— Ну, ты не трахаешься с девушками с школы, так что, я думаю, тебе было бы трудно найти ту, которую вы бы все хотели, — сказала я беспечно, как будто мне было все равно. Но это не так. Очевидно.

Хотя я пыталась не обращать внимания на мурашки по коже при мысли о том, как они все трахают одну девушку. Или по очереди. Или, может быть, было бы несколько девушек, и они бы все вместе оскверняли спальню. Или гостиную, или кухню, или джакузи. Или, может быть, тебе стоит сию секунду перестать представлять это дерьмо, Татум.

— Мы не всегда бываем в кампусе, детка. Лето становится очень долгим и чертовски скучным, не говоря уже о безумных весенних каникулах в следующем году.

Образ того, как они все делят какую-нибудь роскошную виллу в Мексике, заставило меня поморщиться. Боже, помоги уборщикам...

— Ну, я надеюсь, тебе заплатят по максимуму за то, чтобы ты удовлетворил сразу несколько покрывшихся пылью вагин, Киан, — поддразнила я, не подавая виду, что этот разговор странно выбивает меня из колеи.

Его хватка на моих плечах усилилась, но с губ сорвался тихий смешок.

— Я мог бы удовлетворить по крайней мере десять покрывшихся пылью вагин одновременно, если бы захотел. Но это было бы по премиальному тарифу.

У меня вырвался еще один смешок, как только мы достигли Храма. Сэйнт и Блейк уже вошли внутрь. Прохладный воздух овевал мои голые ноги, а юбка развевалась на ветру.

Я подняла взгляд на Киана, выскальзывая из его объятий и делая ему притворный реверанс.

— Спокойной ночи, хозяин. — Я прикусила нижнюю губу, и его глаза потемнели при этом слове.

— Не называй меня так. Называй меня долбоебом или куском дерьма, — потребовал он, и я слегка рассмеялась.

— Для тебя это недостаточно личное, Киан, — промурлыкала я. — Ты ищущий острых ощущений мужчина-шлюха, который одевается как хулиган, но на самом деле такой же модный, как и его богатые друзья-дети.

Киан выглядел серьезно возбужденным и был в полсекунде от того, чтобы снова схватить меня.

Я попятилась к двери Храма, прислонившись к ней спиной и взявшись за ручку позади себя.

— Ты скучал по мне? — Прошептала я на случай, если кто-нибудь подслушивал внутри.

У него перехватило горло, когда его взгляд скользнул вниз к моей ложбинке и снова вернулся вверх. Он шагнул ближе, не торопясь, трахая меня глазами так сильно, что, клянусь, я чуть не кончила. К тому времени, как он приблизился, я задыхалась, прижимая одну руку к двери, а другую опустив на талию. Запах бензина и энергии витал в воздухе и опьянял меня, как наркотик.

Я как раз собиралась отпраздновать свою победу, успешно заманив его внутрь, когда он прищелкнул языком и оттолкнул меня со своего пути.

— Не-а, — непринужденно ответил он. — Я никогда не скучал по тебе, детка. Хотя я скучал по тому, как мучил тебя. — Он подмигнул, прежде чем войти, и я хмуро посмотрела ему в спину, когда он уходил. Мудак.

***

Я проснулась в ванной от звонка будильника на моем телефоне. Он был тихим, только жужжал достаточно, чтобы вырвать меня из сна. И хотя вставать ни свет ни заря было для меня примерно так же привлекательно, как падать на колени перед Сэйнтом и дочиста вылизывать его ботинки, я старалась вставать без четверти шесть каждый день с тех пор, как попала в их лапы. Эти пятнадцать минут были моими. Время, когда никто не собирался заходить в ванную помочится, или в душ, или, да поможет мне бог, срать.

Теперь у меня, по крайней мере, были одеяло и подушка в ванне, но это все равно не способствовало хорошему ночному сну. Я выбралась из нее, встав на цыпочки, чтобы попытаться увеличить расстояние между собой и холодным кафелем. Затем я схватила свой рюкзак, который засунула под ванну. Я была уверена, что они могли бы найти его достаточно легко, если бы захотели, но то, что он был вне поля зрения, по крайней мере, означало, что у них не возникнет никаких спонтанных идей о том, чтобы просмотреть его снова.

Я достала лист бумаги и ручку, прежде чем взять свою подушку из ванны и опуститься на пол, чтобы писать. Я не могу быть до конца честна со своей сестрой о том, что здесь происходит, и о моих планах с Монро. Просто на случай, если они это найдут. Но мне все равно нужно было снять кое-какой груз с души.

Дорогая Джессика,

Я ненавижу это место. Я ненавижу трех парней, которые держат меня в плену, и я также начинаю ненавидеть эту школу. Здесь так красиво, Джесс. Если бы не Ночные Стражи, думаю, мне бы тут действительно понравилось. Но они подобны яду, разливающемуся в атмосфере и отравляющему все вокруг. Но я не могу позволить им запятнать меня. Я должна быть сильной, пережить это дерьмо, пока снова не увижу свет. Просто сейчас это кажется невозможным.

Хотела бы я знать, где папа. Хотела бы я позвонить ему и узнать, что с ним все в порядке. Иногда мне снятся ужасные сны о том, как он лежит в постели, кашляя, сгорая в сильнейшей лихорадке. Но потом я просыпаюсь и вспоминаю, что он жив. Где бы он ни был, я знаю, что он живет где-то на окраине. Он мог бы вечно скрываться. Я просто надеюсь, что он выжидает подходящего момента, чтобы связаться со мной. Но что, если это не так? Что, если он бросил меня и не намерен когда-либо возвращаться?

