нила за ухо, как он делал раньше. — Вон отсюда. — Он вытолкал его за дверь.

— Лиам хочет провести семейный совет….

— Скажи своему брату, что мы с твоей матерью проводим наш собственный совет. С Божьей милостью, может быть, у нас появится еще один ребенок, который заменит вам троих болванов! — сказал он, захлопывая дверь у него перед носом.

Еще один ребенок? Кто мы, Авраам и Сарра?

— Фу! Неужели? Как будто у меня недостаточно травм на всю жизнь! — приглушенный голос Нила раздался из-за двери.

— Сходи с Декланом на терапию и поплачь там, — крикнул Седрик в ответ, прежде чем упасть на нашу кровать. — Я знал, что этот парень всегда будет мешать мне. Я знал это с самого его рождения.

Смеясь, я поцеловала его в спину, прежде чем лечь рядом с ним. Он был прав. Из всех наших детей Нил был единственным, кто когда-либо ловил нас на горячем. Лиам и Деклан, возможно, слышали, но только Нил всегда убивал настроение. Он делал это в младенчестве, он делал это в детстве и даже в подростковом возрасте. И теперь он сделал это, став взрослым.

— Помни, он также тот, кто заставляет тебя смеяться сильнее, чем остальные. Нил — тот, кто смеется. Деклан, тихий наблюдатель. Лиам — …

— Умная задница, контролирующий член, с комплексом Бога, сравнимый только с моим отцом, — добавил он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, отодвигая подушку.

Я покачала головой.

— Нет, Лиам — мыслитель, мастер игры в шахматы. Вот почему ты так сильно его любишь. Между вами всегда была связь. Они все похожи на тебя. Нил излучает радость, как и ты в молодости; Деклан читает, как ты, учится, как ты, слушает, как ты. Он наслаждается покоем...

— А Лиам, о мудрая мать? — Он ухмыльнулся, целуя мою руку.

Я шлепнула его по руке.

— Лиам — это крошечная часть тебя, которая хочет достичь величия любой ценой. Да, он умник, и да, он помешан на контроле. Возможно, у него даже есть комплекс Бога. Но ты видешь в нем того, кем ты никогда не смог бы стать, и уважаешь его за это. Мы с тобой оба знаем, что если бы Лиам родился первым и никогда не болел, Шеймус попытался бы усыновить его.

— Я знал это, даже когда он был болен, — прошептал он. — Он так боролся. Лежа в постели, он часто говорил мне, что, как только ему станет лучше, он купит эту чертову больницу, просто чтобы в ней появилась вкусная еда. Когда я спросил, почему он просто не предложил им это, он сказал: Слишком много разговоров, а я хочу сделать это. Ему было семь лет. Я брал его и мальчиков на рыбалку, когда ему было тринадцать. Нил поймал пять рыб, Деклан - три, а я - семь.

— Лиам ничего не поймал? Ты уверен? — я нахмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить самые темные дни моей жизни.

— Он поймал одну. Он только оправился после больницы и все еще был немного слаб. Я был удивлен, что он что-то словил. Я просто хотел, чтобы он подышал свежим воздухом и расслабился. Мы разбили лагерь на берегу озера, но когда я проснулся утром, Лиам уже не было...

— Седрик! — я хлопнула его по руке.

— Ой. Черт возьми, женщина! — закричал он, крепче прижимая меня к себе. — Я ведь нашел его! Маленький паршивец взял лодку, вышел на воду и ловил рыбу, пока не поймал восемнадцать. Малыш замерз, его пальцы были синими. Мне никогда так сильно не хотелось надрать ему задницу!

Я могла видеть, как теперь, годы спустя, он не мог удержаться от улыбки при воспоминании об этом.

— Он был так полон решимости перехитрить нас всех. Он мог бы остановиться на десяти, но нет, мальчишке хотелось обойти нас всех. Он был так горд собой, хотя от него разило рыбой до небес, — добавил он.

— Это похоже на нашего Лиама. Он должен быть номером один, и все должны это знать. — Я рассмеялась.

— Да, — он поцеловал меня в макушку. — Именно так я узнал, что он тот, кто возглавит нашу семью. Лиам едва мог стоять, чтобы поклониться мне. Если бы я выбрал Нила или Деклана, я знаю, что он бы убил их. Никогда в своей жизни я не был так благодарен Нилу, как тогда, когда он принял это без вопросов.

— Это потому, что он такой же, как ты, и никогда не хотел быть главным. Он ненавидит работать под давлением, — я бы никогда не призналась в этом, но веселое безумие Нилу досталось от меня.

— Твоим самым большим успехом было найти Мел, ты же знаешь об этом, верно? Лиам не был бы и наполовину тем мужчиной, которым он является сейчас, если бы не она, — добавила я.

— Хорошо для семьи и компании. Но мир может просто возненавидеть меня за это. Лиам питается от нее, а она от него. Они оба любят обходить друг друга, и это пугает. Лиам убил бы Шеймуса, но Мелоди остановила его.

Я видела это в его глазах. Гордость. Они наконец-то начали взрослеть.