Я наклоняюсь вперед и кладу ладонь на ее руку, жест, который возвращает ее внимание ко мне. 

— Ты в порядке?

Пожимая плечами, она опускает голову, отводя от меня взгляд. 

— Думаю, не так больно. Что бы это ни было, это проходит.

— У тебя была течка. Насколько я понимаю, это... э-э ... репродуктивное явление.

— Это он сделал со мной.

— Он причинил тебе боль, да. Но это сделали с тобой врачи. То, что сделал Кадмус, было следствием этого .

— Ты оправдываешь то, что он сделал со мной? Ты хоть представляешь, сколько боли он причинил?

— Я вовсе не оправдываю его. То, что он сделал с тобой, было неправильно. Но боль вернется вместе с твоим циклом. Вот что это такое. Цикл. Вот что эти ублюдки сделали с нами .

Она приподнимает прядь моих волос, свидетельство наших общих страданий. Другим девушкам в Ситце не разрешалось носить длинные волосы. 

— Тебе тоже?

— Да. Я не осмеливаюсь сказать ей, что есть только одно эффективное средство облегчить эту боль.

Ее взгляд перемещается туда, где Валдис сидит позади меня, затем снова на меня.

 — Тебе он тоже причинил боль?

В моем сердце появляется немного раскаяния, когда я опускаю голову.

 — Он не причинил мне такой боли, нет.

Она поворачивает голову в сторону Кадмуса и обратно. 

— Зачем ему делать что-то подобное? Он должен был стать моим Чемпионом.

— Я не знаю. Думаю, отчасти это было биологическим, но … Я не собираюсь оправдываться перед ним.

Мысленно он пытался избавить ее от боли и пренебрег приказом сделать это, но я не говорю ей об этом. На данный момент это не имеет значения, поскольку в конечном итоге она все равно страдала.

— Тогда почему ты спасла его? Почему ты не оставила его там? Зачем привезла его сюда, где он может сделать это снова?

Я чувствую на себе пристальный взгляд Валдиса, возможно, ожидающий, что я отвечу на этот вопрос, но я не могу. После всех столкновений, которые у меня были с Кадмусом, я не могу объяснить, почему я чувствовала себя обязанной спасти его. Возможно, часть меня чувствует вину за годы, последовавшие за тем днем во дворе. Возможно, часть меня сожалеет о том, что он выстрадал. Или, может быть, небольшая часть меня смогла эмоционально привязаться к нему той ночью в его камере. Нет четкого ответа, почему я беспокоюсь о нем. Я просто знаю, что мысль о том, что они принесут его в жертву этим монстрам, была неприемлема для меня, и встреча с ним сейчас только укрепила это решение.

Мое тело отбрасывает назад, отбрасывая меня к клетке рядом со мной, и я ударяюсь щекой о ее стальную поверхность. Грузовик с визгом останавливается, толкая всех и вся. Крики привлекают мое внимание, и я отталкиваюсь от клетки, прислушиваясь к смеху и стрельбе.

Мародеры. Должно быть, мародеры.

— Посмотри на это.

Низко пригибаясь, я выглядываю из-за серебристой коробки туда, где стоит мужчина, вглядываясь в кузов грузовика. Насколько я могу разглядеть в темноте, он одет в кожу и грязную потрепанную одежду человека, который провел дни, бродя по жаркой пустыне. Еще двое запрыгивают на пандус рядом с ним.

— Что это за хуйня? - спрашивает один из них.

Первый дергает головой в сторону другого.

 — Иди за солдатиком. Когда тот, что слева, спрыгивает вниз, двое других начинают свое расследование, делая легкие и осторожные шаги к клеткам, за которыми мы все еще остаемся скрытыми. Валдис движется позади меня, его мышцы напрягаются, несомненно, готовясь к драке. Булькающий крик заглушается смехом, когда солдата Легиона, не старше двадцати лет, швыряют на кузов грузовика. Что-то похожее на кровь покрывает его лицо, и я замечаю, что одного уха у него уже нет.

— Что за груз? первый мародер спрашивает его.

Хрипя, когда он поднимается на колени, солдат сначала не отвечает. Один из мародеров, более плотный мужчина с длинной черной бородой, бьет солдата ботинком по ребрам, снова сбивая его на пол. Солдат хрюкает и корчится, скручиваясь под ударом.

Я почти чувствую, как ярость вибрирует в мышцах Валдиса, сам зверь, царапающий его кожу, не из-за солдата, я уверена, но, возможно, представляя, как эти люди находят нас.

— Ты, блядь, глухой? Нам нужно отрезать второе ухо?

— Мутации, - отвечает солдат через носовую полость.

— Мутации? В недоверчивом тоне голоса мужчины слышится нотка веселья. 

— Какого рода мутации? Люди? Бешенные ?

— Оба. Солдат вытирает кровь с глаз и умудряется подняться на колени.

Позади меня Валдис перемещается, кивая головой, чтобы мы с Нилой встали позади него. Он приседает на краю серебряной коробки, где Титус повторяет его позу и кивает.

Поворачиваясь, я приподнимаю нижнюю часть брезента, которым покрыт грузовик, и мой желудок сжимается, когда я вижу по меньшей мере тридцать человек, стоящих снаружи грузовика. Большинство из них вооружены пистолетами.

