Глава 147. Пройденными тропами

Очень скоро между старыми и новыми Наблюдателями появилась тонкая грань.

У них были разные имена, разная форма, разные привычки, а также разное отношение к системе, что значительно осложняло общение. Вначале именно эти различия и становились основной темой для разговоров новых Наблюдателей.

Цинь Цзю часто слышал, как его коллеги то и дело говорят об этом, но сам он в разговоры не вступал – лишь лениво слушал. И лишь когда они переключались на Наблюдателя А, вот тогда он заметно оживал.

Цинь Цзю много слышал о Наблюдателе А.

Его коллеги говорили, что он слишком сильно связан с системой, что система питает к нему особые чувства.

Они говорили, что он всегда безэмоционален, что он как глыба льда, которая никогда не растает.

Они говорили, что его жилищные условия гораздо лучше, чем у остальных Наблюдателей. Что в его доме система даже сделала комнату заключения для наказания экзаменующихся.

Они говорили, что Наблюдатель А был своего рода представителем системы.

Слыша эти слова, Цинь Цзю всегда чувствовал какое-то напряжение. Нет, в словах его коллег не было ничего оскорбительного, но по какой-то непонятной причине Цинь Цзю не нравилось, как они говорят о Наблюдателе А.

Однажды его коллега заметил странное выражение лица Цинь Цзю и прервался на середине фразы, спросив того:

- Что такое?

- В смысле? – удивлённо спросил Цинь Цзю.

- Ты уже некоторое время стоишь нахмуренный. Я сказал что-то не то?

- Я нахмурился?

Если бы не коллега, он бы этого даже не заметил!

Все остальные напряжённо уставились на него, ожидая пояснений. Он почесал бровь, придал лицу привычное выражение, лениво улыбнулся и продолжил:

- Просто мне кажется, что главный Наблюдатель меня не очень-то жалует. Не знаю, чувствуете ли вы это.

- Есть немного, – поддакнули другие. – Нам тоже кажется, что он нас не жалует.

Услышав эти слова, Цинь Цзю расстроился, хотя стоит признать, что они были правдивы.

В экзаменационных центрах старые и новые Наблюдатели довольно редко пересекались, чего нельзя было сказать о Районе Наблюдателей. Цинь Цзю часто приходилось работать и общаться со многими ранними Наблюдателями…за исключением Наблюдателя А.

Сначала он не придавал этому значения. Ну не пересеклись они пару раз – может просто не совпали графики. Но чем дальше, тем меньше такие невстречи можно было списать на случайность. Он даже начал задумываться о том, что Наблюдатель А сознательно избегает встречи с ним. Как будто он не желает работать с ним в паре или даже приближаться к нему.

Цинь Цзю не мог найти причин для такого поведения, кроме одной – Наблюдатель А его терпеть не мог.

Вскоре новые Наблюдатели узнали систему получше, а также осознали всю глубину её неконтролируемости. Из-за этого пропасть между старыми и новыми Наблюдателями разрасталась всё больше и больше. В результате сформировались две фракции.

Старые Наблюдатели выступали за постепенный и упорядоченный пересмотр и корректировку системы и были известны как «Мягкая фракция». Новые Наблюдатели, с другой стороны, выступали за то, чтобы действовать быстро и уничтожить всю систему, если она не работает. Они получили название “Силовая фракция”.

Конечно же вслух никто не упоминал об этом разделении. Никто из Наблюдателей не собирался озвучивать планы по исправлению (и даже устранению) системы, особенно, когда она не спускала с них глаз. Но в глубине души каждый из них знал, к какой фракции относится.

Из-за разного видения разрешения ситуации с системой напряжение между фракциями нарастало с каждым днём, из-за чего и совещания стали обычным делом. Им нужно было место и время, чтобы столкнуться лбами, и в спорах прийти к какому-то общему решению.

Наконец-то Цинь Цзю и Наблюдатель А начали чаще взаимодействовать, вот только каждый раз такое взаимодействие приводило к конфликтам. Они всегда сидели по разным концам длинного стола, стоящего в конференц-зале, а вокруг них велись ожесточённые споры.

Как ни странно, предыдущие совместные задачи, ставившиеся перед новыми и старыми Наблюдателями, были довольно интересными. Цинь Цзю часто ловил себя на мысли, что, если бы он познакомился с Наблюдателем А при выполнении этих задач, они могли бы стать друзьями.

