25

КЛЭЙ

– Чертовски отличная игра, – приветствует меня Харлан, когда я сажусь за столик напротив него и расстегиваю молнию на куртке. Я беру картошку фри с его тарелки.

Подходит официантка.

– Тебе что-нибудь принести, Клэй?

– Кока-колу. Спасибо.

– Бунтарь, – когда она уходит, глаза Харлана мерцают. – Когда я пришел, ты вовремя явился на тренировку и отработал броски. Ты был в порядке. Теперь все нужно оптимизировать. Питание, сон – все отслеживается и улучшается до мелочей. Нет такого понятия, как «достаточно хорошо».

Я размышляю об этом, пока мне приносят колу, и я делаю глоток.

– Ты говоришь так, будто скучаешь по тем временам.

– Я скучаю по тому времени, когда к парням относились как к людям, а не как к табло.

Кожаный диван скрипит, когда я отодвигаюсь назад и изучаю нашего менеджера.

Он крутит пиво в руке, прежде чем сделать большой глоток.

– В отсутствие тренера все стало сложнее. Эмоционально тяжело всем, потому что никто не предполагал, что он будет снова в строю через неделю. Вот почему я хочу поговорить о Лос-Анджелесе.

Дружелюбие исчезает из его глаз, сменяясь решительностью.

– Я звонил твоему менеджеру в эти выходные...

– Я не хочу обмена.

Его ноздри раздуваются.

Я уверен, что слова звучат в его ушах так же странно, как и в моих устах.

– С каких пор?

– Уже некоторое время, – отвечаю я.

Я всегда думал, что взять под контроль свою судьбу – значит попасть в лучшую команду и оставить себе наследие. Что, если я все это время видел все неправильно?

Харлан ругается под нос.

– Всю свою карьеру ты знал, что ты лучший. Но я не буду строить команду вокруг человека, который не хочет быть здесь. Нельзя построить дом на плохом фундаменте.

– Я могу возглавить эту команду, – говорю я.

– Но хочешь ли ты этого? Или все дело в Нове?

Мои руки сжаты в кулаки.

– Я думаю, ты не имеешь права задавать вопросы о моей личной жизни. Но я бы не был первым игроком, который принял решение остаться рядом с людьми, которые ему небезразличны.

Так я покажу ей, что я предан нам. Совместному будущему.

Я могу дать ей часть стабильности, которой она жаждет, не принимая решений за нее.

Выражение лица Харлана немного смягчается.

– Она определенно хорошо на тебя влияет. И мне жаль, что я пытался разлучить вас. Я думал, что так будет лучше, но это не значит, что это правильно.

Я двигаюсь на своем месте и делаю еще один глоток своего напитка. Видимо, какая-то часть меня тоже так думала, иначе я бы этого не сделала.

– Ты все еще спишь на диване?

– В свободной спальне, – поправляет он.

– Разница невелика.

– Не в том смысле, который имеет значение, – Харлан перекинул руку через спинку дивана. – Мар из-за чего-то переживает. Но она не говорила со мной об этом.

Тот факт, что он тоже страдает, притупляет мою враждебность к нему. По крайней мере, в этом мы похожи.

– Я говорил серьезно, Харлан. Я предан этому месту. Этой команде.

Официантка возвращается и предлагает Харлану еще пива, от которого он отказывается, а затем просит счет. Я киваю в знак того, что оплачу его.

– Почему ты хотел встретиться в «Майл-Хай»? – спрашивает Харлан.

– Я давно не был здесь и хотел заглянуть.

– Потому что тебе нравится картошка фри.

Я изучаю его, гадая, в чем заключается его игра.

Нова раскрыла бы свои карты и поверила, что остальное решится само собой.

– Потому что я владею сорока девятью процентами акций этого бара.

Харлан смотрит на меня с минуту, затем поднимается со своего места и обматывает шарф вокруг шеи, заправляя его в шерстяное пальто.

– Ты полон сюрпризов.

Я тоже встаю и тянусь за своим пальто.

– Спасибо, черт возьми. Я бы не хотел быть предсказуемым.

Он задумывается, потом кивает.

– Лос-Анджелес будет разочарован, узнав, что они не получат ветерана-звезду в свой постсезонный состав. Я поговорю с Джеймсом и уточню у тебя.

Напряжение во мне спадает.

Еще неделя, и разговоры о сделке заглохнут. Нова будет знать, что я здесь надолго.



– Ты понимаешь, что это не просто так называется перерывом на матч всех звезд? – комментирует Джей с другого конца поля, делая передачу Новичку на тренировке.

Обычно большинство парней, которые не были приглашены на матч всех звезд, после этого проводят несколько дней, отдыхая с друзьями и семьей.

Сегодня я попросил об одолжении и отвез нас в спортзал колледжа.

