Глава 26

Поппи

Дэймон потянул меня, чтобы я встала на тяжелые ноги, и прижался губами к моему рту. Я чувствовала себя неустойчивой, но он вывел меня из уборной так, словно я была незыблемой, как скала.

Я понятия не имела, как мы оказались в холле отеля и теперь пробирались через незнакомцев. Все это путало мои мысли и подавляло, пока рука на моей талии не сжалась сильнее. Волна облегчения захлестнула меня, когда я взглянула на Дэймона, шагающего рядом со мной. Я бы упала, если бы его железная хватка не обхватила меня за талию.

— Я держу тебя, детка, – прошептал он, как по команде.

— Куда мы идем? – спросила я слегка невнятно.

Он дьявольски улыбнулся и взял меня за руку, выводя через парадные двери.

— В центр Лас-Вегаса.

Прохладный воздух, коснувшийся моей разгоряченной кожи, освежал, хотя я недолго наслаждалась им. Дэймон затащил меня в лимузин, задняя дверь которого была уже открыта. Водитель стоял рядом с ним, приветствуя нас как старых друзей.

— Добрый вечер, мистер и миссис Максвелл.

Миссис Максвелл?

— Добрый вечер, – ответил Дэймон. Мы забрались на заднее сиденье, и он притянул меня к себе на колени, обняв за талию. — Мы скоро будем на месте, но нам нужно сделать остановку перед часовней.

Обрывки воспоминаний медленно возвращались в мой затуманенный разум. Он принуждал меня к браку без брачного контракта, пока я была послушной и сговорчивой под воздействием наркотического вещества.

— Остановись.

— Я позаботился обо всем во время полета и на протяжении ночи, – он проигнорировал мой протест, объясняя свое решительную сосредоточенность в самолете и многочисленные звонки, которые он принимал в течение ночи. — Часовня забронирована. Мы заберем наши наряды по дороге туда. Я попросил ювелира привезти кольца в часовню. Фотограф, видеооператор и музыкант тоже встретят нас там. Пекарня не смогла испечь черный торт в сжатые сроки, но флорист сказала, что может украсить торт черными георгинами, так что, по крайней мере, фотографии получатся хорошими.

Я ошеломленно уставилась на него.

— Мы не можем пожениться, – невнятно пролепетала я.

Он покачал головой, неудовольствие волнами выплескивалось наружу.

— Ты всегда убегаешь от меня, да? Трусость тебя не спасет. Это происходит, детка.

— Нет.

Я чувствовала, как его глаза долго изучают меня. Часть меня ужасно хотела растаять в его объятиях, пока все не наладится. Другая часть, оскорбленная обманом, хотела поджечь весь мир.

— Я знаю, что сейчас ты злишься, – пробормотал он мне в ухо. — Но ты поймешь, что это к лучшему. Я заставлю тебя понять.

— Ты разрушил все, что было между нами.

— Нет, не разрушил, – прорычал он. — Это наш единственный способ быть вместе.

Дэймон не проронил ни слова до конца поездки, молча кипя от злости. Я хотела поругаться, но не могла вспомнить аргументы. Глаза закрылись, и я прислонилась к нему, его сильная рука послужила теплым одеялом. Городской пейзаж расплывался за окном, пока лимузин не остановился с визгом.

Дэймон потянул меня за локоть.

Мои веки затрепетали, отказываясь оставаться открытыми.

— Ч-что ты делаешь?

— Тебе нужно платье.

Дэймон дернул меня за руку, вытаскивая из машины с гораздо большей силой, чем несколько минут назад.

Мы оказались перед свадебным салоном. Казалось совершенно неправильным, чтобы такое модное место было открыто глубокой ночью. Продавщица суетливо поприветствовала нас, придерживая дверь открытой. Она потащила меня к вешалке с лучшими образцами, говоря слишком быстро для моего заторможенного сознания.

— Платье не нужно, – пробормотала я, заикаясь, когда она сунула мне в руки длинное белое платье.

Дэймон был недоволен.

— Если ты ничего не выберешь, я куплю самое розовое платье в этом магазине и заставлю тебя надеть его.

— Я сама решу, что мне носить, – парировала я. Не самый умный ответ.

— Нет, если ты собираешься надеть черное.

Как по команде, мой взгляд упал на черное атласное платье на манекене у окна, скорее всего, предназначенное для подружки невесты.

Дэймон испустил долгий вздох.

— Прекрасно, если это сделает тебя счастливой. – Он указал на манекен. — Это. Не заворачивайте, просто оденьте ее в платье.

— Но это платье подружки невесты.

— Просто сделайте это, – рявкнул он.

В следующее мгновение я оказалась в примерочной, втиснутая в платье, которое идеально сидело на мне, благодаря швее, которая работала с маниакальной скоростью.

— Что? – пробормотала я. Как я сюда попала? Почему я продолжаю теряться во времени? Инстинктивно я похлопала себя по груди. Бюстгальтер пропал, а вместе с ним визитница и фото. — Где мой лифчик и вещи? – обратилась я ко всем, кто был готов слушать.

— Мы отдали их Вашему жениху, – ответил кто-то.

Другой голос объявил:

— Она готова!

Мой желудок сжался. Готова к чему?

Меня вывели из примерочной и подтолкнули к мужчине в смокинге, который ждал у входа в шоурум спиной ко мне. Ткань облегала его мускулистое тело, и на секунду я задумалась, как они нашли наряд для такого гиганта. Он был широкоплеч, невероятно высок и мускулист, как Адонис, возвышающийся над своими подданными.

