— Блейк сказал мне постирать их.

— Почему? У нас есть прачечная, никому не нужно ничего стирать вручную. И если ты оказывала ему какое-то большое одолжение, то почему ты устроила из этого такой гребаный беспорядок?

Она нахмурилась, и что-то безнадежное вспыхнуло в ее глазах на мгновение, прежде чем она снова спрятала это.

— Я думал, ты дружишь с этими мальчиками? — Медленно спросил я, внимательно наблюдая за ее реакцией. Она сморщила нос при этом предложении, а я нахмурился, потому что она определенно была на трибунах во время тренировки, выкрикивая их имена, как будто надеялась стать их последней поклонницей.

— Послушай, я не прошу тебя вмешиваться в мою социальную жизнь, хорошо? — Сказала она. — Это была просто шутка, очевидно, ужасная. Если ты собираешься наказать меня за это, можем мы просто покончить с этим? Почему бы тебе просто не оставить меня завтра после уроков с тобой, и мы могли бы прекратить это? — Последний раз она провела со мной, бегая кругами по спортивному залу, пока у нее чуть не лопнули легкие, так что я понятия не имею, зачем она напрашивается на повторный бросок, но это еще больше укрепило меня в уверенности, в том, что она пытается что-то скрыть.

— Что, черт возьми, заставило тебя подумать, что ты можешь сама назначать себе наказания? — Я зарычал.

— Ну, я сижу в учительском кресле, поэтому подумала, что это дает мне некоторый авторитет, — невозмутимо ответила она.

У меня вырвался вздох удивленного смеха, и ее губы тоже дрогнули.

— Ты настоящий хозяин своего дела, Риверс.

— Мне так сказали.

— Татум?! — Голос Сэйнта Мемфиса эхом разнесся по коридору снаружи, и краска отхлынула от ее лица в одно мгновение. — Выходи, выходи, где бы ты ни была!

— Не говори ему, что я здесь, — выдохнула она, ныряя под мой стол, не дожидаясь моего согласия.

К черту это.

Я обошел свой стол и уставился на нее сверху вниз, когда она забилась в щель под ним и посмотрела на меня с мольбой в глазах.

— Убирайся оттуда, — прорычал я.

— Пожалуйста, просто скажи ему, что ты отправил меня обратно в общежитие, — прошипела она.

— Татум! Где ты, блядь, шляешься? — Сэйнт заорал, на этот раз в его тоне явно слышался гнев.

Я перевел взгляд с девушки, прячущейся под моим столом, на открытую дверь, которая вела в коридор, где Сэйнт искал ее. Я не знал, что, черт возьми, здесь происходит, но я точно знал, что если бы мне дали выбор между тем, чтобы бросить Татум на растерзание волкам и разрушить планы Сэйнта Мемфиса, то на самом деле особого выбора не оставалось.

— Ты расскажешь мне всю правду об этом, когда он уйдет, — прорычал я низким голосом, опускаясь в свое кресло и выдвигая его вперед, чтобы скрыть ее.

Я широко расставил ноги, и она свернулась калачиком между моими бедрами, пока я старался не думать о том, как близко ее лицо сейчас было к моему члену. Честно говоря, это было похоже на то, что гребаная вселенная сговорилась, чтобы меня уволили сегодня вечером или что-то в этом роде.

— Мемфис! — Крикнул я. — Какого хрена ты бродишь по моим коридорам и орешь во всю глотку?

В коридоре послышались тяжелые шаги, и мгновение спустя за моей дверью появился сам Сэйнт. Серьезно, парень был огромным, как и все трое Ночных Стражей. Они были мускулистыми и почти такого же роста, как я, что при шести футах четырех о чем-то говорило. Я не знал, давали ли им в младенчестве протеиновые коктейли вместо грудного молока или причиной этого было то, что они всю жизнь пили из массивных золотых чаш, но, как бы то ни было, эти мальчики стали мужчинами раньше времени. И в них тоже был мужской гнев.

— Извините, сэр, — сказал Сэйнт, каким-то образом заставив извиняющееся звучать очень похоже на "пошел ты". — Я тут кое-что забыл, просто искал.

— Что? — Спросил я, как будто не слышал, как он выкрикивал имя Татум.

— Просто мою новую блестящую игрушку, — сказал он, пожимая плечами, но его глаза загорелись, как будто он был под кайфом, и я ни на секунду не подумаю, что он принимает наркотики.

— А зачем ты звал Риверс?

Легкая жестокая улыбка тронула его губы, и я внезапно обрадовался, что спрятал ее от него. У меня не было причин защищать девушку, но Сэйнт и его друзья были стервятниками, и, если они решат окружить кого-то, вы можете поспорить на свою задницу, что они будут клевать тушу до тех пор, пока от нее не останется ни клочка плоти.

— Я поймал ее, когда она пыталась постирать ваши футбольные футболки в раковине, — сказал я ровным тоном. — Я сообщил ей, что у нас есть вполне исправная прачечная, и велел ей убираться к чертовой матери. Послание, которое я рад передать и тебе.

— Это правда? — Спросил он, прищурившись, как будто в моем рассказе была какая-то ошибка.