К сожалению, Наблюдатель А избегал их все.

Теперь же на этих встречах царил хаос. Не будет преувеличением сказать, что это была худшая среда для установления дружеских отношений, но эти совещания были единственным местом, где можно было поймать Наблюдателя А.

Часто Цинь Цзю ощущал на себе взгляд А. Он тут же оглядывался, и иногда Наблюдатель А смотрел на документы, а иногда – прямо в глаза. Его взгляд как будто прорезал весь хаос и ссоры, но Цинь Цзю было трудно понять, что же таят в себе его глаза. О чём он думает?

Свет в комнате был слишком ярким, а стол – слишком длинным.

Довольно редко в такие моменты в голову Цинь Цзю приходила странная мысль. Он чувствовал, что это зрительное противостояние ему знакомо. Как будто он тоже довольно часто наблюдал за Наблюдателем А. Вот только он никак не мог вспомнить, когда же это могло быть. Возможно, это было во сне.

В какой-то неизвестный момент всё изменилось – он стал всё чаще и чаще встречать Наблюдателя А.

Иногда каждый из них шагал во главе группы людей по коридорам или же за пределами Башни-Близнецов. Иногда он видел чёрную машину. Он не мог разглядеть лицо человека за рулём, а также не знал, почему тот вдруг резко останавливался посреди дороги.

Однажды, когда небо потемнело и зажглись уличные фонари, Цинь Цзю с коллегами вышел из Башни-Близнецов. Когда они собирались разойтись по домам, он вдруг что-то почувствовал и посмотрел вдаль.

На углу улицы стояла знакомая чёрная машина, отбрасывающая длинную тень. Его коллеги заметили, что он резко затормозил, и тоже притормозили, спрашивая, в чём дело.

- Ничего. Всё нормально. Идите, я вас догоню. Мне нужно кое-что сделать, – ответил он.

Его коллеги какое-то время стояли растерянными, но ничего не заподозрили. Они попрощались и вошли в жилой район, весело болтая. Постепенно их голоса умолкли, и улица погрузилась в тишину. Цинь Цзю снова посмотрел на чёрную машину, и на него внезапно накатило импульсивное желание.

Он хотел подойти и сказать хоть что-нибудь человеку, сидящему за рулём. Неважно что.

Они состояли в разных фракциях, а потому каждый их разговор напоминал перестрелку. Они ещё ни разу не вели обычной светской беседы на обочине дороги. Хотя…им и говорить-то было не о чем.

Цинь Цзю и сам не заметил, как оказался у машины. Облокотившись на крышу, он слегка наклонился, чтобы постучать в окошко. На водительском сидении сидел Наблюдатель А, чей профиль едва просматривался сквозь затемнённое стекло. Его рука слегка дёрнулась, как будто он хотел опустить окошко.

Внезапно на уличном фонаре зажглись два красных огонька. Они были маленькими, похожими на индикаторы, предупреждающие всех Наблюдателей о совершаемых ими нарушениях. Эти два “глаза” буквально впились в Цинь Цзю. Он поднял голову и оглянулся. В нём внезапно возникло странное чувство отвращения.

Когда он оглянулся, Наблюдатель А, казалось, тоже отвёл взгляд от этих индикаторов, и уголки его губ сжались в прямую линию. В итоге он так и не опустил окошко машины.

Послышалось пиликанье, и Цинь Цзю увидел, как А встряхнул свой телефон. Затем машина отъехала.

Цинь Цзю достал свой телефон, на экране которого высветилось сообщение. Оно пришло с незнакомого номера и было холодным по содержанию:

『Если хочешь что-то сказать, скажи это на завтрашнем собрании.』

Цинь Цзю прислонился к фонарю и посмотрел вверх. Свет был немного ослепляющим.

Он несколько раз моргнул и прищурившись посмотрел в конец длинной улицы – чёрная машина уже ускользнула в ночь …

Он задумался над тем странным чувством, которое сейчас испытывал, и внезапно понял, что, возможно, он кое в кого влюбился.

Да, ему нравился Наблюдатель А, но тот состоял в оппозиционной фракции, так что говорить о дружбе не приходится.

Они так и будут сидеть на разных концах длинного стола, возглавлять две противоположные фракции, противостоять, спорить, ругаться…

И всё же… как же ему хотелось переманить Наблюдателя А на свою сторону!

Прим. пер.: Осталась 1 глава воспоминаний, и возвращаемся в настоящее)