Мужчина повернулся, чтобы пронзить меня взглядом своих небесно-голубых глаз.

Дэймон.

Его светлые волосы в кои-то веки были зачесаны назад, несколько прядей небрежно спадали на лоб. Похоже, он тоже выбрал наряд и переоделся.

Дэймон внимательно осмотрел меня, раздевая голодными глазами, прежде чем сократить расстояние между нами. Две огромные руки схватили мое лицо, твердые губы накрыли мои для неожиданного поцелуя. Его язык проник в мой рот, целуя с карающей жестокостью. Мое тело попеременно то цепенело от холода, то обжигало жаром, пока он не отпустил меня.

— Мы закончим это позже.

Обещание звучало как угроза.

Меня снова затолкали в лимузин и усадили на колени к Дэймону. Он говорил по телефону, что-то насчет колец. Его рука собственнически опустилась на мои бедра, и я уставилась на нее.

— Дэймон. – Мой голос звучал тихо. — Что мы делаем?

— Мы женимся, детка. Я уже говорил тебе об этом.

— Прекрати.

Я попыталась ударить его по руке, но он переплел наши пальцы.

— Веди себя хорошо.

Слова были тихими, но сердитыми. Как будто за один день ему сделали пересадку личности.

Его губы прошлись по моему плечу, поднимаясь к шее. Если несколько часов назад это было волнующе, то теперь заставило меня отпрянуть.

— Нет. – Слово прозвучало неправильно. Я попыталась вырваться, но его рука удержала меня на месте.

— Я уже много раз говорил тебе, что мне не нравится, когда ты убегаешь от меня. – Его пальцы прошлись по моему бедру и остановились в опасной близости от моей интимной зоны. — Ты перестанешь убегать, как только я сделаю тебе ребенка.

— Ты должен был быть хорошим парнем, – пробормотала я.

— Иногда нужно быть плохим парнем, чтобы получить то, что хочешь. – Он провел пальцем по моей нижней губе. — Но теперь, когда у меня есть все, что я хочу, я постараюсь быть твоим хорошим парнем. Я верну твое доверие, Поппи.

Когда мы подъехали к часовне, Дэймон погладил меня по щеке.

— Детка, я знаю, что все происходит не так, как ты хотела, но это все равно наша свадьба. Постарайся извлечь из нее лучшее.

Мои глаза закрылись, чтобы насладиться комфортом от мозолистой руки, прежде чем слова проникли в меня.

Свадьба?

Я постоянно забывала об этом в течение ночи. Дэймон заставлял меня выйти за него замуж, чтобы забрать у меня все, а сам хотел, чтобы я извлекла из этого лучшее? Я отстранилась, что заставило его разочарованно выдохнуть.

Дверь машины распахнулась, и на меня обрушился ледяной душ реальности. Дэймон вынес меня на руках в свадебном стиле и объяснил прохожему, что невеста слишком много выпила. Половина людей, вступающих в брак в Лас-Вегасе, были пьяны. Никто не задавал вопросов. Ни люди в церкви, ни фотограф, ни тот, кто принес кольца. Ни даже Элвис, провозгласивший:

— Объявляю вас мужем и женой. Также официально наступила полночь. С Новым годом!

Посыпались лепестки черных цветов, и звуки хлопающих пробок от шампанского раздались одновременно с тем, как Дэймон схватил меня для захватывающего душу поцелуя.

— Ты женился на мне в полночь, – это было все, что я смогла пробормотать ему в губы.

— Можешь ли ты придумать лучший способ начать новую жизнь? С Новым годом, жена.



Должно быть, я отключилась до конца празднования, потому что, когда я пришла в себя, Дэймон выносил меня на руках. Его смокинг был накинут на мои плечи, но холодный воздух резал мою кожу, словно крошечные острые бритвы.

Моя рука лежала на его груди, и я ощущала, как напрягаются его мышцы под рубашкой. В глубине сознания я понимала, что это наркотики обостряют мои чувства. Мне было все равно. Прикасаться к нему было слишком приятно.

Дэймон поставил меня на ноги, чтобы открыть дверь, прижимая к боку лимузина. Толпа поредела, и машина была припаркована в пустынном переулке. Оставшись наедине с Дэймоном, я вспомнила мне о самом насущном вопросе.

— Ты собираешься убить меня?

Он разразился жестоким смехом. Вместо того чтобы подтвердить или опровергнуть обвинение, его губы набросились на мои в поцелуе, который был таким же грубым, как сам мужчина. Я пыталась сопротивляться, даже когда он крепко держал меня, зажав между своим мускулистым телом и машиной. Его язык агрессивно двигался напротив моего, оставляя меня бездыханной. Когда поцелуй углубился, беспокойные пальцы скользнули по изгибу моей шеи и вниз по бокам. Его прикосновения были нежными, пока он не добрался до бретелек платья. Резко дернув, он стянул ткань, обнажая мои затвердевшие соски.

Я ударила его по руке.

— Нет.

— Почему нет? Ты моя жена, – объяснил он, словно это было достаточным оправданием для того, что он задумал.

Дэймон стал массировать мою грудь. Ощущения от соприкосновения кожи с кожей были феноменальными, и мой рот приоткрылся. Мне было больно отказывать себе в этом удовольствии, но я попыталась образумить его.