Альфы могут справиться с дюжиной человек каждый, возможно, при условии, что Кадмус подыграет, но с оружием им не сравниться. Отбрасывая брезент, я поворачиваюсь к Валдису, кладя руку ему на плечо. Когда он поворачивается, возможно, он видит мрачное выражение моего лица, когда я качаю головой.

Сидя спиной к стене, я могу заглянуть в маленькую щель между грузовиком и клетками, чтобы увидеть, что происходит.

— Эти мутации. Тот, кого я определил как лидера группы, достает из кармана лезвие, которым он выковыривает грязь из-под ногтей. 

— Есть женщины?

— Н-нет. Солдат наклоняется вперед, кашляет кровью и сплевывает.

— Это очень плохо. Ублюдки в Мертвых Землях не слишком разборчивы, когда дело доходит до киски. Черт возьми, я видела, как они трахали трупы, собак, практически все, что могло продержаться достаточно долго . Мужчины дружно смеются, и оглядевшись, солдат издает нервный смешок вместе с ними. 

— Видел, как они трахают солдат Легиона ради забавы. Главарь наклоняется вперед, приставляя клинок к подбородку солдата. 

— Особенно таких ... здоровых на вид, как ты.

Мужчина качает головой, его лицо искажено страхом.

— Ты достаточно проголодаешься в Мертвых Землях, что ж, черт возьми, ты получишь теплую дырочку для траха и еду после этого. За пару лет попыток выжить здесь грань между зараженными и незараженными начинает стираться. На самом деле мы не сильно отличаемся от Рейтов. Мы просто не производим столько шума .

Дернув головой, двое мужчин неподалеку вытаскивают солдата из кузова грузовика. Пока он кричит и брыкается, Валдис обращает свое внимание наверх, и я знаю, о чем он думает. Мутации.

Прежде чем я успеваю его остановить, он нажимает черную кнопку сбоку, щелкает переключателем, и лидер обращает свое внимание в нашу сторону.

Мой желудок скручивается в тугой узел, когда бип-бип-бип звучит сигнал тревоги. Женский роботизированный голос привлекает мужчин войти. Дверь открывается. Этот душераздирающий визг - единственное предупреждение перед тем, как раздадутся крики.

Грузовик трясется от грохота шагов мутации.

— О, черт! Голос лидера полон ужаса, и выстрелы, должно быть, приводят его в действие, потому что я слышу, как его когти скребут по металлическому кузову грузовика, словно он пытается обрести сцепление.

Закрыв глаза, я слушаю, как мутация, кажется, сеет хаос в толпе мужчин снаружи, и когда я осмеливаюсь взглянуть, мои подозрения подтверждаются. Я наблюдаю из-под брезента, как люди разбегаются от большого полупрозрачного существа, замахивающегося на них. В воздухе мелькают конечности, за которые он ухватился. Внутренности одного человека взлетают вверх, когда его отрубленные ноги не доходят до грузовика. Они стреляют из своего оружия, раня его, но мутация продолжает приближаться к ним.

Валдис подает знак Титусу следовать за ним, и я бросаюсь вперед.

— Что ты делаешь?

— Оставайся на месте, - командует он, и они вдвоем выходят из грузовика.

Я разворачиваюсь и снова приподнимаю брезент, чтобы увидеть, как Валдис проходит подо мной, направляясь к передней кабине. Вдалеке мутация гонится за мужчинами, которые убегают в темноту. Некоторые забираются на мотоциклы, успевая завести двигатели, прежде чем их отрывают от сидений. Двигатель грузовика тоже заводится, и я облегченно вздыхаю, закрыв глаза, когда он трогается с места.

Что-то холодное ударяет меня по лбу, и я открываю глаза, чтобы обнаружить приставленный к ним ствол пистолета.

Позади лидера один из мародеров прижимает Нилу к себе, его рука крепко зажата у нее во рту, пока она извивается в его руках.

Напротив нас Кадмус раскачивается взад-вперед, потирая череп. Бесполезный для нас.

Один крик. Это все, что потребуется, чтобы предупредить Валдиса.

Я подозреваю, что это был бы мой последний.

Как будто он может прочитать мои мысли, дуло скользит к моим губам, и он проталкивает его мимо моих зубов, пока я практически не проглатываю его пистолет.

— Какое сокровище, наткнувшись на тебя и твоего друга здесь. Он гладит меня по макушке. 

— Мне нравится, как мой пистолет смотрит тебе в горло.

Я тяжело дышу через нос, горький вкус стали и пороха обжигает мой язык.

Просунув свою руку под мою, он поднимает меня на ноги и выводит за дуло своего пистолета из моего укрытия. Трое других мародеров стоят внутри грузовика, окровавленные и раненые. По его сигналу они ныряют через заднюю дверь, падая на грязь.

Оказавшись на краю пандуса, главарь убирает пистолет, и когда я открываю рот, чтобы закричать, он толкает меня сзади. Неумолимая, усыпанная гравием поверхность ударяет мне в лицо, когда я скольжу по грязи, камни впиваются в мою кожу, когда я падаю. Нила вываливается вслед за мной. Затем Кадмус. Двое мужчин следуют за ним.

Я вскакиваю на ноги и кричу, размахивая руками в воздухе. —Валдус! Валдус! Мои крики тонут в грохоте ящиков и реве двигателя, набирающего скорость. —Валдус! Окружающая темнота скрывает меня, когда я смотрю, как огни автомобиля исчезают в темноте.