Татум пошевелилась под столом, ее плечо коснулось моего колена, и мое сердце подпрыгнуло при мысли о том, что он поймает ее там. На самом деле это была шутка. Я был учителем, а она учеником, но во всей этой ситуации было что-то такое, от чего у меня забурлила кровь. Приятно было делать то, чего не следовало. Даже что-то такое незначительное, как это. Я все это чертово время был так поглощен правилами и предписаниями, что мне почти никогда не удавалось просто повеселиться.

— Проблемы? — Спросил я его, приподняв бровь.

— Просто... Мы ждали ее снаружи, так что она не могла уйти, — сказал Сэйнт, подозрительно прищурившись.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Мемфис? — Спросил я со вздохом. — Я застукал здесь твою маленькую подружку, которая доставляла неприятности, и я сказал ей отвалить. Примерно так же ясно, как я говорю тебе отвалить прямо сейчас. Так что, если ты не хочешь вернуться сюда на отработку завтра, я предлагаю тебе убраться отсюда поскорее.

— Хорошо. Думаю, тогда я просто позвоню ей. — Сэйнт полез в карман за телефоном, и я, черт возьми, чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда рука Татум опустилась на мое бедро и она предупреждающе сжала его.

— Почему ты стоишь там, чтобы позвонить? — Я зарычал на Сэйнта, когда его глаза сузились. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, на что он смотрит, и он нажал кнопку вызова на своем мобильном телефоне за полсекунды до того, как ярко-розовое чудовище, оставленное Татум на моем столе, начало звонить, а на экране высветилось имя Король долбоебов.

Я сдержал свое веселье, когда взял телефон и бросил его в верхний ящик стола.

— Похоже, она все-таки была здесь, — сказал Сэйнт, внимательно оценивая меня, и снова отключил звонок.

— Это и так понятно, — сказал я скучающим голосом. — Если только ты не думаешь, что я держу ее на коленях под своим столом?

Я выгнул бровь, глядя на него, словно провоцируя его продолжать давить на меня.

— Без обид, сэр, но моя девочка не стала бы сосать у вас член ни за какие деньги в мире.

— Следи за своим тоном со мной, Сэйнт, — прорычал я. — Не забывай, что я твой учитель.

— Я не хотел вас обидеть, — сказал он, невинно поднимая руки. — Только то, что она точно знает, кому принадлежит, и не настолько глупа, чтобы приближаться к кому-то еще.

— Что ты имеешь в виду, кому она принадлежит?

Сэйнт одарил меня насмешливой улыбкой и подошел ближе к столу, протягивая руку.

— Я могу вернуть ей телефон, — сказал он, игнорируя мой вопрос.

— Если мисс Риверс хочет вернуть свой мобильный телефон, она может прийти и забрать его сама. Я говорю тебе отвалить еще раз.

Он уставился на меня, и я посмотрел в ответ, игнорируя тот факт, что он использовал свое положение надо мной, чтобы попытаться запугать меня. День, когда я был запуган Королем Долбоебов, был бы действительно жалким днем.

В конце концов Сэйнт кивнул и отступил.

— Хорошо, но, если она появится где-нибудь поблизости, пришлите ее ко мне, хорошо?

— Я тебе не посыльный, почему бы тебе не попросить Боумена или кого-нибудь из твоих маленьких последователей разыскать ее, если ты так отчаянно хочешь ее увидеть?

— Не волнуйтесь, я скоро отправлю на поиски всю школу. Мы найдем ее. — Он ухмыльнулся мне, прежде чем выйти за дверь и закрыть ее за собой.

Татум вздохнула с облегчением и двинулась, чтобы вылезти из-под стола, но я подкатил свой стул вперед, шикнув на нее, когда взглянул на камеру видеонаблюдения и заметил Мемфиса, притаившегося в коридоре прямо за дверью.

Мое новое положение ближе к ней означало, что я мог чувствовать, как ее плечи касаются внутренней стороны моих бедер, а ее дыхание овевало мою руку, лежавшую у меня на коленях. Какого хрена Мемфису понадобилось упоминать о том, что она будет сосать мой член? Я не был слеп, Татум Риверс была исключительно привлекательной девушкой, но я был ее учителем и категорически отказывался смотреть на нее таким образом. Но когда она была там, внизу, между моих бедер, мысленный образ продолжал всплывать, и прилив адреналина, который я испытывал, пряча ее от него, заставлял меня чувствовать себя безрассудным. Соедините это с тем фактом, что я все равно чувствовал боль в своих синих яйцах сегодня вечером, и я оказался в чертовски компрометирующем положении.

Мемфис наконец сдался и зашагал прочь, направляясь к выходу из здания, а я откатил свой стул назад, бросив хмурый взгляд на Татум, когда она вылезла из-под стола.

— Спасибо, — выдохнула она, и я уловил проблеск страха в ее глазах, прежде чем она подавила его. — Я просто не хочу иметь дело с этим мудаком прямо сейчас.

— Этот засранец редко бывает один в своих мучительных играх. Не хочешь сказать мне, что он имел в виду, когда сказал, что ты принадлежишь ему?

— Я... — Эти большие голубые глаза расширились, и на мгновение вся чушь, которую она любила нести, исчезла, и она смотрела на меня так, словно, возможно, был шанс, что я действительно могу быть чем-то большим, чем просто еще одним мудаком. Это заставило меня задуматься, сколько в ее жизни было людей, на которых она вообще могла положиться. И учитывая все, что появилось в новостях о ее отце, я был готов поспорить, что сейчас она была сама по себе.