Я знаю, у тебя были бы правильные ответы на все вопросы. Ты бы точно знала, что делать. Я делаю все, что в моих силах. Я просто надеюсь, что этого будет достаточно.

С любовью, Татти.

Я судорожно вздохнула, прежде чем сложить письмо и положить его в сумку к остальным. Мое сердце сжалось, и боль пронзила все тело. Я скучала по папе. Я скучала по Джесс. Я скучала по тому, как все было раньше хорошо.

Я пролистала стопку писем, спрятанных в кармане, и вытащила одно. Ответ от Джесс, полученный много лет назад. Оно было помятым и потертым, письмо, прочитанное мной тысячу раз.

Дорогая Татти,

Ты такая офигенная! То фото, которое ты прислала, уморительное. Я никогда не умела лазать по деревьям так же хорошо, как ты, но висеть вниз головой на ветке, как обезьяна? Ты сумасшедшая! Может быть, Калифорния слишком приручает меня. Я скучаю по лесам, кемпингам, безумным приключениям отца. Помнишь, как он заставил нас подняться на скалу Финник в четыре утра посреди зимы? Не думаю, что когда-нибудь забуду ощущение, когда снег просачивался мне за воротник. Или то, как твой нос стал ярко-красным. Ты была похожа на Рудольфа, ха-ха!

В любом случае, здесь все хорошо. Я учусь серфингу. И, кстати, это определенно не из-за чертовски горячего инструктора. Ладно, может быть, это на десять процентов из-за него. Но на самом деле у меня это неплохо получается. Только папе не говори. Ты знаешь, что он скажет. ‘Ни одному виду спорта не стоит учиться, если он не может стать навыком выживания’. Хотя я вполне могла бы выбраться из скопища зомби, верно? Определенно это того стоит. Особенно если мы столкнемся с нашествием рыб-зомби.

Я очень по тебе скучаю. И я продолжу приставать к папе с просьбой разрешить тебе навестить меня в ближайшее время. Я сказала ему, что большинство пятнадцатилетних девочек не могут ударить парня коленом, прежде чем добить его наотмашь, так что ты вполне можешь позаботиться о себе. Но он говорит, что тебе нужно сосредоточиться на тренировках. Вздох! Надеюсь, он не слишком давит на тебя.

Люблю тебя, сестренка,

Твоя Джесс.

Я сложила письмо, прерывисто вздохнув, когда мое сердце начало раскалываться на части. Из-за нее, из-за моей ситуации. Из-за всего. Я положила его обратно в рюкзак и прижала руки к глазам, сдерживая слезы, которые грозили вот-вот пролиться.

Я должна держать себя в руках. Нужно терпеть это день за днем и дюйм за дюймом уничтожать Ночных Стражей. Это было единственное, за что я могла держаться прямо сейчас, и это помогло облегчить боль в моей груди. Я превращу основы их империи в руины, и к тому времени, когда они поймут, что я натворила, будет слишком поздно останавливать их падение.

Я убрала рюкзак и направилась к раковине, почистив зубы, умыв лицо и причесавшись. К тому времени, как я закончила, моя маска была снова на месте, и мое дыхание стало ровным. Я спала в шелковистой белой ночной рубашке, которую подарил мне Сэйнт, и мои соски бугрились сквозь материал из-за того, как холодно здесь было.

Я со вздохом проверила свой телефон, прежде чем поднять ночную рубашку, и заправила его за правую часть трусиков, чтобы прижать к бедру, и направилась к двери Киана. Он всегда оставлял дверь открытой, чтобы я могла выходить по утрам, учитывая, что его могло разбудить лишь цунами. Я проскользнула в его комнату, мой взгляд был прикован к мускулам его спины, пока он спал. Было слишком темно, чтобы четко разглядеть пересекающиеся татуировки, покрывавшие его, и я смутно задавалась вопросом, о чем этот мальчик заботился настолько, чтобы нанести чернила на свою кожу. Если не считать клейма Ночных Стражей на затылке.

Я поняла, что все еще стою там и, покачав головой, направилась к его двери и вышла в холл. Точно по сигналу в шесть утра причудливая музыка Сэйнта наполнила мои уши, и я поспешила к лестнице, ведущей в склеп, и опустилась на колени рядом с ней. Как гребаный пес. Я бы подумала, что соблюдение распорядка дня Сэйнта со временем станет менее унизительным, но нет, это определенно стало еще унизительнее. Эта часть с коленопреклонением была худшей. Мне приходилось торчать здесь полтора часа, прежде чем этот мудак закончит тренировку. И ради чего? Я собиралась получить гребаное отморожение своей задницы на этих ледяных плитках. И тогда его же драгоценная маленькая куколка будет запятнана.

Силуэт Сэйнта появился на балконе, когда он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что я нахожусь там, где он ожидал.

— Доброе утро, хозяин! — Весело позвала я, натянув фальшивую улыбку.

Он проигнорировал меня, вытянув руки над головой, прежде чем спуститься по лестнице. Он был в своей тренировочной форме. Черная футболка и черные спортивные штаны. Я не знала, зачем он возился с футболкой. Он всегда выходил с ней, засунув ее сзади в штаны, когда заканчивал. Но я предположила, что он просто не мог вынести нарушения своего распорядка.