– Вы знаете, кто валяется на пляже в феврале? Пенсионеры, – отвечаю я.

Новичок хмыкает, когда пробивается сквозь защитников и наносит удар. Атлас останавливает его, отправляя на пол. Новичок падает на спину, а я оказываюсь над ним, протягивая руку.

– Стоп, – говорит он, хватая ее, качая головой, потому что сомневается в своем решении.

– Нет. У тебя был мяч. Это был блокирующий фол, – я игнорирую протест Атласа. – Возьми его.

Новичок кивает. Я поднимаю его и хлопаю по плечу.

Вся команда должна была вернуться на гала-концерт, но я попросил их прийти на тренировку на день раньше. По сути, это внеплановая тренировка. Мы в этом зале, потому что я не хочу, чтобы кто-то знал, чем мы занимаемся. Никого из тренерского штаба здесь нет. Только игроки. Это не по правилам. Я хочу поговорить с командой как мужчина с мужчинами.

– Давай продолжим. Через час я должен быть дома, – говорю я.

– Твоя девушка ждет тебя с распростёртыми объятьями? – Атлас меняется в лице от моего взгляда.

– Не, я вывожу свои трофеи и прочее дерьмо, чтобы Нова могла переехать.

Майлз качает головой.

– Все еще думаю, что она проснется и поймет свою ошибку.

– Это не ошибка. Она моя, а я ее.

Они все смотрят на меня.

– А теперь возвращайтесь к работе.

Мы заканчиваем упражнения. Я вступаю в игру, чтобы потренироваться и доказать, что я умею не только говорить.

После этого я собираю команду у доски.

– На следующей неделе мы едем в Лос-Анджелес. Бэк ту бэк. Угадайте с одного раза, какая у нас цель. (Бэк ту бэк – это ситуация, когда команде предстоит сыграть 2 матча за 2-е суток без дня на отдых.).

– Заставить Ким Кардашьян расписаться на моем члене? – добровольно предлагает Новичок.

Я хватаю маркер.

– Ого, он действительно сошел с ума, – бормочет Атлас, обращаясь к Джейдену.

Я пишу на доске четыре числа, дефис разделяет первые два и вторые два.

– Знаете, что это?

– Наш рекорд.

Я пишу еще одну цифру. Три.

– А что насчет этого?

На этот раз есть колебания.

– Игры на выбывание, – говорит Новичок.

– Это количество игр, в которых мы не на первом месте.

Еще одно число.

– Сколько команд впереди нас. И это бонусный раунд, – я пишу последнее число. Десять.

Джей хмурится.

– Это не то количество игр, которое нам нужно, чтобы получить место в плей-офф.

– Это количество игр, которые мы должны выиграть, чтобы гарантировать себе домашнюю площадку в первой серии.

– Домашнюю площадку, – Атлас смеется. – У нас никогда не было домашней площадки.

– В противном случае мы играем где-то здесь. Незнакомое. Враждебное. Я хочу, чтобы наши болельщики были на трибунах. Наши баннеры на стропилах. Наши цвета на полу. Не потому, что мы не можем победить команду на выезде. Потому что когда мы это сделаем, мне нужны свидетели.

Парни обмениваются взглядами.

– Мы можем выиграть десять игр, – говорит Новичок, но это самоуверенность, а не вера.

– Это ты мне скажи, – я смотрю на него.

Новичок знает, о чем я спрашиваю.

– Да. Мы можем.

Я поворачиваюсь к Майлзу.

– Конечно, Клэй.

Атлас. Этот парень был в нескольких командах, участвовал в плей-офф.

Он кивает.

Затем Джейден. Мой давний друг и товарищ по команде.

– Что скажешь, Джей? Возьмем десять?

Он хмурится.

– Давайте возьмем их всех.

Раздается одобрительный возглас.

После того как мы закончили, Джей немного ждет, пока зал опустеет, и хватается за свое полотенце на сиденьях.

– Что это было? Не то чтобы я не ценил дерьмо «Могучих уток», но это не твой стиль.

– Может, мой стиль меняется, – я снимаю тренировочную майку и запихиваю ее в сумку, а затем достаю свежую футболку.

Он проверяет свой телефон.

– Слышал, что Лос-Анджелес хочет совершить несколько сделок. Крайний срок – в день гала-концерта.

– Со мной не будет.

Глаза Джея сужаются.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я попросил Харлана не делать этого. И он мне должен.

На напряженном лице моего друга отражается недоверие.

– Ты остаешься?

В моей голове прокручивается обязательство Харлана.

– Я остаюсь.

Он обнимает меня так крепко, что я ошеломлен. Мне и в голову не приходило, что это его так сильно гложет. Но я чувствую его облегчение и счастье.

Если подумать, я тоже очень рад, что остаюсь.